За секунду он окинул ее профессиональным взглядом и понял, что дела его плохи. На вид незнакомке было лет тридцать или около того. Серовато-русые тусклые волосы безжизненно свисали до плечей, маленькие, глубоко посаженые водянисто-серые глаза были почти без ресниц. На первый взгляд казалось, что губы у нее тоже отсутствуют — вместо них была видна лишь тонкая оранжеватая полоска. Пожалуй, это единственное, что выделялось на этом лице. Женщина была настолько невзрачной и нелепой, что Рэй сразу же подумал, что это может быть морок. Тем более, ее внешний вид совершенно не вязался с тем, насколько профессионально она держала в руках меч и следила за незваным гостем одними лишь глазами.
— А ты должен был лучше узнать о тех, в чей дом собираешься забираться, вор! — возможно, ему только показалось, но на ее лице сначала мелькнуло удивление, а за ним и облегчение. Но почти сразу нападающая взяла себя в руки и ударила по Рэю. Мужчина снова откатился и вскочил на ноги, проклиная неугомонную женщину и собственную беспомощность.
— Стой, ты мама Эм?
— Тебе-то какое дело?! — делая новый выпад, огрызнулась она.
— Да постой же ты! Я не вор! Ну, то есть вор, но…Короче, это Эмили меня сюда пригласила! — паника накрывала его с головой — что делать? Да эта же сумасшедшая сейчас просто зарубит его, даже имени не спросив!
— Ври больше! Моя дочь знает, что приводить в дом чужаков запрещено!
— Но какой мне смысл лгать тебе?! Ты же и без этого сейчас меня убьешь! — он встал так, чтобы между ними оказался письменный стол, но это не помогло. В считанные секунды она оказалась рядом, перемахнув через условную преграду, и прижала его к стене. Лезвие меча касалось горла мужчины так, что Рэй не мог даже вздохнуть.
«Шаррас вар! Ну почему меня угораздило попасть в такую дурацкую ситуацию!» — сокрушался вор.
Нет, он всегда знал, что не силен в ближних боях, но, чтобы его победила какая-то девчонка…Ну ладно-ладно, не то чтобы девчонка, но все же это было уж слишком. Рэй нервно сглотнул и постарался выдавить из себя хоть какие-то слова оправдания, за что почти сразу получил наказание — тонкая струйка крови медленно поползла по его горлу вниз.
— Кто тебя подослал?! И не ври мне про Эмили! — в ее глазах сверкал огонь.
Вор осторожно поднял руку и указал на лезвие, плотно прижатое к его горлу. Женщина тут же ослабила хватку, но не настолько, чтобы он рискнул пошевелиться.
— Слушай, я не знаю, как тебя зовут, но я говорю правду. В конце концов, что тебе стоит спросить у нее самой?
— Ну уж нет. Ты думаешь, что я дура, и сама позову ее к тебе?! Говори, кто тебя подослал?!
Усталость, боль и раздражение от того, что его застали врасплох, не давали Рэю думать здраво, а потому он быстро вспылил:
— По-твоему дочка лекаря, торговки, или кто ты там — такая лакомая добыча?! Вот в чем ты хочешь, чтобы я признался, если не веришь ни одному моему слову?! Давай, просто прикончи меня, и дело с концом! Все равно мне нечего тебе сказать, если в правду ты не веришь!
— Рот закрой, — рыкнула незнакомка, еще раз сверкнув на него злыми глазами и оглянувшись назад. Тогда Рэй понял, что говорил значительно громче, чем стоило — почти кричал.
В коридоре послышался топот маленьких ножек, и в комнату быстро вбежала Эмили. Увидев, как ее мама прижимает к горлу мужчины лезвие меча, девочка прижала ладошки к губам и тихо сказала: «Ой».
— Эмили, вернись в комнату, — как можно спокойнее попросила Таша. Рэй не мог не заметить, как сразу же поменялся голос женщины, еще минуту назад хотевшей пришить его.
— Мама…
— Эмили, сделай, пожалуйста, как я прошу, — повторила свою просьбу она.
Девочка осторожно подошла к маме и посмотрела ей прямо в глаза:
— Мама, не надо, он друг.
— Друг? — удивилась Таша, не убирая, однако, лезвия.
— Да. Его зовут Кристиан, и ему нужна наша помощь.
Таша нахмурилась и отошла в сторону. Рэй схватился руками за горло, проверяя, сильно ли его ранила женщина.
— Сядь на постель, тебе еще рано вставать, — взяв его за руку, Эм потащила вора к своей постели. Таша же только недовольно хмыкнула, вспоминая, как резво он улепетывал от ее меча.
— Эмили, нам надо поговорить, — твердо сказала она и вышла из комнаты. Малышка бросила на своего пациента извиняющийся взгляд и последовала за мамой.
Ложиться обратно в постель не хотелось. Он знал, что его судьба сейчас зависит от разговора Эмили с матерью, а потому не мог расслабиться. Адреналин, бушующий в крови, отступил, и Рэй чувствовал, как на него с новой силой накатывает усталость, а тело начала бить мелкая дрожь. Рана же болела, как никогда прежде и по ее краям, кажется, начал стекать гной.
Еще одно полезное профессиональное качество, приобретенное Рэем за долгие годы работы — острый слух. Именно к нему он и прибегнул, чтобы разузнать, о чем секретничают мама и дочь.
— Эмили, как ты можешь это объяснить?
— Мама, я же уже сказала, что ему нужна помощь.
— Раньше ты ни разу не думала помогать кому-то, приводя его в наш дом.
— Такая ситуация произошла впервые. Она другая.
— Интересно, чем же?
— Он… Ему очень плохо.
— Было. Иначе бы он не скакал тут, как горный козел.
— Мам…
— Эмили, даже не уговаривай меня! Это взрослый мужчина, а не котенок, которого мы можем приютить! В конце концов, он может быть опасен!
— Мам, он не опасен!
— Откуда тебе это знать?
— У него глаза добрые.
Даже не напрягаясь, Рэй услышал, как Таша громко фыркнула.
— Эм, ты уже взрослая девочка и должна понимать, что это не аргумент.
— Но…
— Никаких «но». Он уйдет прямо сейчас.
Зависло молчание, а после женщина снова заговорила:
— Не смотри на меня так. Хорошо, он уйдет утром.
— Ему нужна наша помощь, — еле слышно повторила девочка. — Я знаю, что поступила неправильно, но ты единственная, кто сможет ему помочь.
— Малышка… — В тоне женщины послышались нотки грусти, будто ей было неловко отказывать дочери. — Ты поступила хорошо, но мы не можем рисковать, впуская в наш дом чужака.
— Он не обидит нас.
— Откуда ты знаешь?
Девочка промолчала, понимая, что ее доводы слишком слабы, чтобы убедить Ташу.
— Мам, я тебя очень прошу — помоги ему. Как только Кристиану станет лучше, я попрошу его уйти. Но сейчас он… — она не договорила, но мама и так все поняла. — если ты это сделаешь, то я буду помогать тебе в пекарне. Обещаю! — наконец, использовала последний аргумент Эмили.
Таша промолчала. Если уж дочь добровольно согласилась лишить себя свободы гулять где и с кем хочет, значит, для нее это по-настоящему важно. Она ведь знала, как сильно мама волнуется за нее каждый день, но упорно отстаивала это право, что бы не случилось. Женщина прижалась лбом к виску дочери и прикрыла глаза:
