— Ладно, думаю, ты меня убедил. Я хочу охотиться на королевских крабов. — Ханна решительно кивнула. — Я буду вашим зелёнохвостым. (прим. пер. Ханна делает ошибку в слове — greenhorn, говоря — greentail)
Он не мог понять, шутит она или нет.
Лучше бы она шутила.
— Новобранца называют зелёным, а этого не произойдёт, детка. Ты даже не можешь удержать равновесие во время игры. — При мысли о Ханне на палубе, и возле волн размером с пятнадцатиэтажное здание, его пробрала дрожь. — Если ты услышишь, как я кричу посреди ночи, то это ты виновата в моих кошмарах.
— Я могу просто отвечать за музыку на корабле.
— Нет.
— Ты заставил меня почувствовать романтику океана. Это твоя вина.
Он посмотрел ей в лицо и наконец, слава Богу, убедился, что она шутит. И, чёрт возьми. В лунном свете её забавные черты, её сияющие глаза… они были шедевром. Его тело тоже так считало. Больше всего ему понравился её рот, то, как она увлажнила пышные подушечки губ, словно готовясь к поцелую. Кто бы не поцеловал эту прекрасную девушку, такую полную жизни, при лунном свете?
Фокс слегка опустил голову. — Ханна…
— Осторожнее с этим, — крикнул кто-то с другой стороны улицы. — Беги, пока можешь, девочка.
Раздался смех, и Фокс, ещё не повернувшись, понял, что это старики-завсегдатаи из «Blow the Man Down», курящие на улице в своём обычном месте. Те самые мужчины, с которыми он сотни раз шутил о своих подвигах в Сиэтле. Потому что проще было дать им то, чего они хотели. Смеяться вместе с ними, вместо того чтобы смеяться над ними. Шутить, а не быть шутом. И, прежде всего, не дать им понять, как сильно всё это его беспокоит.
Ханна несколько раз моргнула и отступила от него, как бы осознавая своё окружение и то, что почти произошло между ними. Они почти поцеловались. Или ему это показалось? Трудно было думать, когда в голове звучал сигнал тревоги. Господи, он не хотел, чтобы Ханна слышала ту чушь, которая исходила из уст этих мужчин.
— Кто эти мужчины? — спросила она, слегка наклонившись, чтобы посмотреть мимо него.
— Никто. — Он взял её за запястье и начал быстро идти, радуясь, что она надела кроссовки, чтобы не отставать. — Просто не обращай на них внимания. Они пьяны.
— Твоя мама не предупреждала тебя о таких бабниках, как этот? Проследи, чтобы он заплатил за проезд в такси…
Ханна остановилась рядом с Фоксом и вырвала руку.
Прежде чем он успел снова схватить её, она успела пройти пол-улицы.
— Эй, подонок! Может, заткнёшь свой рот? — Она ткнула пальцем в лидера, и его сигарета замерла на пути ко рту. — Мамы не предупреждают девушек о таких придурках, как ты, потому что никто не подойдёт к тебе ближе, чем на десять футов. Вонючий старый хер!
— Подожди немного. Это всего лишь небольшая забава, — предложил мужчина.
— За чей счёт? — крикнула Ханна, вращаясь по кругу и обыскивая землю.
Фокс, который стоял позади неё совершенно ошарашенный, зажатый между благоговением и отвращением к себе, заставил своё горло начать работать. — Что ты делаешь?
— Ищу что-нибудь, чтобы бросить в них, — терпеливо объяснила она.
— Ладно, закончишь как Пайпер, которая оказалась в тюрьме? — Он обхватил её за талию и повёл по улице в сторону своего дома, не зная, что сказать. Ничего. У него никогда не было никого, кто бы так за него заступился.
И он не хотел, чтобы это бездыханное тепло проникало в его грудь. Он никогда не будет готов к… опасной надежде, которая начала подниматься на поверхность. Надежда на то, что если эта девушка поверила, что он хоть чего-то стоит — настолько, чтобы защищать его на улице, как сейчас, — может быть, он стоит усилий?
Нет. Я был там, проделывал весь этот танец с оптимизмом. Не хочу в этом участвовать.
Верно?
— Ханна, тебе не нужно было этого делать. На самом деле, я бы хотел, чтобы ты этого не делала.
Ему не понравилась вспышка обиды в её глазах. — Они перешли все границы.
— Нет, это не так. — Он рассмеялся, несмотря на то, что он чувствовал себя как на лезвии бритвы. — Они знают, что это нормально — отпускать такие шутки в мой адрес, потому что я отпускаю их про себя. Это нормально.
— Да, звучит нормально, — пробормотала она, позволяя Фоксу поднять её по лестнице его дома и молча стояла, пока он отпирал дверь. Часть его, честное слово, хотела обнять её и поблагодарить, но нет. Нет, ему не нужен был защитник. Он заслужил эти насмешки, честно и справедливо, не так ли?
Последние семь месяцев были не более чем аномалией.
Даже если его безбрачие, даже если постоянная дружба с Ханной помогли ему почувствовать себя лучше, чем когда-либо за последние годы.
Они вошли в квартиру, и Фокс включил единственную и неповторимую лампу.
Он хотел закрыться в своей спальне, пока стыд от того, что Ханна стала свидетелем этой насмешки по дороге домой, не просочился сквозь его поры и не стал видимым, но он не мог позволить, чтобы её обиженное выражение лица было последним, что он видел этой ночью. Поэтому Фокс сделал то, что у него получалось лучше всего, и отнёсся к этому легко. — Должен признать, я впечатлён твоим творческим использованием термина "мешок с шарами". Десять из десяти.
Её губы поползли вверх в улыбке на одном конце. — У нас всё в порядке? — Она смочила губы. — А ты?
— Всё в порядке, Веснушка. — Он засмеялся, пустая квартира насмехалась над ним. — Поспи немного, а? До утра.
Через мгновение она кивнула. И на этом он оставил её, задумчиво глядя вслед, на полпути между кухней и входной дверью.
Как только Фокс остался один в своей спальне, он прижался лбом к прохладной двери, едва сдерживая желание удариться о неё головой. Очевидно, он не обманул Ханну, решив, что ему на всё наплевать. Что жизнь для него — это просто череда удовольствий и развлечений. Эта девушка, она видела его насквозь. Хуже того, она хотела добраться до него. Но он не мог этого допустить.
И он точно знал, как помешать ей заглянуть слишком глубоко.
Глава 9
Ханна проснулась в шесть утра от того, что мыши использовали её мозг в качестве батута.
Её рука опустилась на прикроватный столик, пальцы сомкнулись вокруг AirPods, засовывая их в уши. Затем она взяла телефон, большим пальцем нашла музыкальное приложение и выбрала Zella Day из своей библиотеки, позволяя нотам дрейфовать сквозь туман и медленно просыпаться. Сегодня было воскресенье. Не самый лучший день для работы, но это был её первый день на съёмочной площадке в качестве чуть больше, чем ассистента — теперь она была наблюдателем, ох, ах, и ей нужно было задать правильный тон. Спокойный, но сосредоточенный.
Ханна, тебе не нужно было этого делать. На самом деле, я бы хотел, чтобы ты этого не делала.
