В памяти всплыл выговор Фокса, сделанный накануне вечером, и мыши перестали скакать по её мозгу, уползая прятаться где-нибудь в норе. Боже, она ведь действительно накричала на тех стариков с середины улицы, не так ли? Это не сон? По правде говоря, она была не против такой реакции. Даже если бы она бросила в них чем-то, они бы заслужили сотрясение мозга.
Они заслужили его за то, что относились к нему — да к кому угодно, на самом деле — с таким неуважением.
Почему Фокс так не думал?
Перед сном он выглядел нормально. Может быть, алкоголь усилил ситуацию, которая на самом деле не представляла собой ничего особенного? Что, если рыбаки просто так разговаривают друг с другом, а она неправильно поняла их намерения?
Но ничего из этого не укладывалось в голове, поэтому она решила спросить Фокса об этом позже и заставила себя сосредоточиться на предстоящем рабочем дне. Она мысленно пробежалась по сценам, ища вдохновения, чтобы обогатить музыкальное сопровождение, но прошёл час, а ничего подходящего так и не появилось. Это было тревожно. Она никогда не заходила так далеко, чтобы думать, что создание треков для фильмов — это её призвание. Это было бы то же самое, как запрягать телегу впереди лошади. Но она всегда была уверена в своей способности извлекать песни из памяти, чтобы создать идеальное настроение в любой ситуации. Что, если она была слишком самоуверенна?
Запах имбиря отвлёк Ханну от тревожных мыслей.
Это был вовсе не неприятный запах. Совсем наоборот. Он был почти… стимулирующим в своей насыщенности? Она и раньше чувствовала его в квартире, но никогда так сильно. Что это было?
Ханна откинула одеяло и вылезла из кровати, оставив свои AirPods по пути в ванную, где она почистила зубы и сходила в туалет, нехотя сняв наушники, чтобы принять душ. У Фокса не было причин просыпаться в такую рань, поэтому она постаралась вести себя как можно тише, плотно обернув полотенце вокруг тела и на цыпочках направилась в комнату для гостей.
Когда дверь в его спальню открылась, и он вышел, зевающий, в одних черных трусах, Ханна врезалась в край дивана, отчего её бедро пронзила боль. От этого она отступила на пару футов назад, ударившись задницей о торшер. Серьёзно, она нашла два единственных предмета мебели в крайне скудной квартире и ударилась об них… и теперь она смотрела. Конечно, она смотрела. Что ещё она должна была делать?
Фокс шёл к ней с однобокой ухмылкой и почти без одежды.
Ямочки наружу. Готов сниматься в рекламе бритвы.
И вау. До этого момента она даже не замечала его татуировок.
Очертания настоящей лисы, протянувшиеся через его правое бедро, гигантский кальмар, обвившийся вокруг якоря на левой стороне грудной клетки, серия звёзд разного размера на груди, плюс другие, которые у неё не было возможности расшифровать, потому что его мышцы требовали внимания. Должны ли мышцы быть такими толстыми? Да. Да, потому что он получил их не в спортзале. Он приобрёл их, вытаскивая из воды огромные стальные ловушки, затягивая сети с рыбой, балансируя на палубе в непогоду.
— Ну-ка, Веснушка, — сказал он хрипловатым утробным голосом, наклонив голову к покачивающейся лампе. — Всё ещё набираешься сил?
— Хм… — Она решительно опустила взгляд в пол. — Похоже, у меня большее похмелье, чем я предполагала. Лучше не высовываться сегодня.
Чем ближе он подходил, тем сильнее становился запах имбиря. И тем труднее было не смотреть на Фокса во всей его почти обнажённой красе. Послушайте, Ханна возбуждалась не хуже других. По крайней мере, время от времени. В основном, когда слушала Prince. Но те разы, когда она чувствовала лёгкое желание и дискомфорт, были далеки от этого сжимания мышц, этой фильтрации тепла к её интимным зонам.
Чувство вины вторглось в её середину. Не настолько, чтобы спугнуть её возбуждение, но достаточно, чтобы мысленно ругать себя за то, что была плохой подругой. Чем Ханна была лучше тех девушек, которые сказали про Фокса "чур я" на вечеринке в пятницу вечером?
— Я, эм… — Она наклонила голову вниз, чтобы мокрые волосы закрыли её лицо. Должна сопротивляться призыву этих резцовых бёдер. — Меня рано вызвали на работу. Мне нужно поторопиться и спуститься туда.
— Где вы сегодня снимаете?
Его голос был ближе, чем раньше? Мурашки, пробежавшие по её коже, заставили её сильно пожалеть о том, что у неё нет ничего более существенного, чем полотенце, чтобы прикрыться. — Мы снимаем в гавани. Сцена поцелуя, вообще-то. Большой финал. У нас должно быть освещение, которого мы так долго ждали.
— Финал? — быстро повторил он. — Вы только начали.
— Мы не всегда снимаем сцены по порядку. Иногда это зависит от доступности мест… — Он шагнул к Ханне, не оставляя ей выбора, кроме как смотреть в потолок, где она притворялась, что ищет трещины. Иначе она не смогла бы поверить себе, что не смотрит прямо в глаза бури.
Также известной как его промежность.
— Ты не можешь смотреть на меня, да? — сказал Фокс, забавляясь. — Я не привык к тому, что в доме есть кто-то ещё. Хочешь, чтобы в следующий раз я надел спортивные штаны?
Господи, нет, — закричал извращенец, арендовавший место в её голове.
— Да, пожалуйста. И я… надену свой халат тоже. Я не думала, что ты проснёшься.
Тепло его груди согрело её обнажённые плечи, и всё внизу стало мягким и влажным. Она остро почувствовала, как его руки опустились на бедра, как кожа скрежетнула по коже. Его рост и сила по сравнению с ней.
Было стыдно, что она так реагирует на своего друга.
Она явно не собиралась с ним спать. На данном этапе жизни её не интересовал случайный секс. Особенно с Фоксом. Он не просто избегал долговременного секса, он был сторонником бессрочного. Если бы она была рядом, ему было бы не по себе, он бы пожалел о том, что занялся сексом, и это разрушило бы их дружбу.
Я просто хорошо провожу время, и все это знают.
Его слова, сказанные в пятницу вечером, промелькнули в её мыслях, и по какой-то причине это воспоминание заставило её захотеть посмотреть ему в глаза. Он смотрел на неё как бы выжидающе, словно ожидая, что она истечёт от возбуждения или попытается забраться на него. Он… по какой-то причине пытался вывести её из равновесия? Почему?
Она не могла разобраться в этом, когда этот запах мутил её мозг. Что за ядерные феромоны испускал этот парень?
Очень осторожно, как она надеялась, Ханна вдыхала его запах.
— Что это?
Его брови сошлись. — Что именно?
— Этот имбирный запах. Это как… лосьон или лосьон после бритья или что-то в этом роде?
— Нет. — Он ухмыльнулся. — Ничего из этого.
Она ждала, что он расскажет подробнее. Он не стал. — Тогда что же это?
Он очень коротко коснулся кончиком языка уголка губ, его голубые глаза блеснули. — Массажное масло.
