Губы ищущие и влажные, их поцелуй снова перерос в точку невозврата. Они оба боролись с поясом ее штанов для йоги, стягивая их с ее бедер, ниже, пока она не смогла их отбросить. А затем она снова начала взбираться на него, ее гибкие бедра скользили до его талии, его бедра двигались вперед, чтобы его член прижался к ее мягкости, прижимая ее к стене в процессе.
—Заметил, что нам не нужно было снимать трусики, - сказал он между поцелуями, находя ее невероятную задницу обеими руками и почти сердито разминая ее булочки, потому что, Господи, эта штука сводила его с ума.
—Ты едешь сюда в моем грузовике с голой киской, Пайпер?
Она прикусила его нижнюю губу, потянула.
—Я также спала без них в твоей постели.
—Господи.— В его груди зародился гул, не прекращавшийся до тех пор, пока он не стянул с нее позаимствованную рубашку, которую она носила, бросив ее на землю, оставив ее полностью, благословенно обнаженной. Голая и обернутая вокруг него, с растрепанными утренними волосами и глазами, опухшими от слез над ним. Если бы его член не пульсировал от боли, он мог бы опуститься на колени и поклониться ей. Все эти моменты на лодке, когда он умолял ее увидеть ее еще раз, были вполне обоснованными. Во всяком случае, ему следовало умолять сильнее, потому что она была сиреной, ангелом милосердия и похотливой женщиной в одном лице. Гребаный сон.
И она изо всех сил пыталась расстегнуть ширинку его джинсов.
Брендан помог ей, расстегнув верхнюю застежку, поморщившись, когда он опустил молнию, и его член напрягся, наполняясь еще большим давлением теперь, когда у него было место для дыхания. Он втиснулся в ложбинку между ее ног, и она захныкала, упираясь каблуками в его задницу, чтобы приблизить его—и он кончил, прижимаясь к ее скользкой плоти. Один толчок, и он был бы дома.
Вот тогда-то ему и пришла в голову худшая из возможных вещей.
—Черт возьми, Пайпер.—Вся его жизнь промелькнула у него перед глазами.
—У меня нет презерватива.
Она остановилась, покрывая поцелуями его шею, и у нее перехватило дыхание.
—Ты лжешь. Пожалуйста, скажи мне, что ты лжешь.
—Я не такой. Я их не ношу.— Ее голова откинулась на рыдание, и он не смог удержаться, чтобы не лизнуть сексуальную линию ее горла, вцепившись зубами в мочку ее уха.
—Я не думал, что увижу тебя ...
Их головы повернулись одновременно, еще один поцелуй увлек их глубоко-глубоко, и его бедра непроизвольно закачались, двигаясь в процессе траха, его член скользил вверх и назад через гладкие половые губы, не нарушая ее входа.
—Брендан,—выдохнула она, тяжело дыша.
—Да, детка.
—У меня был медосмотр. Прямо перед тем, как я уехала.—Они тяжело дышали друг другу в губы.
—Со мной все в порядке, я в ударе, и ты мне просто так нужен. Так сильно.
Он уткнулся лицом ей в шею и зарычал, протянул руку между ними, чтобы сжать в кулаке свою эрекцию.
—Я тоже чист. Пайпер, Господи, ты позволишь мне трахнуть тебя без презерватива ?
—да. Да!
Она промурлыкала это второе “да”, и его яйца болезненно сжались, заставляя его стиснуть зубы, мысленно приказывая себе не кончать слишком быстро. Но когда он вонзил свои первые несколько дюймов в ее влажный жар, стало очевидно, какой это будет вызов.
—Боже, детка. Боже.— Он качнулся глубже, и она ахнула.
—Ты крепче, чем грех.
К тому времени, как он полностью заполнил ее, она дрожала, как гребаный лист, и ему пришлось сосредоточиться, сосредоточиться на том, чтобы оставаться неподвижной. Достаточно долго, чтобы привести в порядок свою похоть, обрести какое-то подобие контроля, иначе он просто взял бы ее в бешенство. Ему просто нужна была минута. Одну минуту.
—Грубо, - всхлипнула она, выгибая спину от стены.
—Хочу, чтобы ты был грубым.
Вот и прошла его минута.
Первый толчок Брендана вверх прижал ее к стене, и она подавилась криком, эти прекрасные голубые глаза остекленели. Он зажал ладонью ее рот и снова накачал, сильнее, их глаза встретились поверх изгиба его руки. В мертвой точке его груди что-то сжалось, и это, должно быть, отразилось на его лице, потому что что-то вспыхнуло в ее взгляде. Волна паники в озере ее похоти.
Она медленно оттолкнула его руку, выражение ее лица изменилось. Ее веки опустились до половины, и она посмотрела на него сквозь их завесу, прикусив губу.
—Тебе это нравится?Ритмично она сжимала его стенками своей киски, гудя в горле, медленно убивая его.
—Мои бедра достаточно широко открыты для вас, капитан?
Его ноги почти подкосились, но он держался. Держался, хотя часть его так жаждала разрядки, что у него возникло искушение позволить ей сделать это только ради секса. Даже несмотря на то, что она спала в его постели, беспокоясь за него настолько, что явилась в больницу в слезах. Но он будет сражаться с ней в этой битве столько раз, сколько потребуется. Пока она не поняла, что он не купился на это, и здесь было что-то еще. Гораздо больше, черт возьми.
Брендан приклеил рот к ее уху и начал жестко трахать—ее ноги обхватывали его бедра с каждым порочным толчком.
—Пришла сюда по-соседски, Пайпер? Есть ли что-нибудь добрососедское в том, как я даю тебе этот член?
Боже, ему нравилось, как она скулила в ответ на его имя.
—Я был посреди гребаной бури и думал о тебе. Думаю о том, как красиво ты выглядишь в моем саду. Думаю о том, что ты ждешь меня в конце моего причала, в моей гавани. Стою там на закате, чтобы я мог прикоснуться к тебе еще до того, как коснусь земли.—Он приоткрыл губы на пульсе у нее на шее, стирая это место зубами, его бедра двигались в сильных ударах.
—Я думал о твоем рте, твоих глазах, твоих ногах и твоей киске. Я никогда не останавливался. А теперь прекрати это фальшивое дерьмо, детка, и скажи мне, что скучала по мне.
Она тяжело вздохнула, ее пальцы сжались на его плечах.
—Я скучала по тебе.
Бальзам пролился в его сердце, даже когда его потребность, его настойчивость стали выше, горячее.
—Ты можешь обхватить меня так крепко, как хочешь, вокруг этого мизинца, но я не буду играть в игры о том, что это такое. Понимаешь меня, Пайпер?
Их глаза встретились как раз перед тем, как это сделали их рты. Они знали, что битва воль еще далека от завершения, но их голод собирался затмить ее на данный момент. Он взял ее за задницу и приподнял повыше к стене, подтянув ее колени вверх и уперев их в свои бедра. Он наклонился глубоко, внутрь и вверх, чтобы попасть в это место внутри нее—и он сильно ударил ее. Ее хриплые всхлипы велели ему оставаться на месте, продолжать доставлять, и он сделал это. Он запер горячее семя внутри себя, умирая от желания освободиться, и сосредоточился на том, как менялось ее лицо каждый раз, когда он увеличивал темп. Он перешел от оптимизма к удивлению и отчаянию.
