—Вау,— пробормотала она, наблюдая за узкими кроватями, плотно прижатыми к стенам.
—В тесном помещении.—Всего их было девять, большинство из них занимали две высокие кровати. Что-то вроде койки, которую она делила с Ханной, но кровати в лодке были прикреплены к стене. Рядом с большинством из них были приклеены фотографии. Дети, женщины, улыбающиеся мужчины, держащие в руках гигантских рыб. У одной был немного неподходящий календарь, который заставил ее фыркнуть.
—Извини за это,— проворчал Брендан, потирая затылок.
—Это не мое.
Она закатила на него глаза.
—Да.— Она постучала пальцем по губам и сделала круг по маленькой комнате, остановившись перед койкой у дальней стены, настолько отдельной от остальных, насколько это возможно в таких тесных помещениях. Это была единственная комната, над которой не было кровати.
—Нет, это твой. Кровать без каких-либо фотографий, не так ли? Он утвердительно хмыкнул.
—Ты ... хочешь фотографию м ...
—да.
—О—. Она покраснела?
—Ладно. Это можно устроить.
—спасибо.
Пайпер медленно приблизилась к своему новому парню, позволяя ему увидеть намерение в ее глазах, и его собственный зеленый цвет резко усилился, мускул вертикально скользнул по его сильному горлу. Она позволила только кончикам своих грудей соприкоснуться с его грудью.
—Ты когда - нибудь бываешь один на лодке?
—Если мне нужно побыть одному, я это делаю.— прохрипел он. —В последнее время мне это было очень нужно.
Что было так же хорошо, как признание в том, что он мастурбировал на борту, думая о ней. Женское удовольствие превратилось в скользкость между ее бедер.
—Тогда, как насчет личных фотографий? Только для тебя. - Она потерла грудь из стороны в сторону, и у него перехватило дыхание.
—Не хочешь ли ты чего-нибудь из этого? Его веки опустились до половины. —Боже, да.
Она прикусила губу и отступила назад. —Достань свой телефон.
Брендан потянулся назад и достал свой сотовый из заднего кармана, ни разу не сводя глаз с Пайпер, пока открывал камеру. Затем он кивнул один раз, давая ей понять, что готов.
Ей всегда нравилось быть в центре внимания, но безраздельное внимание этого мужчины возбуждало совершенно по-новому. Потому что в это было вовлечено ее сердце.
Очевидно, сильно.
Он нетерпеливо постучал по ее ребрам, эхом отдаваясь в ушах, когда она сняла куртку, которую носила, и аккуратно повесила ее на угол кровати Брендана. Лодка застонала и вздохнула под их ногами, когда она скользнула ладонями вверх по передней части своего тела, по груди, сжимая, затем наклонилась назад, чтобы собрать подол, медленно снимая и снимая одежду, оставляя ее одетой только в красную джинсовую юбку и балетки. Она заложила руки за голову, опустила бедро, закусила нижнюю губу сквозь зубы. Отпусти это с хлопком.
Он издал болезненный смешок, покачал головой. —ебать.
—Мы дойдем до этого.
Ноздри Брендана раздулись, когда он поднял телефон и включил электронный затвор.
Щелчок.
Затем она расстегнула юбку, повернувшись, одновременно расстегивая молнию. Кокетливо оглянувшись через плечо, она опустила красные трусики. Ханна была довольно веселой, не упаковывая нижнее белье Пайпер или лифчик, но реакция Брендана на ее голый зад определенно стоила любого натирания, которое произошло. Да, все было прощено, когда он сделал непроизвольный шаг вперед, его грудь вздымалась. Щелчок. Щелчок. Щелчок.
Она оперлась рукой о стену и слегка наклонилась вперед, выгибая спину и покачивая бедрами, чтобы вытолкнуть эту попку—ЩЕЛК—и это было все, что она написала.
Брендан бросил телефон и одним прыжком подошел к ней.
Он наклонился и поднял ее, одним прыжком бросив на свою кровать, накрыв ее обнаженное тело своим полностью одетым и прижавшись губами к ее губам. И о Боже, о Боже, этот контраст выстрелил из огнеметов в ее крови. Она была уязвима, желанна и вожделенна, и в этом было все. Всё.
—Эта кровать недостаточно прочна, чтобы пережить то, что я собираюсь с тобой сделать,— прорычал Брендан ей в рот, снова захватывая ее губы в поцелуе, чреватом мужским сексуальным разочарованием. Это недвусмысленно дало ей понять, что она была источником, и он будет мстить.
Возьми это. Возьми это.
Не разрывая контакта с ее ртом, рука Брендана протиснулась между ними и расстегнула молнию, отчаяние его резких движений возбуждало ее как ничто другое, увлажняя складки между ее ног.
—Поторопись,—умоляла она, кусая его губы.
—Быстрее.
—Черт возьми, Пайпер, ты так чертовски возбуждаешь меня.
Они оба спустили пояс его боксерских трусов, руки столкнулись, языки скользнули друг другу в рот, Пайпер дразнила, Брендан напирал. Наконец, его член освободился, и он поморщился, втянул воздух, сжимая его в кулак.
—Скажи мне, что ты мокрая. Скажи мне, чтобы я вставил его.
—Я такая мокрая,- простонала она, приподнимая бедра, проводя внутренней стороной коленей вверх и вниз по его вздымающейся грудной клетке.
—Я готова. Ты мне нужен. Как можно грубее.
Этот полный, гладкий купол прижался к ее входу, и она напряглась, одна рука взлетела к его плечу, другая - к деревянным перилам койки. И все же она не была готова к жестокости этого первого толчка. С хриплым ревом его бедра подтолкнули Пайпер вверх по узкой кровати, его толщина вторглась во все доступное пространство внутри нее, и, не давая ей времени привыкнуть, он уже лихорадочно качался, раскачивая кровать с отрывистыми скрипами.
Рот Пайпер постоянно был широко открыт у его плеча, ее глаза слезились от силы удовольствия. Удовольствие от того, что его жесткий секс пробивается сквозь ее влагу, как будто он владеет этим местом, его мозолистые руки толкают ее колени вниз, открывая ее шире для его удобства. Удовольствие от того, что поставил этого жизнерадостного мужчину на пресловутые колени с потребностью. Боже, помоги ей, ей это нравилось. Знал, что ему нравится, когда ему бросают вызов. Знала, что ему нравится, что ей нравится бросать ему вызов. Идеально, идеально, идеально.
—Кричи, детка, - выдохнул он, хватая ее за ухо открытым ртом. —Поскуливай по моему члену. Никто нас не услышит.
Внутри нее открылась крышка, все, что осталось от ее запретов, выскочило наружу и забегало на крошечных ножках. Она подавилась своими первыми попытками позвать его по имени, потому что сила, которую он оказывал на нее сверху, была такой сильной, его огромное тело безостановочно билось у нее между ног—и все еще полностью одетое, в то время как она оставалась обнаженной. Почему это было так греховно горячо?
—Брендан,—выдохнула она. Затем громче: “Брендан. Ты такой большой . Это так хорошо.
