Брендан приподнял—ха—бровь, глядя на них через плечо, но продолжал идти, пока они не достигли гостевой спальни, неся продукты, которые они принесли в одной руке. Комната, в которую он привел их, была маленькой и примыкала к кухне, но из нее открывался прекрасный вид на сад, и кровать выглядела бесконечно более удобной, чем безымянная койка.
—Спасибо, это идеально,—сказала Ханна, бросая свой рюкзак на пол. Она повернулась по кругу, чтобы осмотреть остальную часть комнаты, и втянула воздух, ее рука взлетела, чтобы прикрыть рот.
—Что это ... что это такое?
Озадаченная переменой в поведении сестры, Пайпер перевела взгляд с спортивных штанов Брендана на предмет, вызвавший такую реакцию. На столе стоял проигрыватель. Пыльный и тяжелый на вид.
—Я вспомнил, что мои родители подарили мне их перед переездом,—сказал Брендан, скрестив руки на груди и кивнув на него.
—Пошел и достал его из подвала.
—Это винтажный Пионер,—выдохнула Ханна, проводя пальцем по стеклянной крышке. Она широко раскрытыми глазами посмотрела на Брендана.
—Я могу им воспользоваться?
Он кивнул один раз.
— Вот почему я заговорил об этом.—Как будто он только что не создал жизнь Ханны, он указал подбородком на шкаф.
—Помести туда все записи, которые я смог найти. Может быть, неплохо.
—Все, что угодно, будет звучать как что-то в этом.— Колени
Ханны опустились, и она вскочила, исполняя возбужденный танец.
—Меня даже не волнует, что ты раскопал это специально, чтобы заглушить сексуальные шумы. Спасибо тебе.
Уши Брендана слегка покраснели, и Пайпер каким-то образом еще больше влюбилась в него. Сделав что-то хорошее для своей сестры, она заслужила ее вечную преданность. И когда он сказал в своей грубоватой, сдержанной манере:
—Нет. Спасибо, что ... позволила мне пригласить Пайпер сюда,— она чуть не упала в обморок.
—Я возьму это.
Он снял рюкзак с плеч Пайпер, поцеловал ее в лоб и резко вышел из комнаты. Они наблюдали за его уходом, как чайки за полным куском хлеба, плывущим по воздуху,—и благодаря ее пробежкам по гавани Пайпер знала, как это выглядит сейчас. Благоговейно.
Ты должна выйти за него замуж, одними губами произнесла Ханна.
Я знаю, одними губами ответила Пайпер. Какого хрена?
Изо рта Ханны по-прежнему не вылетало ни звука. Сначала спроси его. Сделай это сейчас.
Я могла бы. О Боже. Я могла бы.
Ханна осторожно накинулась на проигрыватель.
—Ты можешь ходить на двойные свидания со мной и моим проигрывателем. Пайпер, посмотри на это.— Она рухнула в кресло за столом.
—На выставке я положила глаз на этот идеальный, идеальный "Флитвуд Мак" сорока пяти лет. Это было слишком дорого. Но если бы я знала, что у меня есть этот Пионер, чтобы играть на нем, я бы разорилась.
—О нет. Оно говорило с тобой?
—Громко и ясно,—вздохнула Ханна, отмахиваясь от своей печали.
—Все в порядке. Если так и должно было быть, однажды я столкнусь с этим снова.— Она вскочила на ноги.
—Пойдем приготовим ужин. Я умираю с голоду.
***
Все трое попали в счастливую ситуацию.
По утрам Брендан будил Пайпер, проводя кончиками пальцев вверх и вниз по ее животу, что приводило к тому, что ее зад дразнил его колени. Иногда он переворачивал ее лицом вниз и рывком ставил на колени, быстро и яростно овладевая ею, а ее руки цеплялись за спинку кровати, чтобы не упасть. В других случаях он закидывал ее колени на свои мускулистые плечи и медленно входил в нее, шепча грубые похвалы в изгиб ее шеи, толкая и притягивая свой член между ее ног, надежный, как прилив, никогда не переставая оставлять ее обмякшей и дрожащей, ее крики задерживались в прохладном, тусклом воздухе его спальни.
После того, как она спустилась на землю после их интенсивных занятий любовью, она оделась для пробежки и пошла встречать Эйба, помогая ему подняться по лестнице музея, прежде чем продолжить свой путь. Она вернется домой и примет душ, затем позавтракает с Бренданом и Ханной, прежде чем отправиться на работу Без Имени в его грузовике. Помимо вывески, бару просто требовался декор и несколько последних штрихов. Брендан повесил люстру, смеясь над тем, как Пайпер завизжала от победы, объявив ее идеальной. Они расставили высокие столы и табуреты, повесили гирлянды ламп на заднем дворике и очистили все от опилок.
—Я думала о названии.— сказала Пайпер однажды днем, дождавшись, пока сестра посмотрит на нее.
—Эм ... Как ты относишься к Кроссу и Дочерям?
Из Ханны вырвался звук, ее глаза заблестели.
—Мне это нравится, Пайпс.
Брендан подошел к ней сзади и крепко поцеловал в плечо.
—Это идеально.
—Я бы хотела, чтобы у нас было немного больше времени,— сказала Ханна.
—Это название заслуживает великого знака.
—Так и есть. Но я думаю ... Может быть, что идеально в этом месте, так это то, что это не так. Это личное, а не безупречное. Верно? — Пайпер рассмеялась.
—Давайте нарисуем его сами. Так это будет значить больше.
У Ханны зазвонил телефон, и она вышла из комнаты, чтобы ответить, оставив Пайпер и Брендана наедине. Она повернулась и обнаружила, что он изучает ее так, как часто делал в последнее время. С любовью. Внимательность. Но за этими глазами тоже происходило нечто большее. Он сказал, что не будет давить на нее, требуя решения, но чем дольше она оставляла его в подвешенном состоянии, тем больше он волновался.
В четверг они покрасили вывеску большими, грязными ведрами небесно-голубой краски. Брендан провел утро, шлифуя длинный кусок фанеры и обрезая края в овальную форму своей настольной пилой. Как только Пайпер набросала карандашом наброски букв, они отправились на гонки, нанося синюю краску игривыми изгибами и наклонными линиями. Кто-то мог бы сказать, что это выглядело непрофессионально, но все, что она видела, был характер. Дополнение к Вестпорту, которое поместилось, как желудь в беличьей щеке. После того, как краска высохла, Брендан встревоженно стоял рядом, готовый подхватить их, если они упадут с лестниц, которые им одолжили в хозяйственном магазине. Теперь они прикрепили его поверх выцветшей оригинальной вывески своим гвоздодером, Брендан терпеливо инструктировал их с земли. Когда вывеска была прибита со всех сторон, две сестры спустились вниз и обнялись на улице.
Она не могла с уверенностью сказать, как Ханна отнеслась к завершению бара, но в этот момент внутри Пайпер что-то щелкнуло. Что-то, чего даже не существовало до того, как она приземлилась в этом северо-западном углу карты. Это был долгожданный дом, который Генри Кросс заслужил, но так и не получил. Это были настоящие похороны, извинение за то, что бросила его, и это успокоило острые углы, которые появились в ее сердце, когда она узнала больше о своем отце.
