Я все еще смотрела на него, не отрывая взгляда. От его последних слов меня охватил ужас. Дед не лгал, не пугал, я чувствовала. Сейчас он даже хотел, что бы я взбрыкнула, что бы проучить зарвавшуюся девчонку…. Глаза загорелись от предвкушения, на губах заиграла мечтательная улыбка….
Да он сумасшедший! Самый настоящий садист! От этой мысли мне стало совсем не по себе, в глазах помутнело….
* * *
— Руку, дай мне руку! — кричал мужчина, дергая меня больно за запястье, — Дай мне свою чертову руку или я тебя сейчас опять свяжу! — пригрозил он.
Я затряслась от накатившего страха. Только не это! Нет! Не надо! С трудом вытянула дрожащую конечность.
Мужчина тут же схватил ее и, найдя вену, начал очередной забор крови.
Вскоре голова закружилась, к горлу подкатила тошнота и я поняла, что сейчас потеряю сознание.
— Что, сомлела уже? Слабенькая какая! Ну, ничего, мы это исправим. Ты полежи немного, отдохни, я сейчас приду и мы продолжим….
Мне показалось, что прошло всего несколько минут, кода он вернулся. Подошел и взялся за ремни. А меня затрясло, из горла вырвался вой, но это не остановило мужчину, он продолжал связывать меня, крепко фиксируя на столе….
— Нет, не надо! Пожалуйста! Умоляю! — кричала я, содрогаясь от ужаса.
Я знала, что скоро последует невыносимая, немыслимая боль. Сейчас он введет мне какой-то препарат и….
А-а-а!.. —
Началось…. Я кричала, пока не охрипла. Потом горло сжал спазм, не давая мне сделать даже маленького вздоха. Мужчина привычно вставил мне трубку в гортань, что вызывало вторую волну бесконтрольной паники и активные рвотные позывы. И только это заставляло моего мучителя, наконец, сделать инъекцию, после которого я погружалась в спасительную темноту.
Как бы мне хотелось, чтобы он ставил этот укол сразу, до того как я начинала испытывать эту адскую боль.
Кто этот мужчина, я не знала, даже лицо его ни разу не видела — маска полностью скрывала его. Что он со мною делает — тоже. Сначала думала, что может я, заразилась каким-либо страшным вирусом и меня пытаются вылечить. Поэтому старательно терпела и отгоняла все чаще подступающие дурные мысли подальше.
Но мое «лечение» все затягивалось, а процедуры с каждым разом становились все дольше и болезненней. Мне постоянно что-то кололи, брали кровь, просвечивали странными лучами, закрывали в каких-то аппаратах и резали без обезболивания….
Я стала дерганой, нервной, начала сопротивляться процедурам и однажды мужчина разозлился и просто связал меня…. И после этого меня уже не жалели, словно мое связанное беспомощное положение развязало ему руки.
Я видела маниакальный блеск его глаз и чувствовала, что он наслаждается моими мучениями. И это пугало меня до дрожи, панических атак и спазмов гортани…. Мне стало казаться, что однажды мужчина просто убьёт меня — зарежет, отравит или заберет слишком много крови….
* * *
— Эй, что с тобой? Валерия, очнись! — дед нависал надо мной и шлепал по щекам.
— Все нормально, хватит меня лупить! — я очнулась в одном из кресел, ну надо же, даже с пола поднял!
Видение все еще мелькало в памяти: комната без окон, металлический стол, мужчина в маске и его бешенные глаза. Подняла взгляд на деда, что бы убедиться в своей догадке. Да, это был он.
Я содрогнулась от ужаса. Это тогда я ничего не понимала. Сейчас же мой Дар, стремительно развиваясь, сметал все чужеродные барьеры, блокирующие воспоминания.
Всю мою жизнь этот человек ставил на мне эксперименты! Не зная жалости и страха, уверенный в собственной безнаказанности, он целеустремленно с упорством одержимого, тратя баснословные деньги, шел к своей цели.
Еще один сумасшедший, мечтающий о бессмертии.
Мое состояние не укрылось от проницательного родственника.
— С тобой точно все в порядке? Выглядишь… неважно… — он говорил обеспокоенным тоном, но взгляд был холоден и равнодушен, — И часто ты падаешь в обмороки?
— Только когда очень голодна! В этом доме меня постоянно забывают покормить! — агрессивно ответила я, понимая, что мне не поверят — дед знал, сколько я могу не есть.
Ну и пусть не верит. Главное — закончить этот непростой разговор и оказаться в одиночестве, мне надо подумать.
— Я распоряжусь, что бы тебя хорошо покормили, но попозже. Сейчас пошли со мною, надо взять анализы, меня тревожит твое состояние!
Ага, так я тебе и поверила! Тревожит его! Что, бессмертная фрайи не должна падать без чувств?
— Никуда я с тобой не пойду! — категорически заявила я.
Мы смотрели друг на друга, и понимали, что каждый будет стоять на своем, и к чему приведет это противостояни, не знал ни он, ни я. То, что на меня будут давить ментально, я не сомневалась и приготовилась отражать атаку.
Время шло, напряжение нарастало, но вторгнуться в мой мозг никто не спешил. Тогда я ударила сама, вложив всю силу, злость, страх…. Волна прошла, не встретив никакого сопротивления! Мужчина покачнулся и упал без чувств.
Как? Что? Но я была уверена, что мой дед менталист, что мой Дар от него…. Выходит, что нет? Тогда кто?
Подошла к мужчине, присела на корточки, проверила пульс. Жив.
— Иван! — набрав в легкие побольше воздуха крикнула я, добавив каплю силы.
Он прибежал минут через пять, взволнованный, растрепанный, что само по себе выглядело как-то дико? нереально?
Прожег меня яростным взглядом и бросился к хозяину. Поднял его на руки и понес куда-то. Я пошла за ним, но дворецкий, остановившись на мгновение, прорычал:
— Жди здесь! Витка проводит тебя! — и ушел.
А я покорно осталась стоять в коридоре, пока не пришла служанка.
— Барышня, пойдемте со мной, — она вывела меня из оцепенения, — Я провожу Вас.
Глава 17
Приходить в себя я начала только в комнате. Информация с трудом укладывалась в голове.
Дед — сумасшедший ученый, одержимый идеей вечной жизни, и безжалостный садист…, но ментальных способностей у него нет!
Иван — дворецкий, Иван Петрович — «двоюродный дядя» девчонок, наниматель бритоголовых отморозков и мощный менталист…. С такими способностями он мог бы стать президентом или королем, а он ходит в прислуге. Странно? Более чем!
Я думала, что мой Дар наследственный, насколько помню, некоторая преемственность Дара у фрайи присутствует. Но не может ведь Иван быть моим родственником? Или может? Я до сих пор ничего не вспомнила о своих родителях, кроме очень короткого эпизода. Есть вероятность, что он мой отец? Эта мысль была противна. Мне гораздо легче считать, что мне просто переливали его кровь.
Неожиданно появившийся в комнате домовой обескуражил настолько, что я застыла с отрытым ртом. Он тоже смотрел на меня, не говоря ни слова.
