— Кирилл, мне больно, — просипела, пытаясь выдернуть свою руку.
— Прости, — спохватился он и отпустил, даже сделал шаг назад.
Соловьев встряхнул головой, в глазах его появилось осмысление, страх пропал.
— Не объяснишь? — спросила спустя несколько секунд, чувствуя, что воздух сгустился, даже лай собак заглушился под стуком сердца в ушах.
Сначала воцарилось молчание, а затем он развернулся боком, глядя на вольеры снизу.
— Я в приюты для собак начал ходить в качестве терапии, чтобы перестать бояться их, — пожал он плечами и улыбнулся.
— Почему боялся? — спросила, но чувствовала, что хожу по тонкому льду.
— У нас в детстве был пес, я его звал Рич, мой лучший друг, — начал он говорить, а я затаила дыхание, ожидая дальнейших слов.
— Что-то случилось? — всё же задала вопрос, когда молчание стало затягиваться.
— Мне тогда десять лет было, я шел из школы домой по другому маршруту. Вместе с Ричем двигался, он меня встречал, — стал говорить немного невпопад, видимо, в мыслях о прошлом, в плену воспоминаний. — Всегда ходил по прямой, а в тот раз хотел через футбольное поле перейти, не знал ведь, что там дикая собака будет.
И снова осекся, глаза остекленели, он отошел от вольера и пошел на выход. Я двинулась следом за ним.
— Они разорвали Рича? — предположила я, ведь других вариантов не было.
— Они напали на меня, — сказал он, но я шла сзади и не видела выражение его лица, хотя голос был севший. — А Рич меня защищал. Я почти не помню ничего, благо, что рядом были люди и разогнали свору, вот только Рич умер, а я потом месяц с укусами в больнице лежал, мне сделали уколы. Родители опасались, что я заболею бешенством, вот только я с тех пор стал бояться собачьих. Не знаю, может, дело в нападении, может, в смерти Рича.
По его тону и напряжению спины сразу было понятно, что вся эта история тогда еще десятилетнему мальчику тяжело далась. В груди возникло чувство жалости, ведь и я теряла домашних любимцев.
— Мне жаль, Кирилл, я… — протянула руку, желая коснуться его спины, вот только в этот момент его плечи расправились, а он резко пошел к мотоциклу, на ходу перебивая мою речь.
— Поехали, отвезу тебя домой, у меня еще дела, — голос стал холодным, словно и не было только что откровений.
К горлу подкатил ком, но я промолчала. Меня словно отрезвило, когда на меня посмотрел прежний Соловьев, губы которого были искривлены, а глаза отдавали насмешкой. Я молча села сзади него, обхватила торс и прикрыла глаза.
Как только он подвез меня до общежития, и я слезла, тут же загудел мотор, а мотоцикл сорвался резко с места. Мне оставалось лишь смотреть ему вслед, всё это было очень странно, такая разительная метаморфоза заставила удивляться его характеру.
Встряхнула головой и пошла к общежитию, стараясь не забивать себе голову странностями Кирилла Соловьева, который мне вот абсолютно никак не нравился. Сколько бы не убеждала себя, всё равно думала о нем, пока шла по коридорам общежития.
Но когда зашла внутрь комнаты, обнаружила там Милу, которая пластом лежала на кровати.
— А ты где была? Я тебя после пар не видела, — сказала я и завалилась на кровать, но ответа от подруги не последовало.
Сначала я не обратила на это внимания, а затем услышала всхлипывания. Подняла голову и увидела, что она накрылась одеялом с головой и вся тряслась. Я подорвалась с места и подошла к ней, чувствуя какое-то напряжение.
— Мил, что-то случилось? — спросила у нее, потрогала за плечо.
Она замерла, а затем медленно раскрылась, поворачиваясь ко мне и садясь на постель. Всё ее лицо было красным от слез.
— Ты чего, плакала? — сделала я вывод и присела рядом, обнимая за плечи, не знала больше, как поддержать.
— Все мужики — козлы, — всхлипнула Мила, затем снова разревелась в полную силу.
Я погладила ее по спине и прикусила нижнюю губу.
— Давай я чай заварю, и ты мне всё расскажешь, — вздохнула и встала, направляясь к чайнику.
Не сразу, но Мила чуть успокоилась, хотя всё равно иногда продолжала всхлипывать.
— Помнишь, я тебе говорила, что встречалась с бизнесменом? — спросила у меня, сморкаясь в платочек.
Я заварила чай и подала одну чашку ей.
— Который электроникой занимался?
Что-то такое припоминала. Помню, что не одобряла ее встречи с человеком старше на пятнадцать лет.
— Который обещал развестись с женой и на мне жениться, — выговорила Мила и снова заревела, прикрывая ладонями лицо.
— Мил, — начала говорить, но ни слова не смогла выговорить, ведь не хотелось сыпать соль на ее девичьи раны.
Я еще тогда говорила, что не стоит верить всем словам, которые говорят мужчины, в особенности, когда ему нравится женщина. Понимала, что права, но больше всего мне сейчас было жалко Милу.
— Ничего страшного, будет другой мужчина, который тебя полюбит и не будет занят, — погладила ее по коленке, никак не комментируя ее наивность и влюбленность в женатого, хотя в душе не одобряла ее выбор и действия.
— Не будет ничего уже у меня, не будет, — всхлипнула и разревелась, отчего глаза у нее стали аки щелочки, а лицо опухло.
— Что случилось? — спросила, в напряжении ожидая, что она скажет.
Вот только вместо ответа она опустила глаза вниз и положила руки на живот. Я проследила за ней взглядом и всё поняла без слов. Прикрыла глаза, ведь в этот момент ничего ободряющего сказать я не могла. Поставила чашку на стол и подошла к ней, обняла. Всё, что я могла сейчас сделать — это подарить объятия и дать поддержку.
— Родителям сказала? — спросила у нее.
— Думаешь, им есть до этого дело? У них свои своих проблем хватает, — осипшим глухим тоном ответила она и уткнулась мне в грудь.
Футболка быстро пропиталась ее слезами, а мне стало еще больше обидно за нее. В такой ситуации родители из глубинки ничем не могли ей помочь. Мать — доярка, отец — обычный трудовик в школе, а с учетом славы ее старшей сестры, они первыми заклюют Милу и закидают камнями.
Кое-как успокоив ее, уговорила лечь спать, в таком состоянии ничего решать нельзя.
— А мужчине сказала? — спросила ее в конце, отчего-то знала, каков будет ее ответ.
— Он деньги дал, — глухо ответила она, легла на кровать на спину и бездумным взглядом посмотрела на потолок.
— Будет поддерживать ребенка? — переспросила, неправильно понимая ее слова.
Она отрицательно покачала головой и прикрыла глаза.
— Сказал избавиться от проблемы, и жена у него оказалась дочкой богатых родителей, а он из себя ничего не представляет, боится всё потерять, — ответила она и отвернулась к стене.
