Глава 5
Аида Самойлова
Утром я собираюсь в универ впопыхах, чувствуя неприятный мандраж и нервозность.
— Чего ты так всполошилась? — сонно зевая, спрашивает Мила.
На удивление сегодня она решила изменить своему привычному стилю и надеть обычные джинсы и толстовку.
— Из-за тебя все, — зло бурчу ей, пытаясь надеть свой пуловер, — кто тебя просил вступать в этот идиотский спор? А?
Боже, это горло такое узкое или у меня голова большая?
— А-а-а, ты нервничаешь из-за свидания с Семеном, — усмехается понимающе подружка, а затем подходит и помогает мне надеть верх, — да ладно, не парься, ты же в него не влюблена, чего беспокоиться. Опозоришься, так опозоришься.
Поправляю одежду и закидываю на плечо лямку рюкзака.
— Издеваешься? — рассерженно шиплю и толкаю ее на выход, — а он-то как раз влюблен! Мне что прикажешь делать? Как себя вести так, чтобы его отвадить? В носу ковыряться или смеяться, как сумасшедшая?
Мы идем по коридору общежития, так что приходится говорить тише, хотя единственное желание, которое меня сейчас одолевает, так это — кричать, кричать и еще раз кричать. А лучше еще топать ногами от негодования, словно ребенок, надеясь, что это поможет.
— Просто веди себя как можно равнодушней, — пожимает плечами Мила, держась за мой согнутый локоть, — ему быстро надоест тебя окучивать, и он переключится на новую жертву.
— Окучивать, ну и словечко, — закатываю глаза, находясь в шоке от ее эпитетов, и никакая я тебе не жертва.
— Ну а что? — задорно говорит, слегка улыбаясь, пропуская часть моих слов и вовсе мимо ушей. — Это же правда. Мы, девчонки, это цветники, теплицы или грядки, ну, тут уже от внешности зависит, конечно, а вот парни, соответственно, садоводы, поливальщики. Ну, мысль ты уловила.
Ничего я не уловила, пропустив эту чушь мимо ушей, но в порядок свое эмоциональное состояние привела. Так что садились в автобус мы уже с легким настроением. К облегчению, пары до самого конца проходят по лайту, Семен мне на удивление не докучает и в поле моего зрения не попадает. Только я хочу обрадоваться, что, может, он и вовсе о выигранном споре забыл, как вдруг в конце пар мне приходит сообщение.
«Жду на улице. Твой Сема».
— Ты ему мой номер дала? — щипаю Милу за бок, на что она обиженно дергается.
— Ну да, — отвечает она с возмущением, — а как еще? Пфф.
Вижу, что никакой поддержки от нее не добьюсь, так что прихватываю свои пожитки и иду на улицу. Быстрее схожу на эту встречу — быстрее от пацана отделаюсь.
— Аида, — вдруг раздается сзади мужской голос.
Знакомый. Неприятный до скрежета зубов.
— Кирилл, — поворачиваюсь и наблюдаю за тем, как ко мне приближается Соловьев собственной персоной.
Он вальяжно останавливается в метре от меня, бесцеремонно и нагло окидывает взглядом мое тело и достает кое-что из кармана.
— Сегодня, девять вечера, — протягивает мне визитку какого-то бара «Дикий Койот».
— Что? — фыркаю, морща лицо, — что это?
Вид у меня, видимо, совсем уж сильно выражает недоумение и недовольство, вон как этого мажора перекосило.
— Я зову тебя на свидание, — цедит сквозь зубы и бьет кулаком в стену, — тупая, что ли?!
— Пошел ты, — кидаю эту визитку ему в лицо и, развернувшись, фурией вылетаю из здания, — ненормальный, — бурчу себе под нос, еле сдерживая гнев.
Останавливаюсь уже только возле скамейки у парка, что как раз находится рядом с университетом. И только хочу перевести дух, чтобы успокоиться и погасить остатки гнева, как вдруг сзади кто-то приникает ко мне всем телом, закрывая ладонями при этом мои глаза.
— Угадай, кто? — игривый мужской тон и теплота в голосе.
— Семен, — обреченно отвечаю на этот детский сад, с ужасом представляя, что придется провести с ним целых несколько часов.
— Ты все же пришла, — улыбается он и бесцеремонно заправляет прядь моих волос за ухо.
— Спор есть спор, — кривлю губы, растягивая их в стороны.
От его взгляда мне не по себе. Рождает внутри меня чувство вины и сожаления, ведь Сема хороший парень. Вот только объект воздыханий выбрал не тот.
— Это тебе, красивые цветы для красивой девушки, — как фокусник достает из-за спины букет.
Шикарный, из белых роз. Даже сосчитать не могу, сколько их тут, настолько разбегаются глаза от такой красоты.
— Спасибо, — растерянно благодарю его, руки чуть дрожат от веса.
Он щелкает меня по носу, а затем встает рядом и, слегка держа за поясницу, ведет в сторону тротуара.
— Я заказал столик в ресторане «Каин и Авель», популярное нынче место, — подводит к черной и чистой до блеска машине, открывает переднюю дверцу.
— Да, хорошо, — усаживаюсь в удобный седан, пристегиваюсь, держа на коленях букет роз.
Семен огибает машину и присаживается на водительское сиденье. Мы трогаемся с места плавно, вот только все то время, что мы едем до места назначения, я не знаю, куда деться от этой неловкости. Ресторан, что он выбрал, действительно знаменит сейчас, очередь туда на недели вперед, так что жест его оцениваю по достоинству.
— Ты на Кирилла внимания не обращай, — вдруг говорит он в какой-то момент, я же навостряю уши, — он ко всем девушкам относится предвзято. Так что не принимай на свой счет.
— Травма детства? — хмыкаю, про себя думая, что у Соловьева просто проблемы с головой.
Предвзято, как же. Главный бабник универа имеет репутацию нетерпимца. До сих пор удивляюсь, что девчонки, несмотря на это, все равно летят на него, как мухи на, кхм, пусть будет мёд.
— Можно и так сказать, — после паузы отвечает Сема, а затем включает приятную мелодию, которая разливается по салону, благотворно влияя на мое нервозное состояние. — Не будем о других. Расскажи мне лучше о себе.
Вижу боковым зрением, что он смотрит то на меня, то на дорогу. Вгоняет меня в краску.
— Да вроде ничего особенного, — пожимаю плечами.
— Как же, — чуть ерничает он по-доброму, — ты не говорила, что сестра Дыма. Все были в шоке.
Сдерживаю улыбку, вспоминая брата.
— Никто и не спрашивал, — отворачиваюсь к окну, наблюдая, как мимо проносятся дома.
— Ты не любишь тусовки, да? — догадывается все же он, попадая этим в точку.
— Предпочитаю тихие варианты отдыха, — поворачиваю голову в его сторону и смотрю прямо в глаза, слегка улыбаюсь.
— Это мы исправим, — подмигивает меня и резко поворачивает, нас даже заносит на повороте.
От испуга в груди ухает сердце, пульс подскакивает до небес. И когда автомобиль плавно выравнивается, я еле как прихожу в себе, держа руку на животе.
