Доказать сговор я не могла. Не зря же инспектор расплатился с Эйзом наличкой. Но даже если бы вдруг каким-то чудом и получилось, это ничего бы не изменило. Клиент пострадал, с этим не поспоришь. Неважно, настоящий документ из больницы или липовый.
Даже если предположить, что больше таких подстав не будет, я и без того оказалась в заднице. Финансовая дыра — раз, проблема с баром — два. Кирка прислали из службы работы, опыт у него был небольшой, нам с Эйзом пришлось всему его учить. Работал он пока только под присмотром, а теперь мне надо было либо ставить его одного, либо полностью отказаться от выходных. Снова подавать заявку? Кого еще пришлют и когда. Эх, если бы Брюн… но переманивать его от Снапа мне казалось подлым.
С Димитрой удалось поговорить только поздно вечером, когда ели уже мало, в основном пили, разговаривали, танцевали. Поймав небольшое затишье, я подозвала ее и буквально в нескольких фразах обрисовала ситуацию.
— Понятно, — сказала она, выслушав. Глядя куда-то мимо меня, совершенно безжизненным тоном.
Я ждала чего угодно: от возмущения в адрес Эйза до смертельной обиды на меня. Но не этого отсутствия какой-либо видимой реакции. И это мне тоже капитально не понравилось.
Уже поздно вечером я сообразила, что не предупредила Йара, и написала сообщение.
«Приеду за тобой», — ответил он, и мне стало капельку легче. А поздно ночью дома, когда лежала в постели в его объятьях, и вовсе показалось, что все ерунда, ничего страшного не произошло.
Выберусь. И не из такого выбиралась. Пока стоит вести себя осторожнее. Никаких огненных шоу, все настойки только в оригинальных бутылках. За Кирком буду наблюдать, заявку на нового бармена подам. Постараюсь вывернуться так, чтобы не уйти в этом месяце в минус.
Все будет хорошо.
Я уставала, как собака. Две недели без выходных. Один день натаскивала Кирка и приглядывала за ним, попутно занимаясь административными делами, второй стояла за стойкой одна. Болели ноги и спина, спать хотелось постоянно. В службе работы обещали прислать бармена при первой же возможности, но, видимо, возможности не было. Либо на мою заявку положили с прибором, чего я тоже не исключала.
Пару раз в свои выходные по вечерам приходил Брюн. Я приползала домой, падала в постель и тут же засыпала. Какой там секс, мне даже ужинать не хотелось. Йар мужественно терпел, уверяя, что скоро все наладится.
Его запрос о браке со мной тоже старательно мариновали. Прошло уже полтора месяца — ответа не было. Ни положительного, ни отрицательного. Дважды он писал в службу порядка и получал стандартную отписку: «Ваша заявка рассматривается».
Димитра полностью замкнулась. Работала без нареканий, но ни с кем не разговаривала, если это не касалось дела. Не только со мной — вообще ни с кем из нас. Похудела, осунулась и выглядела совершенно погасшей. Такое выражение я нередко видела на лицах попаданцев в центре помощи. Тогда Димитра, живая и веселая, сильно отличалась от них, чем и обратила на себя мое внимание. Никто из нас не знал, продолжаются ли ее отношения с Эйзом или они расстались. Мне все это здорово не нравилось, и я пыталась поговорить с ней, но она отмалчивалась.
Тем временем в клубе постоянно происходили какие-то мелкие инциденты. То прорвало трубу и вода затопила подвал, то поставщики перепутали заказы и привезли совсем не те продукты, то местные устроили драку с соотечественниками Зунно, а поскольку и те и другие были парнями здоровенными, наваляли так основательно, что потребовалось вмешательство службы порядка. Все эти досадные мелочи складывались в одну сплошную темную полосу.
Казалось, удача, поцеловавшая меня в макушку, вдруг резко изменила свое отношение. Видимо, я чем-то здорово ее обидела.
Иногда по утрам не хотелось просыпаться. Но я стискивала зубы, вставала, пила свой отвар и шла в клуб. Это был мой ребенок, а дети иногда ведут себя так, что родителям хочется убить их и наделать новых.
И все же меня сорвало. Копилось, копилось — и выплеснулось. Разумеется, на Йара, тем более он был к этому моему взрыву причастен.
В тот вечер я заметила, что давно не появлялся один из постоянных посетителей — попаданец Аргиан, ничем не примечательный мужчина средних лет. Он почти ни с кем не общался, даже со своими. Приходил два-три раза в неделю, садился за стойку, выпивал пару кислых коктейлей. Иногда мы перебрасывались парой фраз на нейтральные темы. Возможно, у меня получилось бы его разговорить, но в последние недели я была настолько занята, что не могла уделять кому-то достаточно времени.
За стойку села красивая яркая женщина, заказала чистого брана. Я не знала ее имени, но по синеватому оттенку губ и ногтей определила ее происхождение из того же мира, откуда занесло Аргиана. Поставив на стойку бокал, спросила, не известно ли ей что-нибудь о нем.
— Он пропал, — вздохнула женщина, сделав глоток. — Уже неделю его никто не видел.
Дома Йар сказал что-то не то, и тут Остапа понесло.
27.
Потом я даже не могла толком вспомнить, что именно вопила. Это была классическая истерика. Плачущей Йар меня видел, а вот такой орущей сквозь слезы мегерой — еще нет. Ну что ж, я до свадьбы увидела его в дупель пьяным, а он меня — вот такой красоткой. Наверно, это тоже надо.
Суть сводилась к следующему: сначала они занимаются всякой хренью, портят экосистему, затаскивают к себе людей из других миров, а потом относятся к нам как к скотине, будто мы чем-то виноваты. И не дай бог высунуться, сразу затопчут. Да еще и опыты всякие опасные на нас ставят.
Сначала Йар пытался меня успокоить, потом ждал, когда я устану верещать. Потом ему надоело, и он выплеснул мне в лицо кружку воды. Я икнула, еще немного пошмыгала носом и умолкла.
— Все? — поинтересовался он ледяным тоном. — Уже в состоянии слушать? Тогда послушай. Я тебе очень сочувствую, Вера, но давай ты все-таки не будешь срываться на мне, потому что лично я в твоих проблемах нисколько не виноват. А опасные опыты ставятся для того, чтобы замедлить этот процесс, если уж не удается его остановить. Это как воронка, которая с каждым годом вращается все быстрее и затягивает в себя все больше людей.
Он подошел к окну, постоял, разглядывая гайю, снова повернулся ко мне.
— Хорошо, я расскажу тебе, в чем заключаются опыты. Того, что я уже сказал, и так достаточно, чтобы очутиться в тюрьме на десяток лет. Так что теперь все равно. Только учти, если ты кому-нибудь это передашь, окажешься там вместе со мной. И тот, кто от тебя услышит, тоже. Видела водоворот? Вода в нем вращается в одну сторону, но если присмотреться, можно заметить еще и маленькие завихрения, которые появляются и тут же исчезают. Так происходит и с пространством. Это все, конечно, очень приблизительно, но точно я вряд ли смогу тебе объяснить.
— И что, люди попадают в эти маленькие завихрения? И их заносит сюда?
— Да, примерно так. Мы не можем остановить общее вращение, но устройства, которые испытываем, могут развернуть мелкие очаги в обратном направлении и тем самым замедлить большой водоворот.
