Осматривая «дирижабль», я нашёл зимнее и летнее снаряжение в большом количестве и самое разнообразное продовольствие, его хватило бы на прокорм целой роты в течение нескольких месяцев. Я очень устал и позволил себе несколько часов поспать.
18 августа.
…Что касается «монголов», то они оказались узбеками. Самого сильного из них – в мирной жизни он был садоводом и жил в окрестностях Ферганы – заставляю быть моим помощником. Остальные в течение всего периода нашего пребывания на Elbrushaus выполняют необходимые работы, сопровождают нас на выходах и получают такое же довольствие, как и мы…
Условия фирна и погоды для восхождения на вершину довольно благоприятные, но меня беспокоит то, что я должен отобрать в штурмовую группу людей, которые уже три года не были на такой высоте. Какие-либо другие трудности, которые я предполагал встретить на местности, не подтвердились. Проблемы заключались в неподготовленности людей к кислородной недостаточности и непредсказуемой погоде…
Вечером по радио мы получили настораживающие известия: под ледником Большой Азау наши натолкнулись на превосходящие силы противника, заставившие егерей отступить к перевалу. С помощью бинокля можно было наблюдать, как по фирновым полям под перевалом Донгуз-Орун двигалось в сторону Баксанского ущелья несметное количество огоньков. Это подтверждало сообщение о том, что русские прислали с юга подкрепление.
19 августа.
…В час ночи я решаюсь с группой в количестве четырнадцати отборных егерей выйти к вершине. Погода не утешает, я убеждён, что далеко мы не сможем уйти, но всё же делаю тренировочный выход, заодно проверяя наши волевые качества. Поднимаюсь до скал восточной вершины…
Другая часть нашего гарнизона обосновалась на перевале Хотю-Тау и ведёт опасную жизнь, размещаясь в палатках и ожидая каждое мгновение нападения русских.
20 августа.
…Бушует снежная буря, заставляя отсиживаться на «Приюте». Всякая видимость затруднена, русские могут подойти к хижине незамеченными, поэтому у каждого из нас оружие наготове даже днём…
На метеостанции рядом с «Приютом» я нашёл богатство художественной литературы. Рядом с поэмами Пушкина лежали повести Гоголя о казаках, драмы Островского, «Кобзарь» Шевченко, произведения Лермонтова. Но все книги на русском языке, я могу прочитать только названия и фамилии авторов…
В середине дня до меня дошло нерадостное и «обтекаемое» радиосообщение: «Скорейшее восхождение на вершину крайне необходимо, так как с севера готовится осуществление непредвиденного мероприятия».
Это означало, что специальное подразделение СС собирается вырвать у нас Эльбрус из-под носа…»
Опять отвлекусь от дневника Хайнца Грота. Как заметил читатель, я ничего в нём не комментирую, только даю некоторые пояснения. Следующее пояснение необходимо. Подразделение Грота принадлежало Вермахту – регулярной германской армии. Но Войска СС (Ваффен СС) – это не Вермахт, это боевые формирования нацистской партии под командованием Генриха Гиммлера. Они образованы на базе отрядов охраны Адольфа Гитлера и концлагерей. Вермахт и СС различались даже визуально: символ первых войск – так называемый балочный крест (балкенкройц) на униформе и технике; символика СС – череп с костями и две молнии (двойная руна «зиг», атрибут скандинавского бога войны Тора). На Нюрнбергском процессе войска СС обвинены в военных преступлениях, а члены СС объявлены преступной группой.
Профессиональные альпинисты, в том числе «гималайцы», служили и в упомянутом подразделении СС в Приэльбрусье. Но между отрядами Вермахта и СС всегда существовала конкуренция, переходившая во взаимное неприятие. Я помню, как даже в ходе нашей встречи на Эльбрусе в 92-м егеря из «Эдельвейса» называли эсэсовцев «metzger» – мясниками. То же происходило и 50 лет назад, когда солдаты из 1-й горнострелковой дивизии делом чести считали не уступить эсэсовцам победу над горой.
«21 августа.
…В два часа ночи мерцают звёзды сквозь рваные облака. С запада начинают накапливаться большие чёрные тучи. Вопреки благоразумию я приказываю готовиться к быстрому выходу. При снеге, холоде, буре мы благодарны отличному альпинистскому снаряжению, напоминающему одежду русских танкистов. Осторожно двигаются наши шесть связок по три человека в каждой. У брёвен «Приюта Пастухова», на высоте Монблана, встречаем день.
Мы идём без оружия. Я так рассудил: винтовка или автомат с патронами весят около пяти килограммов и отрицательно повлияют на нашу физическую работоспособность на высоте более пяти тысяч метров. Противника не предвидится, а что касается конкурентов из СС, то мы с ними из одного и того же военного лагеря, значит, не надо оружия. Но соревноваться не пришлось: эсэсовский отряд отказался от своего намерения из-за сильной бури.
Вместо него появился мой русский «коллега» Гусев со своей ротой. Он пытался подойти сверху, с расположенного на севере ледника, и выбросить нас из гнезда на Elbrushaus. Но Гусев застрял на высоте около 5100 и повернул обратно. Нам повезло: при столкновении с русскими пришлось бы плохо.
В семь утра, как мы и ожидали, разразилась сильная буря. Пробираться через свежевыпавший снег и дышать против ураганного ветра было мучительно. Каждые сто шагов мы останавливались, чтобы отдышаться.
Около десяти утра я в связке с Паулем Бауэром и Гербером выхожу на вершину Эльбруса. Наша команда устанавливает на обледенелом флагштоке государственный военный флаг Рейха и штандарт дивизии. Начинаем медленный спуск. Измождённые, шатаясь, к наступлению ночи мы вернулись на «Приют»…
29 августа.
…По радио поступает приказ, отзывающий меня в дивизию. Я передаю дела майору Бауэру с его батальоном и передислоцируюсь со своей группой к верховьям реки Кубань. Узбеки сопровождают нас к долине. На перевале Хотю-Тау прощаюсь с царством пятитысячников и следую в Винницу, а оттуда в Берлин. Приключения закончены…»
Последующие события в отличие от дневника Хайнца Грота известны лучше. Когда информация о восхождении на Эльбрус дошла до Берлина, Гитлер поначалу вспылил: мол, какого чёрта отвлекались от реальных боевых задач в угоду символической акции. Но, увидев кинокадры флагов на вершине, смилостивился и дал отмашку на проведение пропагандистской кампании. Кинохроника, радио, газеты Германии кричали на весь мир, что немецкая армия покорила Кавказ, что Эльбрус теперь станет пиком Гитлера, а флаги Рейха скоро будут развеваться и на Казбеке, и вообще, что вся Европа теперь у фюрера под сапогом. Выпустили даже наградные жетоны с силуэтом Эльбруса и надписью «Пик Гитлера»…
Капитан Гусев и младший лейтенант Немчинов
И не только они, а ещё множество советских солдат и офицеров. Просто об этих участниках событий 43-го я знаю побольше. Однако давайте по порядку – о том, что случилось после отбытия гауптмана из Приэльбрусья.
Немцы прочно закрепились в Elbrushaus. Но что толку? Пробиться в Баксанское ущелье и дальше на юг, к желанной и необходимой для войны бакинской нефти, им не давали советские войска. А наши не могли сбросить с «Приюта» и перевалов закрепившихся там егерей. В августе и сентябре 42-го несколько отрядов НКВД пытались под покровом ночи или тумана подойти к «Приюту» сверху, и каждый раз неудачно, причём до реального боя дело и не доходило.
