Перечисление вариантов мгновенно завершилось, когда прямо по курсу мы увидели скалу. Самолёт не старался её облететь, а стремительно приближался к лесисто-каменной стене и готовился её… пробить? В рамках черноватого юмора в мозгу теперь зазвучали строчки Александра Твардовского: «Не пробил, старался слабо, видно, с местом прогадал…» А может, не прогадал, и попадём мы сразу в волшебную страну Агартху…
Да, не пробил, но старался нормально и с местом не прогадал. Продолжая лететь снизу вверх, самолёт вознёсся над скалой и… приземлился на самую настоящую взлётную полосу. Женщины взвизгнули и перекрестились, мужчины выдохнули и сказали «ух, ять».
«С этого места, пожалуйста, поподробнее», – скажет читатель и будет глубоко прав.
После 1953-го, когда Эд и Тен покорили вершину, маршрут на и даже под Эверест становился всё более популярным. Но подход под базовый лагерь вершины занимал долгие дни и даже недели. Наконец, в 1964-м в Лукле – наиболее ровном и сравнительно близком от ЕBC посёлке – насыпали гравийную полосу, которая принимала лёгкие борта из Катманду. Небыстро, в 2001-м гравий залили битумом, положили сверху асфальт и построили относительно приличное здание терминала.
Но! Лети мы в Луклу в 1964-м или 2001-м, ощущения при посадке были бы одинаковыми. Почему? Потому что самолёт действительно садится снизу вверх. А как ещё, если перепад высот на полосе происходит тоже вверх от точки приземления и составляет двенадцать градусов! Про героизм, а лучше мастерство пилотов – не шутка. Здесь не работают никакие системы навигации и помощи при посадке, действует только радиосвязь с диспетчером. Лётчики производят свои «кульбитные» операции исключительно «на глазок».
Это не всё. Права на ошибку в принципе нет, поскольку подход к ВПП зажат высокими горами и развернуться при необходимости очень непросто. А после пересечения протекающей на дне ущелья реки Дудх-Коси второй заход на посадку и вовсе невозможен. То есть или сажай самолёт, или умри вместе с ним. Выезд за полосу тоже исключён: полоса завершается скалой. По наблюдениям пассажиров, которые находятся в салоне близко к пилотам, те перед заходом на посадку молятся, прикладывая руку к губам, голове и приборной доске.
Есть и следующее «не всё». Длина взлетной полосы в Лукле – 520 метров. На всякий случай: в московском Шереметьево – 3,5 километра. Ясное дело, что межконтинентальный лайнер не сравнить с нашей «фитюлькой», но ни вам, ни лётчику от этого не легче: 520 метров – это от обрыва до скальной стенки.
Чтоб, как говорится, два раза не вставать, поставим и такой вопрос: а как происходит вылет обратно в Катманду? Да, скала теперь остаётся сзади, но касательно выезда за пределы взлётной полосы как-то не очень понятно… Или, напротив, вполне очевидно: его нет. Есть пропасть глубиной 700 метров. Когда следишь из окна терминала за бортами, уходящими на взлёт, кажется, что они падают прямиком в Агартху… Короче, аттракцион не для слабонервных, и аэропорт Лукла считается одним из самых опасных в мире. В этом месте логично спросить, как в фильме Леонида Гайдая «Операция “Ы”»: «А несчастные случай у вас на стройке были?» Были. Но очень мало. Мастерство и опыт пилотов, как говорится, не пропьёшь, к тому же индуисты и буддисты – люди почти непьющие.
Сижу я как-то, братцы, с африканцем
Извините, вру. Не сидел я в Непале с африканцами. Да если и видел их, то очень редко. Но «я не встречал, значит, их нет» – фраза, как вы понимаете, довольно глупая, поэтому приведу немного статистики больших цифр. Или сначала предложить загадку? Например: угадайте с трёх раз, какие нации посещают Непал чаще всего? Впрочем, для разгадки хватит и одного раза: с Непалом граничат Индия и Китай – самые многонаселённые страны мира, отсюда и ответ на вопрос о первенстве иностранных путешественников очевиден – это индийцы и китайцы.
Угадать, кто следующий в рейтинговом списке, с одного, да и с трёх раз сложнее, поэтому подскажу: это Западная Европа, где туристический лидер для Непала – Великобритания. Далее идёт Северная Америка, а если называть конкретные страны, то США.
С распознаванием аутсайдеров также не слишком просто, так что вновь помогу любознательным читателям: это Центральная и Южная Америка, откуда туристов прибывает около 0,5 процента от общего числа, и Африка – 1 процент.
О причинах отставания названных континентов давайте немного порассуждаем. На мой взгляд, вопрос с Америкой объясняется так: в огромном регионе немало своих красивых и разнообразных гор и вообще природно-исторической экзотики, во многом сходной, а иногда и превосходящей непальскую. Но в столь же масштабной Африке всего пять пятитысячников и несколько десятков вершин высотой более трёх тысяч метров. Для сравнения: это значительно меньше, чем на одном Кавказе. Тогда почему африканцы мало ездят в Непал? Не знаю, да и бог с ними, с африканцами.
То есть реалистичное начало истории про гималайские посиделки может выглядеть, скажем, так: сижу я как-то, братцы, с грейтбританцем. Вот с них и начнём.
А что же, про маршрут к базовому лагерю Эвереста совсем не будем? Почти. Во всяком случае, про альпинистские страсти, думаю, сказано достаточно, так что давайте разнообразим повествование. Хотя Лукла, Номче Базар, Кумджунг, Тянгбоче – безусловно интересные места, и не только с точки зрения альпинизма, но с ними читатель отчасти познакомился. Но разнообразное – это что? В первую очередь люди. Прежде мы смотрели на них как на клаймеров, а теперь поглядим как на представителей народов мира. Итак, про англичан.
Когда вы приходите в любую лоджу на днёвку и ночлег, то непременно встречаете там путешественников. Это могут быть одиночки, двойки, но чаще группы разного размера. В поведении индивидуалов и пар национальные черты проявляются нечётко, а вот в коллективах порой удаётся наблюдать целые страновые шоу. Что особенного в англичанах? Рыжеватые и веснушчатые мужчины, сухопарые и угловатые женщины – это заметно и без Гималаев. Но с манерами поведения интереснее.
Сказать, что англичане представляют собой стадо или, помягче, что они коллективисты, невозможно: каждый участник группы хочет быть и в реальности является самодостаточной личностью. И в лоджи они входят тоже сугубо индивидуально, но… плотной и нерастянутой группой. На завтрак, обед и ужин они тоже соберутся личностно и самодостаточно, но… все вместе и в одно и то же время. В демократической обстановке кают-кампании внутри лоджи сесть можно куда угодно, а когда людей много – где свободно. Но… англичане обязательно подождут, когда народу станет поменьше, или сдвинут разрозненные столы, чтобы сесть вместе. Всем видом демонстрируя, что не будут ничего делать «по команде».
Это и вправду не по команде, а, наверное, по привычке. К порядку и традициям. Скажем, в нашей группе кто-то приладил носки к печке для просушки сразу по приходу, а кто-то – перед сном. Британцы сделают это одновременно, хотя места для всех может и не хватить. Ничего, они придумают уникальный вариант размещения, навязав верёвочки или подставив к печке дополнительные предметы. В период ожидания пищи или просто коротая время они не будут вести оживлённую, а тем более громкую беседу – они достанут книги и станут читать. Все? Да, все.
