Перед выходом на следующую часть маршрута англичане обязательно запросят кипятку и зальют в свои термосы. Зачем? Через условные час-два ходьбы встретится следующая лоджа, где не составит проблем заказать чая. Но кипяток в термосы всё равно зальют. Все? Все.
Британцы не шумят. Британцы не хохочут – порой они натянуто улыбаются. Британцы не знакомятся с чужестранцами. Британцы никому не доставляют беспокойства. Британцы (настоящие, конечно, не те, что «понаехали тут», а «понаехавших» сегодня – половина Лондона) ощущают себя аристократами. Даже в горах, даже в мокрой и грязной одежде, даже с ужасным, потрескавшимся от солнца лицом.
А может, и другие нации поступают аналогично? Отнюдь! Довольно часто нам приходилось наблюдать такого рода картину. В лоджи вваливается разноцветная и разновозрастная, галдящая и шумящая, беспокойная и сразу привлекающая внимание толпа путешественников азиатской наружности. Из какой они страны? Да, средний россиянин, вероятно, сможет отличить китайца от индуса. А китайца от японца? А индуса от жителя Шри-Ланки? Это вряд ли… Отсюда идентифицировать национальность «беспокойных» мне с друзьями долгое время не удавалось. Несмотря на то, что они существенно отличались от прочих путешественников и в рамках своих групп вели себя совершенно одинаково.
«Беспокойные», сколько бы их ни было (а их, как правило, бывало много), неизбежно становились самыми заметными из всего временного народонаселения лоджи. За столами они, как и англичане, располагались вместе, однако на этом сходство заканчивалось. «Беспокойные» являлись глубокими и не маскирующимися коллективистами и всё делали «по команде». «Команда» вряд ли определялась каким-то руководящим нажимом – например, как у нас в Советском Союзе; «команда» выглядела органичной. Она не мешала проявлять самостоятельность любому члену группы, но потребность жить «по команде» была, вероятно, присущей генетически.
Сдвинув столы, «беспокойные» начинали метать на них еду. Свою еду, привезённую из своей не слишком далёкой от Непала страны. Много еды. В больших контейнерах и малых боксиках, в коробках и коробчушках, бутылях и бутылочках. Еда источала сильный и резкий запах. Сначала пряный. Потом острый и всё более обостряющийся. И плавно переходящий в вонь. Простите меня, «беспокойные», я не хотел вас оскорбить. Просто для кого-то один продукт прокисший, а для другого – выдержанный, для одного некоторое блюдо пахучее, а для другого – вонючее. «Беспокойные» не жадничали и угощали принесённой едой посетителей лоджи. Посетители вежливо пробовали и хвалили, употребляя слова из родного языка: «остренько», «рiзко», «spicy». У кого-то проба усваивалась, а у некоторых быстро вылетало обратно.
Но это не самое интересное, а вернее, не самое особенное у «беспокойных». В лоджах, как я неоднократно докладывал, в 2000-х, в отличие от более раннего периода, находилось полно всякого спиртного: и пива, и красненького, и крепенького. «Беспокойные» пили очень аккуратно, заказывая на нос всего по банке пива объемом ноль целых тридцать три сотых литра и крепостью не более пяти градусов. Такие подробности очень важны, поскольку после маленькой банки с пивом у «беспокойных» начиналось безудержное веселье. Они хором пели песни, плясали, совершали розыгрыши, иногда очень по-доброму вовлекая в игрища окружающую публику. Потом – далеко не все, а только некоторые – просили банку повторить…
По мере её высасывания веселье перемежалось спорами и выяснением отношений. «Беспокойные» очень эмоциональны: отношения выяснялись на повышенных тонах, переходящих в крики, со взмахами рук, переходящими… в потасовки. Да-да, после двух банок начинался мордобой. Не массовый, конечно, но одна, а то и две пары молодцов (женщин я за этим делом не замечал) дрались обязательно. Такие вот они… корейцы. Южные, разумеется. Северных сюда не отпускают.
У американцев мало интересного. Максимальное дополнение, которое вы сможете найти к многократно нарисованному образу гражданина североамериканских штатов, это… незаметность. Человек как человек. Прямо из нашей советской песни, где «человек проходит как хозяин». К чему американцу выделяться, раз он и так хозяин? Он держит себя, будто бы уже зашёл не меньше чем на Эверест и смотрит на окружающих прямо оттуда. Американец вежлив. Американец правилен. Он не пьёт, не курит и внимательно изучает надписи на упаковках. В разговоре американец беспрестанно улыбается, говорит «о!» или «о, really?!» и норовит похлопать тебя по плечу. Чрезвычайно милы американские бабушки и дедушки. Они не хлопают никого по плечу, а просто тихо перемещаются, находясь в полной уверенности, что всё и все вокруг созданы специально для них. Если возникает повод усомниться в этом, они с удивлением и укоризной покачивают головами…
Наконец вы встречаете брата-славянина. Славянин чаще всего узнаётся сразу по признакам… Да чёрт его знает, по каким признакам. Он может быть одет в фирменную спортивную одежду, иметь такую же экипировку – всё новое и дорогое. В таком случае это, видимо, обеспеченный славянин. Или выглядеть скромнее, хотя вы не увидите в Гималаях человека, у которого «выштопан на штормовке лавины предательский след». Скромно – это обычный прикид и снаряга постарее и победнее. Но и первые, и вторые легко вписываются в определение «наши».
А если взять да уточнить: «наши» – они откуда? Из России? Вполне возможно, поскольку порядка десяти тысяч соотечественников ежегодно посещают Непал. Или из бывшего СССР, хотя число посетителей оттуда определить вряд ли получится? Не знаю, не знаю… Но вот появляются узнаваемые ребята. Они узнаваемы тем, что сами тащат свои тяжёлые рюкзаки. При стоимости услуг носильщика 15 долларов за дневную переноску на трекинге одного или даже двух рюкзаков. Экономия – она понятна, но в рамках общей стоимости поездки в Непал выглядит странновато, а вот комфорт передвижения снижает ощутимо. «Узнаваемые» ребята достанут из рюкзаков свои продукты, причём в значительно меньшем количестве, чем корейцы, зато с хорошо известными по многочисленным «национальным» анекдотам признаками. «Узнаваемые» станут оживлённо обсуждать меню, выгадывая, как бы сделать так, чтобы одной оплаченной порцией накормить двоих или троих, а что останется – взять в дорогу. Вероятно, такие «узнаваемые» могут в принципе оказаться гражданами любой страны мира, но чаще всего – братской, приграничной…
Я уже слышу возмущённые вскрики: «А вы-то! А сами-то, сами! Ты на себя посмотри!» Что ж, давайте посмотрим на себя. У моего товарища Жени на маршруте случился день рождения. Мы, конечно, выпили за здоровье именинника. Сначала красного вина. Вино понравилось, но кончилось. Тогда, хотя понижать градус не рекомендуется, взяли пива. Угостили пивом «беспокойных»: хотелось повеселиться вместе с ними. «Беспокойные» в ответ заставили наш стол своей… пардон, пахучей едой. Мы достали из потаённых припасов две бутылки коньяка, купленного ещё в московском duty free, и стали угощать американцев. Они улыбались и отказывались, потом снова улыбались и отказывались, а потом конкретно развеселились, расслабились и, простите, выжрали всё вместе с нами.
Душа всё больше хотела праздника.
– У вас есть коньяк? – спросили мы у хозяев лоджи.
– Нет, – ответили они. – Но есть finest local whisky, local kukri, local jin!
