Прокол в лагере Алай мы, разумеется, не позабыли. Восприняли его как суровый, но полезный жизненный урок и стали готовиться к следующему горовосходительному лету. Памятуя рекомендацию покорять Азию, мы с другом Толей «намылились» в альплагерь «Артуч», живописно расположенный в загадочном, далёком, жарком, горном Таджикистане. Но Володи наши, а вместе с ними и Юра, и в этих краях не раз засветились, о чём красноречиво свидетельствует песня «Я сердце оставил в Фанских горах».
И мы проследовали в Фанские горы. И даже в очередной раз обожравшись фруктами в Душанбе и безудержно рыгая два последующих дня, сердце сразу там и оставили. Фигурально выражаясь. А в реальности продолжили ликвидацию авитаминоза и выдвинулись из «Артуча» в заданную местность, на стены и вершины в районе чудесных Кули-Калонских озер. Обустраивались и тренировались по-лёгкому, высоко не забираясь.
Днём стояла сильная жара, и мы периодически окунались в очень холодную, прямо ледяную, несмотря на лето, озёрную воду. Ничего необычного: озеро наполнялось водой, текущей из ледников, и температура в нём выше, думаю, плюс десяти-двенадцати градусов не поднималась. На берегу я периодически видел совсем юного мальчика, вероятно, недавно окончившего школу или студента-первокурсника, – тонкого, белобрысого и молчаливого Петю. Он жил в соседней палатке и обладал, видимо, альпинистскими способностями, поскольку уже закрывал какой-то разряд. Петя не купался, а только подходил к воде, садился на камень и, задумавшись, созерцал окружающее пространство – утром и вечером. От созерцания созерцающего Пети у окружающих просыпались добрые романтические чувства, отличные от бытовых забот и даже мыслей о грядущем суровом и престижном восхождении.
В связку Петю поставили с ребятами постарше, возрастом за двадцать, более опытными. Один из «опытных» жил с нами в домике «Артуча». И в разговорах славен был (а звали его, кстати, тоже Слава) своей «крутизной». Выглядело (и всегда это выглядит) примерно так:
– Хрен ли тут делать, ходить не дают!
Перевожу: не дают совершать восхождения так часто, как ты хотел бы.
– Хрен ли страховаться – там идётся легко!
Речь о следующем: участок, где есть опасность для здоровья, а то и для жизни, и где необходима страховка, «крутой» считает для себя пустяковым – ну, как в случае прошлого года с новосибирцами, помните? Парень пока не «наелся» теми приключениями, что мы «кушали» в прошлом году в «Алае». А чужой опыт, как известно, в зачёт не принимается. Вечная иллюзия, при которой только другие болеют, стареют, попадают в нехорошие ситуации, умирают. А я-то не дурак, и не старый, и не больной, поэтому такие дела меня не касаются. Я из другого теста! Но, к сожалению, всегда выходит, что из того же…
В общем, пошли они тройной связкой: «крутой» Слава, созерцатель Петя, а третьего по имени не помню. Предстояло пройти стенной маршрут верёвок в двадцать. Опять поясню. Стена – она ж не буквально стена, на ней углы, уклоны разных градусов. Вот первый из связки прошёл участок до скального выступа или углубления – они называются «ступеньками» или «платформами»; набил «станцию», а это три скальных крюка в скальные щели, закрепил верёвку и принимает следующего. Пришёл второй – принимает третьего, а первый лезет дальше вверх. Первому, лидеру, идти сложнее остальных, но и «круче». И первым, естественно, шёл Славик.
Когда позади осталось примерно десять сорокаметровых веревок, лидер не удержался на очередном участке рельефа – или оступился, или камень из-под ноги «ушёл», или ручная зацепка оказалась ненадёжной, кто ж теперь скажет о причине. В общем, Славик сорвался и полетел вниз. Срыв как таковой не смертелен, если техника восхождения правильна: для того и бьются три крюка на «станции», чтобы сорвавшийся долетел до неё и чуть ниже – насколько ниже, зависит от того, как много верёвки успеет выбрать страхующий, а потом зафиксировался. Само собой, не обойтись без ушибов или даже переломов, но жив почти наверняка останешься. Однако Славик-то бил на «станциях» не по три и даже не по два, а по одному крюку, и то не слишком надёжно. И когда он «отлепился» от скалы, крюк на «станции» выскочил, и дальше они запорхали уже вдвоём со сдёрнутым мальчиком Петей, по пути захватив и третьего. О чем говорить? В сложившемся раскладе чудес не ожидалось никаких, итог был закономерен: упали к подножию стены три тёплых, но безжизненных мешка с костями…
Извините, что не слишком возвышенно опишу происходившее после падения, но в горах логика глубоко житейская. Упали они «удачно», в том смысле, что не надо было организовывать спасательные работы и сгонять кучу людей, чтобы спустить пацанов вниз: они и так внизу, спасателям не нужно трудиться. Руки-ноги переломаны настолько, что, несмотря на мертвенную скованность тела, легко сгибались и разгибались, будто пластилиновые, так что «паковались» ребята нетрудно. Завернули их в спальники и ждали вертолёта, он прилетел через два дня. К этому времени в телах уже завелись маленькие белые опарыши…
Попрощались с товарищами и… что? Что-что – продолжили сезон. Смерть, конечно, трагедия, но если ты занимаешься альпинизмом, то должен думать о возможной гибели. Хотя слухи о массовых смертях в этом виде спорта, а точнее, выбранном образе жизни – чистый миф. Погибают немногие, и 90 процентов – из-за пренебрежения правилами безопасности, которым в альплагерях тщательно обучают. Но годы шли особые…
Через неделю мы выдвинулись автономной группой из восьми человек в совсем отдалённый район, на расстоянии целого дня пути. Предстояло сделать два-три восхождения и вернуться в базовый лагерь. Наша четвёрка успешно, с полным соблюдением правил, взошла на заданную вершину и возвратилась на бивуак. Стали ждать вторую четвёрку и собираться в обратный путь. Сидим, кочегарим примусы, готовим чай для победителей вершин и вдруг видим: двое ребят бегут от подножия горы со всех ног, даже обвязки с крючьями с себя не сняли. Подбежали и, запыханные, сообщают:
– Там Серёжа с инструктором Сашей в связке шли, и камень на них полетел. Саша увернулся, а Сергей – нет.
– И что?
– Поранило его. Насколько серьёзно – пока неясно, но передвигаться не может. Саша послал за подмогой.
– Высоко?
– Нет, пара верёвок от начала маршрута…
Ну, мы готовы идти мгновенно, да с «бонусом»: инструктор Толя – врач, и мой товарищ по связке – тоже Толя и тоже врач, а с профессиональной медициной, понятное дело, лучше, чем с доморощенными санитарными навыками. Подхватились все, только единственную из восьмерых девочку Оксану у палаток оставили и выдвинулись на «спасы».
Две верёвки пролезли быстро, достигли места трагедии. Там вот что произошло: на обвязке у альпиниста пристёгнуты крючья, в том числе ледовые, поскольку на горе встречались участки со льдом. Ледовый крюк, или ледобур, – это такой титановый винт диаметром где-то в сантиметр, а длиной в двадцать. И вышло так, что инструктор Саша увидел летящий булыжник и кричит, как полагается: «Камень!» Сергей услышал и даже смог увернуться от прямого удара, прижавшись к скале. Камень лишь чиркнул его, но при этом каким-то образом задел и висящий на поясе ледобур, развернул его и загнал в тело… Надо сказать, что в данной истории техника безопасности ни при чём, просто случился тот самый один эпизод из тысячи, когда кроме красивой и пустой фразы «так звёзды сошлись» и добавить нечего.
