Дворец короля Бира – это, по-нашему, элитное и большое пространство, огороженное высоким забором и охраняемое гурками. Какая там жизнь, никто не видит, узнать о ней можно разве что из рассказов француза Мориса, поскольку вход на территорию дворца обычным смертным категорически запрещён. Но можно узреть огромные деревья, на которых многими сотнями висят вниз головой странные живые существа. Днём они попискивают и порой шевелят крыльями, сделанными будто из тонкой чёрной, хорошо выделанной лайки. В сумерках существа летают, и тогда видно, что они довольно большие: размах крыльев достигает метра. Непальцы называют этих тварей, вскармливающих детёнышей молоком, «бэтс» – летающие собаки; наверное, из-за характерной мордочки с пёсьим носиком и стоячими ушками.
Вечером приходят в гости вертолётчики, и мы сидим с ними в баре, за круглым, вертящимся, уставленным едой столом в китайском стиле. За каждым блюдом не надо тянуться: достаточно покрутить стол – и оно само подъезжает к тебе. Выпивать особо не хочется, на большую компанию еле-еле уговариваем литровую бутылку кукри-рома, больше разговариваем о перспективах будущего похода.
«На волю» стартуем автобусом Катманду – Покхара, который преодолевает двести километров до этого города в центре Непала за немалое время – восемь часов. Вещи грузим на крышу автобуса, где их перетягивают ремнями, чтобы не упали. Туда же, на крышу, садятся и некоторые непальцы, а мы устраиваемся в салоне.
По дороге раза три останавливаемся размяться и перекусить. Володя интересуется, есть ли в наличии «долбат». «Dal bhat» – национальное блюдо из риса с чечевичной подливой, тушёными овощами и любопытной спецификой: заплатив один раз небольшую сумму рупий в эквиваленте около полудоллара, вы вправе требовать добавки. Даже если не будете просить, официант сам подойдет и спросит: «More bhat?» (ещё риса), «More dal?» (ещё подливы). И так сколько угодно. Володя с удовольствием ест нехитрое кушанье и удовлетворённо произносит: «Умеют же у них готовить. Дёшево и сердито!»
Да, когда привыкаешь, эта еда воспринимается сначала как приемлемая, а потом как подходящая на все периоды приёма пищи, будь то завтрак, обед или ужин. Собственно говоря, непальцы так долбат и потребляют. Сужу по носильщикам и проводникам – они, если помните, зовутся портерами, сирдарами или, по-европейски, гайдами, от английского guide. Утром эти ребята ограничиваются чаем с добавлением молока или вообще сваренным на молоке – масала-чаем. Во время ланча идёт долбат или опять масала-чай; в обед-ужин, то есть в завершающую сутки трапезу – точно долбат.
В Покхаре берём такси – три японских авто «Тойота Королла» образца «мохнатого года» и преодолеваем ещё около двадцати километров до деревни с услаждающим русский слух названием Феди. Здесь решаем вопрос с носильщиками. Помните, сколько носильщиков было у французов? Во-о-от. Мы не настолько богаты, да и шли первопроходцы долго, около двух месяцев, из Индии, но главное – по неизведанному маршруту. Наш путь на подходах к маршруту в целом понятен, и носильщиков берём всего пять-шесть. До базового лагеря Аннапурны на высоте четыре тысячи двести метров три дня пути, без всяких технических сложностей, по проложенным тропам, где теперь ходит весь мир. После первого базового лагеря мы откажемся от носильщиков – даже небольших денег на их оплату у нас нет. Хотя портеры не помешали бы: дальше не будет троп, придётся всё таскать самим, передвигаясь челночным способом, из одного промежуточного лагеря в другой и обратно.
Но пока впереди ждёт приятный трекинг. Посвящая российского читателя в этот не всем понятный термин, поясню: «трекинг» в Гималаях – это, с одной стороны, то же, что у нас «туризм». С другой стороны, понятия сильно различаются: занимаясь горным туризмом на родных просторах, вы бродите по плохим дорогам или вообще без оных, ночуете в палатках или где попало, всю поклажу несёте на себе, а кормитесь тем, что сумеете приготовить в соответствии со своими кулинарными способностями. Гималайский трекинг – это путешествие по цивилизованным дорожкам, значительная часть которых выложена каменными ступенями.
Первая мысль: сколько же времени понадобилось, чтобы навести такой дорожный комфорт в первоначально непроходимой местности? Десять лет? Двадцать, тридцать? Потом понимаешь, что «наведение трекингового порядка» заняло столетия и тысячелетия. Практически все жители горных мест, включая женщин и детей, постоянно добывают, тешут, носят, кладут камень, а развалившиеся булыжники-плиты заменяют на «свежие». Делают это и для нас, поскольку путешественники являются основным источником дохода страны в целом, и для себя, так как передвигаются по этим же тропам каждый день.
Касательно переноски грузов. В гималайском трекинге нести на себе нужно только личные вещи, типа сухих маек и ветровок для переодевания или утепления в пути. Остальное отдаётся портеру, стоимость которого в то время составляла примерно пять долларов в день. Что переносит портер? Да что хотите, сие зависит лишь от толщины вашего кошелька: иные западные дяди и тёти путешествуют по горам с собственными поварами, фарфоровыми чайниками и чашками, живыми курами в клетках, чтобы откушать на привале свеженького мясца.
Но даже с кошельком потоньше и готовить, и ставить палатки нет никакого смысла, поскольку через каждые километр-два – чуть больше, чуть меньше – встречаются мини-гостиницы «лоджи», где за умеренную плату вы получите незатейливую комнатушку с кроватью, матрасом и бельём и сможете заказать что-то из еды. Местные власти следят, чтобы цены в «лоджах» были фиксированными на каждой определённой высоте. Но чем выше, тем доставка продовольствия сложнее: все припасы прибывают сюда исключительно на человечьем, лошадином, ячьем горбу; в мешках, тюках, ящиках, плетёных корзинах. Пустые бутылки из-под пива, вина, «софт-дринкс» таким же манером спускаются обратно. Отсюда и цены на готовку и напитки поднимаются по мере продвижения вверх.
В каждом «лоджи» обязательно наличие туалета и душа с горячей водой. Красиво звучит, не правда ли? Как же они умудряются? Да так – снова вспомним рассказ Мориса. Воду подогревают на дровяном костре, в лучшем случае – на газовой или керосиновой горелке, затем заливают в бак, и вы можете наслаждаться. Правда, располагаться душ будет в каком-нибудь сарае; не исключено, что температура вокруг и внутри него окажется такой, что «наслаждаться» не захочется. Но это уж ваши проблемы.
С туалетом лучше. Вас ждёт не дырка-сортир, а керамическая раковина. Рядом обязательно будет кран или ведро с чистой водой. Правда, сток из туалета ведёт не в центральную канализацию, а в канавку метрах в пяти от вашей «кабинки» – ну, это применительно к горам мелочи жизни.
И никакого мусора! На горных тропах и в посёлках реально чисто – не то что в Катманду.
Чтобы не потерялась мысль, напомню: сказанное выше относится к трекингу, который условно приравнивается к туризму. Но вот понятие «клайминг» (от английского climb – подъём, взбираться, подниматься) значительно круче этих двух и даже посильнее понятия «альпинизм». Последнее слово произошло, как известно, от Альп, в коих ныне бытует такого рода шутка: первый крюк при восхождении на альпийскую вершину забивается в конце железнодорожного полотна, а последний – у входа в гостиницу. Гималайский клаймер подобных удобств не встретит. Он – песчинка в огромных, безбрежных горах, где всё, что вы видели в Альпах, на Кавказе или даже в Средней Азии, становится крупнее в два, пять, десять раз.
