– Это прекрасно! Наверное, вы ещё не женаты?
– Нет, пока не женат…
– Я вам завидую: всё впереди – жена, дети. Я желаю, чтобы у вас было много детей! Я желаю здоровья вашим родителям. Вот мы беседовали о счастье. Я желаю счастья вашей семье, в каком бы составе она ни была. И у меня даже есть рецепт семейного счастья. Хотите?
– Конечно, хочу! – ответил я, улыбаясь.
Тенцзин достал из стенного шкафчика и вручил мне свиток с текстом на тонком холсте. В рамке из деревянных палочек, цветном орнаменте, с кисточками – в общем, «украшалками», что приняты у буддистов, простой холст с чёрным текстом смотрелся таинственно. Лама пояснил:
– Отлично, что вы улыбаетесь. Даже если не верите в мой рецепт. Впрочем, этого и не требуется. Вы неизбежно будете думать о семье на протяжении всей своей жизни. Сожалеть, если в семье появится охлаждение. Радоваться совместным удачам. Но в каждом случае, особенно если возникнут какие-то проблемы и сомнения, вспомните про этот свиток, достаньте и прочтите его. Когда-то сказанное там покажется вам банальным, а когда-то полезным. Не исключено, что со временем выучите содержание свитка наизусть. И всё равно открывайте его и перечитывайте написанное, себе и близким. Изложенные в свитке простые истины приоткроют новые глубины, добавят ясности и уверенности, помогут вам…
Всё произошло так, как говорил Тенцзин. Я пробежал свиток глазами и спрятал, даже и забыл куда. Однако спустя несколько лет вспомнил о нём, стал искать, нашёл, прочитал повнимательнее и подумал: «Да, что-то в этом есть». Потом перебирал строчки снова. И мне вправду открылось новое знание. Чудеса? Вовсе нет. Вспомню одну любопытную историю.
В университете русскую литературу нашей группе преподавал вроде бы обычный молодой доцент. Но именно он научил нас понимать, при большом желании и усердии, тайну очень многих текстов. Однажды доцент – назовём его Владимир – определил домашнее задание по творчеству Ивана Бунина:
– Возьмите один рассказ писателя.
– Какой именно?
– Любой. Прочтите его хотя бы десять раз. А лучше – пятнадцать. А потом мы просто поговорим об этом.
Поскольку рассказы у Ивана Алексеича почти все небольшие, выполнить задание не составило труда. И… новое понимание, некое даже не второе, а может быть и десятое «дно» художественного повествования открылось.
Вы хотите знать, что это был за рассказ? Пожалуйста! «Лёгкое дыхание». Сюжет о девочке лёгкого поведения с разгульной жизнью и нелепой смертью превратился в… еле слышное после первого прочтения, глубоко запрятанное, даже аномальное в рамках предложенной писателем фабулы ощущение лёгкого дыхания!
С тех пор наиболее значимые тексты я так и читал: пусть не по десять-пятнадцать, но точно по несколько раз. Тогда и проявлялись скрытые прежде смыслы. Но вернёмся к свитку ламы Тенцзина.
Его «рецепт» я привожу в том виде, в каком он попал ко мне, – на английском языке и в том расположении, в котором текст присутствует на свитке. Уверен, что не всё поддаётся переводу и реконструкции – не в этом тексте, а в принципе. Думаю, что перевод передаёт видение того человека, который чужой язык излагает своими не только буквами, но и смыслами. Но это не совсем совпадает с видением автора оригинала, а порой совсем не совпадает! Помните, я пытался перевести мантру «Ом, мани, падме, хум»? Является ли мой перевод смыслом мантры? Нет, это моё представление о ней. Так может получиться и в случае со свитком буддийского монаха. Поэтому привожу текст на английском – на этом языке ламы выпускают в мир свои тексты, – а вы ищите свои смыслы:
Good heart
A good heart is both important
and effective in daily life.
If in a small family,
even without children,
the members have a warm heart
for each other, a peaceful
atmosphere will be created.
However, if one of the persons
feels angry, immediately the
atmosphere in the house
becomes tense.
Despite good food or
a nice television set,
you will lose peace and calm.
Thus things depend more on
the mind than on matter.
Matter is important, we must
have it, we must use it properly,
but in this century we must
combine a good brain
with a good heart…
Не сомневаюсь, что сей «манускрипт» каждый легко прочтёт, расшифрует и сделает правильные выводы. Какие? Ну, для кого как… К тому моменту, когда для меня остро встал вопрос о peaceful atmosphere в семье, я довольно крепко привязался к горам, предпочитая Гималаи, и полагал, что они не станут препятствием для хороших отношений с супругой. Чтобы укрепить такую уверенность, потащил первую жену в горы. И она поддержала мои романтические устремления! И было у нас обоих good heart!
Но это на первых порах. А потом родился ребёнок, и с ним, особенно с маленьким, отдыхать следовало на равнине. Но я продолжал свои путешествия, одновременно предлагая жене «заделать второго». Однако супруга включила good brain: «Ага, ты будешь ходить по горам, а я – сидеть с твоими детьми! Нет уж!» И warm heart for each other начало помаленьку остывать, пока не остыло совсем.
Поэтому, обдумывая второй и, как хотелось надеяться, финальный брак, я опять достал свиток и крепко задумался. Ну, есть ведь, как писал поэт, в русских селеньях женщины, жёны притом?! Которые коня остановят, в горящую избу войдут и… в горы пойдут? Разделяющие с мужьями их образ жизни. Откуда такие берутся и как получаются? Что помогает сохранить доброе сердце? И начал я вспоминать. Тех уникальных женщин, с кем был знаком сам или про кого рассказывали мне их близкие.
Таисия. В тысяча девятьсот тридцать третьем году Центральный совет общества пролетарского туризма, возглавляемый наркомом Николаем Крыленко, организовал весьма серьёзный по сложности лыжный поход через перевалы Главного Кавказского хребта с восхождением на Эльбрус. В числе семи участников похода была одна женщина – тридцатитрёхлетняя преподавательница физкультуры из Москвы Таисия. Вот ведь какие совпадения бывают: 33-й год на дворе, и нашей героине 33 года…
Если летом восхождение на Эльбрус в хорошую погоду – острая, напряжённая, но всё-таки прогулка для физически крепких людей, то в марте гора холодная, ветреная, ледяная, то есть весьма неуютная и для опытных альпинистов. Ребята рубили ступени, ставили перила, срывались на крутом склоне, ночевали в палатках – почти в такой же, как текущий год и возраст Таисии, мороз. На седловине Эльбруса вынужденно остановились на ночлег. Высота седловины составляет пять тысяч триста метров; летом до вершины, которая находится тремястами метрами выше, час-полтора хода. Ну, то ж лето. А зимой можно забираться сколько угодно и не взойти совсем. Утром заболевший руководитель группы Алёша не смог выйти из палатки и умер. А что, до этого был здоров? Нет, не был, а испытывал обычное простудное недомогание. Ну, то ж на равнине: в горах на высоте простуда может легко трансформироваться в отёк лёгких – и всё. А что, Алёше не говорили об этом, не предлагали спускаться вниз? Говорили, да он не слушал.
