Понимая, что автором таких оборотов может быть только соотечественник, мы приблизились. Одетый в непальскую форму офицер действительно не походил на непальца, и мы крикнули ему: «Привет из России!» Лицо военного изобразило одновременно недовольство и удивление, а руки сделали прогоняющий жест: «Go on, get out!» Но мы не последовали команде и откликнулись добродушным: «Don’t warry! Be happy! Может, пообщаемся, чаю попьём?» Офицер помолчал, задумался и, поняв, вероятно, что опасности от нас никакой не исходит, расслабился и ответил, переходя на родной язык: «Ну, если не лень и чаем угостите, приходите через два часа на КПП». Почему же лень? Не лень. И чай есть, и газ с горелкой. И покрепче налить можем. А главное, база-то вряд ли претендует на секретность: вся как на ладони.
Офицер не обманул и пришёл через два часа. И даже пригласил нас в сарайчик входного строения, перед которым воздвигли уже привычный для нас штабель мешков с песком и пулемётом. Походный газ не понадобился – в помещении стоял целый баллон вместе с небольшой плиткой. То есть чай мы пили «хозяйский», но от нашего «покрепче» офицер не отказался: в жарких странах такое не возбраняется. Так сказать, для профилактики.
– Откуда будете?
– Я Алекс из Москвы, он – Богдан из Иркутска.
– А ты?
– Я местный. – Офицер засмеялся. – Зовут Василием, для непальцев Bazil. – И продолжал: – А вы какого хрена тут делаете? Про гражданскую войну, что, не слыхали?
– Да с нами-то понятно – путешествуем. Про войну знаем. Но белых вроде не трогают. Лучше про себя скажи.
– И мне скрывать нечего: работаю.
– На кого?
– На короля.
– А в каком звании?
– На родине был капитаном. И здесь типа того…
На вопросы «откуда», «почему», «каким образом» Василий отвечал жёстко и категорично: «Ребята! Вам какое дело?!» И мы перешли к конкретной ситуации:
– То есть дружишь с правительством против маоистов?
– Так точно.
– А почему повстанцы тебе не нравятся? Вроде бы выступают за равенство – братство – счастье. За справедливость. Как недавно в Советском Союзе. Тебе не нравился Советский Союз?
– Мне очень нравился СССР. Там уважали армию, и там я стал военным. Но воры и хапуги вместе c партбоссами развалили и уничтожили великое государство, а вместе с ним и армию. Непал, конечно, никак нельзя сравнивать с СССР. Это просто бедная страна, которую надо вытаскивать из дерьма. У короля это не получается, хотя он, на мой взгляд, старается. Но эти точно не вытащат. Потому что они не коммунисты, а обманщики, не повстанцы, а бандиты. Если точнее, то натуральные суки, извиняюсь за мой непальский.
– Опа! В чем же это заключается?
– В том, что они пудрят людям мозги – ровно так, как у нас в семнадцатом году пудрили: отберем у богатых – отдадим бедным. Но не будет ничего такого: в этой стране богатых по пальцам можно перечесть. Да и сами посудите. Вот деревня. Что для неё могут сделать маоисты, когда придут к власти? Построят автобан через горы? Абсурд! Проведут паровое отопление? Смешно! Всё останется как есть или будет хуже. В общем, только болтают и гадят.
– Что значит «гадят»? Не нравится – не разделяй коммунистическую идеологию, живи как жил.
– В том-то и дело, что они не дают спокойно жить нормальным людям. Объявляют, например, забастовку, и жизнь в регионе, районе, а то и в стране парализуется: закрываются магазины, кафе, останавливается транспорт. «Живи как жил» не получается: кто не слушается, тому разобьют машину или разгромят магазин, а бывает, изобьют или совсем порешат. Во время забастовки вам в кафе даже не подадут еды – испугаются. Не в Катманду, конечно, а в сельских районах. Сами же трясут путников по дорогам, собирают «правительственную казну». Полный пипец!
– Но тебе-то что?
– Ну, ребята. Не буду рассказывать вам сказки. Я профессионал и получаю за это деньги. Конечно, я не пойду воевать с кем ни попадя, если мне не нравятся заказчики. Но тут заказчики хотят поддержать порядок и разогнать хулиганьё. Я, как говаривали в СССР, такие намерения поддерживаю и одобряю. И сочетаю профессиональное с полезным.
На прощание Василий-Bazil посоветовал, не стесняясь добрых армейских выражений:
– Вы бы, ребята, валили отсюда.
– Куда ж мы уйдём, нам в аэропорт надо, по-другому не выберемся.
– Ну да… Помочь, к сожалению, ничем не могу. Но хотя бы пересидите подальше от этого ущелья. В ближайшие дни будет жарковато…
Мы с Богданом следовали рекомендациям Василия и Кеша и неспешно пробирались в сторону Ролпы. Охранная грамота продолжала оставаться «золотым ключиком», который открывал крестьянские двери, и мы благополучно переночевали в двух деревнях. Удавалось выдерживать правильное направление, поскольку в нижней части этой горной страны заблудиться вообще сложно: дороги и тропы прокладывались веками и в какое-нибудь людное место обязательно выводили. А нет дороги – нечего и ходить, это ведь не первопроход на Эверест или Аннапурну. Тропы вывели и к миниатюрному аэропорту «сельского типа».
Понять, летают ли в текущий день самолеты, можно было только по числу находящихся здесь людей, поскольку всякие объявления отсутствовали, а на любой вопрос немногочисленные служащие отвечали по-старорусски: «Ждём-с». Мы протолкались в тесном помещении целый день, пока не начало темнеть и не стало ясно, что сегодня полётов точно не будет. Тогда вышли наружу, расстелили свои «пенки»-коврики и спальники, вскипятили на горелке чай и перекусили.
Запасы собственной еды у нас давно кончились, но чай и сахар имелись. К нашему приятному удивлению, в аэропорту работал киоск с продукцией, которая в Непале продаётся в любой деревне: шоколадки «Mars» и «Snickers»; печенье «Oreo», чипсы «Pringles» и «Lays» и всякая подобная дребедень. Но это лишь по теплично-городским меркам считается «вредным быстропитом», а здесь – в самый раз: «дребедень» калорийна, и голод утоляется неплохо, а о наборе лишнего веса в горах говорить не приходится.
Рано утром (местные самолёты в Непале летают в первой половине дня, когда чаще стоит хорошая погода) послышалось жужжание пропеллеров. Самолётик приземлился и забрал первую партию претендующих на вылет, а вмещал-то он всего человек пятнадцать, максимум двадцать. Потом сел следующий, и у нас появилась надежда, что, если случится ещё пара рейсов, мы, пожалуй, и улетим. В этот момент в здание вошли несколько человек, которые невежливо, напролом, не обращая внимания на недовольные взгляды жаждущих и страждущих, пробирались в начало очереди. В одном из агрессивных путников мы узнали учителя Кеша…
А несколько раньше и в другом месте происходило вот что. Палаточный лагерь маоистов прятался под маскировочной сеткой. Его, а также расположенные рядом постройки всё равно можно было заметить с вертолёта или в бинокль с отдалённых горных вершин. И даже рассмотреть контуры отдельных брезентовых домиков, дымки от костров и полевой кухни, но что с того? Кто и какие действия производил внутри? Что происходило в прилегающих пещерах, в древесных зарослях, на невидимых за скалами полянах? Ясно, что здесь не собралась вся маоистская армия. Ну а сколько? Пятьдесят человек? Сто? Триста?
