Терраса с базой внутри ущелья огораживалась с одной стороны отвесной, примерно сорокаметровой скалой, с другой – крутым косогором, омываемым быстрой и каменистой горной речкой. И лесистые пространства, и открытые места на косогоре минировались.
Существовал и удобный вход-выход на террасу, но был он узким, и пулемётного гнезда на краю площадки и двух цементированных дотов на прилегающих скалах вполне хватало, чтобы не пропустить сюда любого противника – его численность как таковая, без привязки к местности, не имеет в горах определяющего значения. Это один из неписаных законов горной войны: выигрывает тот, кто занимает удобный перевал или стратегическую высоту с хорошим обзором и сложным подходом. Даже небольшой отряд с запасом продуктов и боеприпасов способен длительное время перемалывать здесь значительно превосходящие силы врага.
Казалось бы, зачем перемалывать? Блокировать входы-выходы, устроить осаду, и дело с концом. Но лагерь-то в горах не один, и войск и времени столько для блокады не напасёшься. Теоретически можно говорить о боевых вертолётах, в том числе российского производства, которые успешно показали себя, например, в горах Чечни, а ещё раньше в Афганистане. Однако в королевской армии Непала их в то время едва ли набирался с десяток, а повстанческих баз насчитывались сотни. К тому же для точного попадания вертолёту предстояло залететь внутрь ущелья и зависнуть над базой, но в этом случае он рисковал быть сбитым даже из обычного стрелкового оружия. Вертолётов повстанцы не боялись – они не прилетали сюда ни разу.
Лагерь сидел неприятной занозой в теле района. Бойцы маоистского отряда регулярно и с разных направлений, перекрыть которые не представлялось возможным, спускались вниз и совершали набеги на полицейские участки, воинские части и гражданские объекты, убивая людей и пополняя запасы продовольствия. Лагерь штурмовался несколько раз, всегда со стороны «парадного» входа и всегда безрезультатно. Возможность его реального разгрома появилась только тогда, когда в кампанию против повстанцев, наряду с полицией, включились армейские части. Случай с налётом на деревню стал тем вызовом, терпеть который королевские силы уже не могли. Теперь на совещании на военной базе – той самой, где мы встретили Bazil-Василия, – обсуждался вариант нестандартной операции, призванной достичь успеха за счёт суворовского принципа «не числом, а умением». К обсуждению штурма наряду с военными и полицейскими привлекли надёжных местных активистов.
– Маршруты штурма сложные, – обрисовывал ситуацию Доржи, командир воинской части. – По косогору не пройти, он заминирован. К скальному массиву с нашей стороны подобраться можно. Но потом предстоит подъём с помощью альпинистской техники по отвесной стене. Выросшие в горах солдаты хорошо передвигаются по рельефу средней сложности, однако взять быстро стену у них не получится. Надо быть хорошим скалолазом, вбивать и закреплять крючья, надёжно страховать друг друга в висячем положении – в блиц-режиме этими навыками не овладеешь. Очевидно, что преодолевать стену бойцы будут медленно – одного автоматчика наверху достаточно, чтобы перестрелять их поочередно. А если и вылезут наверх, то сюда направлен пулемёт из дота.
Командир не возражал прямо, но косвенно, всеми доводами уклонялся от операции. Он был не против и её полной отмены: солдаты и офицеры останутся живы, на своей хорошо охраняемой территории им ничто не угрожает, а приказ из центра о штурме базы маоистов не поступал, инициатива исходила от полицейских.
Местный пастух Камал – у него маоисты реквизировали скот – оценивал обстановку иначе.
– Мы не можем больше терпеть, годами живём в страхе. Бандитов надо выкурить и если и не уничтожить полностью, то хорошенько напугать. Доржи говорит о невозможности штурма, тем не менее варианты есть, – говорил Камал. – Скальная стена не сплошная. Я наблюдаю за ней много лет. Раньше стена была монолитной, а потом, видимо, при землетрясении, треснула, и трещина постоянно расширяется. Образовалась глубокая расщелина – от самого низа до террасы. Она сразу незаметна, потому что поросла кустарником. Я залезал в расщелину и могу сказать, что она проходима, пробираться и страховаться в ней можно, гораздо легче и быстрее, чем при лобовом подъёме.
– Я тоже считаю, что штурм необходим, – включился начальник полиции Ашир. – Измором повстанцев взять не удастся. Вы только посмотрите: три года назад они начинали с самодельных бомб и старых ружей, а теперь у них современные винтовки и автоматы. Люди симпатизируют маоистам, в отряд влилась молодёжь и даже женщины. Что касается расщелины, то этот вариант хорош. Через расщелину вместе с Камалом пойдут мои люди: они заранее, в ночное время, изучат проход и попытаются подняться этим путем. Альпинистская подготовка, конечно, пригодилась бы, но она слабовата.
Наиболее оптимистично выглядела информация русского капитана Василия. Почему он оказался на военной базе непальцев, знал, возможно, только командир части. Василия вместе с двумя американцами прислали по указанию командования из Катманду. Американцы сопровождали груз винтовок М-16 и вели учебный цикл по обращению с ними. Василий же выполнял функцию универсального инструктора: по физической подготовке в целом, обучению стрельбе, рукопашному бою. По инициативе русского была сформирована разведывательная группа под личным командованием офицера.
– Сегодня ночью мы взяли в плен трех маоистов из лагеря, когда они пытались пробраться в деревню, – докладывал Василий. – Один говорить категорически отказывался, кричал и плевался, пришлось пустить его в расход сразу. Оставшуюся двойку я допрашивал, но они тоже молчали. Я провёл «психическую атаку» и застрелил следующего бандита на глазах его товарища. Другой бандит испугался и обещал показать расположение мин на косогоре в обмен на жизнь.
Предлагаю вот что: я с «наводчиком» и тремя бойцами проберусь в лагерь через заминированный косогор, попробую захватить пулемётное гнездо и подойти к дотам. Вряд ли получится тихо, но если такое всё же случится, то, когда пройду минное поле, мигну фонариком. А дальше вы в любом случае услышите выстрелы и взрывы. Невдалеке от нас должен следовать второй эшелон солдат.
Что касается группы полицейских, то она пройдёт через расщелину и сконцентрируется на выходе из неё. Здесь есть неплохой обнадёживающий нюанс. Я контактирую с русскими альпинистами, которые находятся сейчас в этом районе. Удалось связаться с ними и договориться, чтобы ребята заранее, ночью, обработали маршрут по трещине и рядом с ней. То есть «пробили» дорогу крючьями и навесили верёвки, поскольку трещина хоть и есть, она всё равно сложна для обычного прохождения. Альпинисты дадут нам напрокат свои жумары – это приспособления, фиксирующие веревку в любой момент скольжения вверх или вниз…
План Василия был принят. С наступлением темноты военные и полицейские начали стягиваться к подходам на террасу. Наши альпинисты здорово помогли, обработав расщелину в ночное время. Читатель может спросить: а стук забиваемых крючьев? Неужели его не слышно в абсолютной тишине гор? Конечно, слышно! Но есть ещё и закладки: приспособления, которые закладываются в скальные щели. Существуют закладки с «распором»: заталкивая их в узкую щель с последующим расширением, альпинист раскрывает её, как лепесток цветка. К петле закладки крепится карабин, через него пропускается верёвка. Всё произошло аккуратно и тихо.
