Василий с пленным, который действительно показывал расположение мин, продвигались по косогору, выжидая, когда луна заходила за тучи, а пройдя косогор, затаились невдалеке от пулемётного гнезда. Когда мигнул фонарик, передовые части групп из расщелины и с косогора бросились к лагерю, уже не скрываясь; за ними следовали остальные. Прятаться дальше не было смысла: через секунды у пулемётного гнезда и ближнего дота раздались автоматные очереди и взрывы гранат разведчиков Василия. Дальний дот, пристрелянный на выход из ущелья, начал строчить, но стрелять было не в кого: по главному проходу никто не шёл. К доту подобрались с тыла и дважды выстрелили во входной блок из гранатомета. Кумулятивные струи расплавленного металла прошили металлическую дверь и не оставили шансов на выживание находящимся внутри стрелкам.
Дальнейшее напоминало набег стаи грифов на тело мертвеца: тени королевских солдат и полицейских при свете луны метались, как крылья гигантских птиц, а «мертвец» представлял собой лагерь с двумя сотнями живых людей. «Грифов» насчитывалось раза в три меньше, вот только в наступившей ситуации нападавшие и оборонявшиеся поменялись стратегическими местами: потенциал выигрышной «перевальной» позиции маоисты потеряли. Штурмующие поливали лагерь очередями и забрасывали гранатами.
Силы маоистов оказались рассечены несколькими линиями огня, однако действия опытных боевиков вряд ли напоминали собой спящих и выскакивающих из палаток в нижнем белье красноармейцев из фильма «Чапаев». Автоматы, ручные пулемёты, карабины начали интенсивно отвечать солдатам и полиции, тем более что гранаты у нападавших вскоре закончились. И всё равно наладить системную оборону не получалось, и Кеш – он командовал лагерем – приказал прорываться по основному маршруту. Его подчинённые догадались, что через «центральный вход» на террасу пробираться лучше всего, поскольку там не было засады сил непальского гарнизона и полиции.
Сам Кеш не пошёл этим путем, а с группой повстанцев поднялся к взорванному доту, теперь оставленному нападавшими, в надежде завладеть им и использовать по назначению. Это удалось, в доте и возле него никого не было. Однако амбразура оказалась заваленной, а пулемёт – повреждённым. Кеш сверху оглядел лагерь. Многие палатки смело взрывами, некоторые горели. Интенсивность схватки ослабла: лишь небольшая часть маоистов оставалась в лагере и продолжала обороняться. Их обстреливали поднявшиеся к лагерю люди Доржи и Ашира, но основные силы армии и полиции устремились в погоню за просочившимися в ущелье беглецами. Солдаты пытались отрезать и основной проход, сделав невозможным отступление через него. И военные, и полицейские несли потери, однако и повстанцев планомерно истребляли: задачи брать пленных не ставилось, предполагалась работа исключительно на уничтожение противника.
Но и бывший учитель, теперь с навыками опытного диверсанта, вёл себя по-военному грамотно. Он приказал достать дымовые гранаты и бросать их в лагерь и вдоль нового пути отхода, выбрав в качестве такового косогор, поскольку к данному моменту он почти опустел. «Кому повезёт, тот прорвётся!» – крикнул Кеш и первым, цепляясь за деревья, прыгая и съезжая, устремился вниз по крутому склону. Ему и вправду сопутствовала удача, однако сколько ещё людей преодолели минное поле, командир не знал – бегство сопровождалось разрывами мин, поставленных ранее самими повстанцами. И Кеш просочился: с небольшой группой бойцов он оторвался от потока отступающих солдат и скрылся в горных зарослях…
Василий понимал, что задача по разгрому лагеря выполнена. Далеко не всех маоистов удалось перебить, да это и не представлялось возможным в ночных условиях и с учётом превосходящей численности противника. Жаль, что теперь они разбегутся по округе, снимут форму и временно станут «мирными гражданами». Но что он, русский офицер, не знающий местности и невидимого простым глазом расклада сил, мог сделать?
Командир военных Доржи рассуждал аналогичным образом. Армия втянулась в схватку с маоистами поневоле, когда стало понятно, что полицейские не справляются. Доржи выполнял приказ короля, но про себя был убеждён, что борьба с партизанами – дело полиции. Он всячески отгонял от себя мысль о том, что вчерашние партизаны давно превратились в регулярную армию и несли реальную угрозу конституционному строю. А против армии должна сражаться другая армия, а никак не силы охраны порядка. Так или иначе, но заниматься поисками разбежавшихся бандитов Доржи не собирался.
Начальник полиции Ашир думал по-другому. Ему сильно осточертел этот Кеш по прозвищу «учитель». Он давно не преподавал, а превратился в убийцу и мародёра. Но основная исходящая от него опасность заключалась даже не в этом: Кеш обладал большим доверием среди местных и колоссальными организаторскими способностями. В кратчайшее время он мог снова собрать рассеянных повстанцев в боеспособные отряды. Один Кеш, как красноармеец Сухов из «Белого солнца пустыни», «стоил взвода, а может, и роты» рядовых солдат, и его требовалось уничтожить. Вот только сейчас, когда с десяток полицейских погибли во время штурма, Ашир не видел у оставшихся в живых желания пускаться в погоню. Зато вот у этого русского «ястреба» глаза горели. Конечно, Bazil не станет преследовать беглецов в одиночку, не зная даже, где их искать. Но если совместно…
Вернёмся к нашему с Богданом возлеаэропортовскому существованию. Мы не имели никакой информации о происходящих схватках, хотя отдалённые выстрелы и взрывы, конечно, слышали. Однако не могли и предположить, что Кеш выбрался из пекла, отдышался и оперативно сплотил вокруг себя пару десятков дееспособных бойцов и что ситуация в горах скоро коснётся и нас.
Уцелевшие повстанцы догадывались, что, раз в противоборство вступили армейские части, операция в ущелье и прилегающих селениях продолжится. Значит, надо временно уйти в другой район. Быстро это можно было сделать с помощью воздушного судна. Местный аэропорт никогда не представлял сложностей для захвата, просто этого не требовалось. А теперь время пришло.
План маоистов выглядел так. В одном из селений находился конечный пункт рейсового автобуса, ходившего раз в день именно до посёлка с аэродромом. Если захватить автобус вместе с пассажирами, не возникнет необходимости огневого контакта с охраной взлётной полосы. Солдат там немного, и всё же в прямое столкновение с ними вступать нежелательно: лётчики заподозрят неладное, и план может сорваться. А под прикрытием заложников есть шанс подъехать к самолёту без выстрелов, взять под контроль экипаж и спокойно загрузиться и улететь, причём всем сразу и одним рейсом. Лётчики, их двое в каждом самолёте, никуда не денутся, стоит лишь приставить пистолет к виску.
Куда лететь? Точно не в Катманду, там сильная охрана. Но проблем с конечным пунктом перелёта нет: непальская авиакомпания с экзотическим названием «Yeti Airlines» располагала маленькими самолётами Dornier 228 немецкого производства и канадскими DHC-6 Twin Otter, которые могли сесть в принципе на любой, даже на земляной, ровной поверхности длиной хотя бы в двести метров. Прекрасно: место приземления станет известно только в тот момент, когда шасси коснутся земли.
Замысел повстанцев имел и второе дно. В случае непредвиденных обстоятельств в операцию по захвату вмешивалась группа Кеша; предполагалось, что она предварительно проникнет в аэропорт под видом обычных пассажиров. С таким планом согласились все участники отряда.
