Стараюсь не думать, что не отказалась бы выкинуть ее оттуда. В отличие от дочери женщина ничуть не смущается, что вторглась на чужую территорию.
Таня наливает кофе и изо всех сил старается улыбаться. А вот Алексей серьезен. Он долго молчит, глядя перед собой и, видимо, решаясь на что-то, а потом выдает:
– Тань, я постараюсь помочь вам с мамой. У меня есть знакомый риелтор, он решит вопрос с квартирой. Подберет для вас подходящий вариант. Я все оплачу, разумеется. А моя мать поможет устроиться в школу, договорится, где нужно. Потом, когда доучишься, что-то решим с твоим дальнейшим образованием. Если, конечно, ты захочешь остаться в городе. Уже выбрала, куда планируешь поступать?
– На переводчика, – тихо отзывается девочка. – Я мечтала работать у вас. То есть у тебя… – она снова краснеет. – У меня пятерка по английскому, и учителя говорят, что я очень способная.
Она так сильно сжимает чашку, что костяшки пальцев белеют от напряжения. И я всерьез опасаюсь, что тонкий фарфор не выдержит – лопнет от такого давления. Бедняжка, что же творится сейчас в ее сердце!
– Ну что ж, хорошие переводчики мне всегда нужны, – тепло откликается Леша, и я с благодарностью поднимаю на него глаза. Так приятно осознавать, что не ошиблась. Он не только самый привлекательный и эффектный мужчина, не только умный и успешный, но еще и чуткий. Все делает правильно. Все-все.
– Спасибо, – губы девочки чуть дрожат. Она замолкает на несколько мгновений, а затем неожиданно проговаривает: – Я знаю, что мама солгала.
Алексей застывает, так и не донеся до рта очередной оладушек. А я резко делаю глоток, обжигая горячим кофе горло. И мы оба смотрим на внезапно ставшую не по-детски серьезной Таню.
– Простите… за этот ее спектакль. Я не думала, что все будет именно так, иначе не за что бы не согласилась приехать с ней сюда. Мне ужасно жаль…
Тяну руку через стол и накрываю тонкую ладонь, пытаясь ободрить. Откуда в ребенке столько силы и мудрости? Она еще и просит прощение за свою неразумную мать!
– Я хотела бы, чтобы ты был моим отцом, – девочка грустно улыбается. – Жаль, что это не так. Ты самый нормальный из всех маминых знакомых, – она снова делает паузу. – Но все равно спасибо. Я об этом не забуду. Мы сейчас уедем, мама больше не станет тебя беспокоить.
В этот момент в кухню возвращается Альбина. Несет какую-то чушь, продолжая любезничать, и дочка замолкает, опуская глаза к тарелке с едой. И Леша тоже молчит, но я даже без его слов понимаю, что будет дальше. Он все равно поможет этой девочке. И, может быть, спустя несколько лет действительно получит хорошего и надежного специалиста в свою компанию.
А я… я буду любить его еще сильнее за этот шаг. Моего сильного, внимательного, мудрого, все понимающего мужчину. Самого лучшего в мире.
Эпилог
– Леш, я ничего не понимаю. Куда мы едем? – меня ломает от любопытства, но Лавроненко непреклонен и совершенно не собирается это любопытство удовлетворить. И не отвечает на мои вопросы, оставляя теряться в догадках.
– Говорю же: на встречу. Важную. Скоро все узнаешь.
– Но у тебя не было в расписании никаких важных встреч! – я, как его секретарь, знаю это наверняка. Не могла ошибиться. И забыть тоже не могла. Знаю наизусть график всех его мероприятий, поэтому наша поездка вызывает недоумение. И вопросы, вопросы, вопросы.
– Ты никогда раньше не брал меня с собой.
– Это особенная встреча, – уклончиво отвечает Леша. – Доверься мне.
Я именно это и пытаюсь сделать, но все равно волнуюсь. Рассматриваю проносящиеся за окном машины здания старого города, но не любуюсь ими, как обычно, а пытаюсь унять бушующие в груди чувства.
Мужчина почему-то усмехается, наблюдая за моей реакцией. Тормозит на светофоре, берет мою руку, прижимаясь к запястью губами в коротком поцелуе.
– Малыш, перестань нервничать. Уверяю, для этого нет повода.
Я верю ему… кажется. Но в последнее время стала страшно мнительной, и нервы шалят. Настроение меняется с такой же скоростью, как погода в родном городе. Только что светило солнце, но вот уже небо заволокло и льет дождь стеной. Леша терпит мои капризы и не злится даже тогда, когда я сама терпеть себя не могу. А сейчас выглядит невероятно довольным. И еще – влюбленным. До такой степени, что от пьянящего омута в его глазах у меня кружится голова.
– Машунь, мы почти на месте.
Я не понимаю, что нам делать в самом центре. Рестораны здесь жутко дорогие, если Алексей запланировал встречу в одном из них, то это совсем не поддается никакой логике. А если не ресторан, тогда вообще не знаю, что и зачем. Даже моей бурной фантазии не хватает, чтобы хотя бы варианты какие-то придумать.
– Готова? – он открывает мне дверь, помогая выйти из машины. Окутывает объятьями, прижимая к себе и осыпая поцелуями лицо и волосы. Обнимает на виду у проходящих мимо людей, ничуть не смущаясь. А потом сжимает мои пальцы в своей ладони. – Идем.
Я подчиняюсь, прислушиваясь к учащенным ударам сердца. Понимаю все меньше, особенно когда мы заходим в подъезд жилого дома. И поднимаемся на самый верх, останавливаясь перед небольшой чердачной дверью.
– Леш, у тебя встреча на крыше? Серьезно? – высказываю самое нелепое предположение, но Лавроненко неожиданно еще более широко улыбается.
– Одна прелестная девушка сделала мне потрясающий подарок на день рожденья. Знаешь, а ведь я всегда об этом мечтал. Пока был мальчишкой, мать не разрешала, говорила, что такой экстрим совершенно недопустим. Когда вырос до такой степени, чтобы перестать ее слушаться, все время что-то мешало. Не складывалось. Я иногда наталкивался на отзывы тех, кто побывал на подобных экскурсиях, и жутко им завидовал. И сам себе обещал, что вот тоже сделаю, схожу. Но не получалось, раз за разом. А потом появилась ты.
Он перестает улыбаться. Смотрит на меня, пожирая глазами, и от его взгляда я чувствую, как пускаются в пляс по телу сотни мурашек. Мы живем вместе, давно спим в одном постели, я ношу его ребенка, но до сих пор теряю голову рядом с ним. Когда вижу, как он реагирует на мою близость, и у самой учащается дыхание.
– Маш, я столько раз представлял, что утащу тебя на какое-то особенное свидание. Смогу удивить, очаровать. Это ведь нужно влюбленной романтической девочке, – хмыкает в ответ на мои изумленно приподнятые брови. – Да, малыш, конечно, я видел, что ты в меня влюблена. Это трудно не заметить, твои чувства прямо-таки выплескивались из глаз. А я, как дурак, старался себя убедить, что между нами ничего не может быть. Что мне нужна совсем другая женщина.
– Старше и не такая глупая? – я закусываю губу, борясь со смесью обиды и веселья, но мужчина тут же качает головой, прикладывая палец к моим губам.
– Ты не глупая. Не говори так никогда, – целует, а потом добавляет. – Искренняя и настоящая. И как я ни боролся с собой, ничего не вышло. Испортить, правда, все умудрился, и вместе романтики устроил тебе то рандеву в туалете, – на его скулах проступают желваки, а мне становится смешно.
