– О чем задумалась? – спрашивает Лара, расправляясь с аппетитным пирожным, украшенным взбитыми сливками. Уже третьим по счету. Везет ей, может есть, сколько угодно – и никаких последствий. Мне же больше одного нельзя, иначе очень быстро наберу лишние сантиметры и килограммы. А это совсем некстати. Я понятия не имею, какие именно девушки нравятся моему начальнику, но рисковать, поправляясь, совершенно не хочу.
– О том, как мало я о нем знаю, – грустно признаюсь подруге. Я пыталась искать его в соцсетях, чтобы выведать оттуда хоть какую-то информацию, но Лавроненко нет ни в одной из них. И хотя это и делает его еще загадочнее и привлекательнее в моих глазах, но нисколечко не облегчает задачу узнать получше.
– А поговорить с Капитолиной Сергеевной не хочешь? – задумчиво интересуется Лариса. – Она наверняка сможет рассказать тебе какие-то секреты. Ну, про любимое блюдо, например, или, наоборот, что он терпеть не может.
– Не знаю, – пожимаю плечами, не решаясь признаться, что и сама думала об этом. Но ведь здесь надо быть крайне осторожной, чтобы мать Алексея ничего не заподозрила. А я не уверена, что смогу.
– Мне кажется, отличная идея, – внезапно оживляется Лара, и я начинаю жалеть, что вообще затеяла этот разговор. Теперь от нее не отвертишься. Так и есть: подруга отставляет блюдце с недоеденным пирожным и смотрит на витрину, где выставлено еще множество вкусностей. – Давай прямо сейчас к ней поедем. Купим торт – и вперед. А чего тянуть?
– Маша, я даже слушать не хочу никаких возражений, – Капитолина Сергеевна добавляет чая в мою чашку. – Ты в зеркало себя давно видела? Худеть до такой степени попросту неприлично.
О да, спорить действительно бесполезно. Моя строгая учительница лучше всех знает, что прилично, а что нет. Она еще в школе ругалась, если кто-то из девчонок отказывался идти в столовую.
– Нельзя истязать себя, – нравоучительно замечает она, придвигая поближе ко мне блюдце с кусочком торта. – Голодная женщина становится злой. И соображает значительно хуже. Тебе же не нужны проблемы на работе? Кстати, как прошел первый день?
– В целом нормально… наверно, – лепечу я что-то невнятное, но не могу же рассказать, как чуть не отравила ее сына. – Вникала во все потихоньку.
– Мне не нравится твой настрой, – хмурится Капитолина Сергеевна. – Нормально – это очень неопределенное понятие. Оно совершенно ничего не выражает. Нужно учиться формулировать свои мысли и ощущения более конкретно. Итак, твой начальник остался доволен?
Вряд ли. Даже наверняка нет. Но я не представляю, как признаться в этом ей – его матери. И пока перебираю в голове всевозможные фразы, пытаясь найти хотя бы одну, мало-мальски подходящую, мне на помощь приходит Лариса.
– Капитолина Сергеевна, а может быть, вы расскажете что-то про Алексея? Ну, например, его особенности, пристрастия. Что он любит, или, наоборот, что ему сильно не нравится. Маше тогда будет проще адаптироваться на новом месте.
Зачем же так прямо? Я едва сдерживаюсь, чтобы не заехать подруге локтем в бок, заставляя замолчать. Она и так уже сказала слишком много. И если не остановится, скоро выболтает все мои секреты. С благими намерениями, конечно, но вряд ли от этого станет легче.
– Девушки, а почему вы решили, что должно быть проще? Это совершенно неправильная трактовка слов Льва Николаевича о том, что величайшие вещи всегда просты. Толстой говорил о другом, и мне крайне неприятно осознавать, что этот материал вы не усвоили. Мы проходили его в 10-м классе! У вас было достаточно времени, чтобы все обдумать!
Мысленно закатываю глаза и все-таки щипаю под столом подругу. Кто ее только за язык тянул? Сейчас последует целая лекция о том, как опасно жить с таким настроем. Я уважаю Капитолину Сергеевну, но совсем не готова выслушивать что-то подобное.
– Нет-нет, конечно же, Лариса совсем не то имела в виду, – я еще надеюсь что-то исправить, но женщина строго замечает:
– И потом, Маша, я же предупреждала, что соблазнять моего сына помогать тебе не стану. Поэтому можешь не утруждаться, выведывая информацию.
Кусочек торта, который я все же отправила в рот, тут же встает поперек горла, и я начинаю кашлять, одновременно мучительно краснея. Зачем мы только приехали сюда? Вот чувствовало же мое сердце, что ничего хорошего из этой идеи не выйдет!
Но на этом мои испытания не заканчиваются. Я не сразу справляюсь с кашлем и пропускаю все другие звуки. И не слышу, как открывается входная дверь. Хотя, если бы и слышала, вряд ли бы успела сбежать. Только и остается, как, делая ртом судорожные глотки и все еще пытаясь восстановить дыхание, смотреть на входящего в комнату мужчину. И отчаянно желать прямо сейчас провалиться сквозь землю.
Глава 4
Надо отдать Лавроненко должное: свое удивление по поводу моего присутствия в доме матери у него прекрасно получается скрыть. На лице лишь на короткое время мелькает недоуменное и слегка растерянное выражение. Но тут же исчезает.
– Мама, – он склоняется к матери, легко касаясь губами ее щеки, а затем сдержанно кивает нам с Ларкой. – Добрый вечер.
– Здравствуй, дорогой. Ты как раз к чаю, – женщина выглядит настолько довольной, будто встречает сына после долгой-долгой разлуки. А я только сейчас замечаю на столе еще одну чашку. Капитолина Сергеевна что, заранее знала, что он приедет? И даже не намекнула на это? Хотя с чего бы ей нас предупреждать? Это мы с Ларисой явились без приглашения, а Алексей – ее сын. И совершенно логично, что он приезжает навестить мать… как бы я ни тяготилась его обществом.
– Я принесу чайник, – поднимается учительница, и улыбка на ее лице делается строже. – А ты не забудь вымыть руки.
– Забавно, – шепчет мне Лариса, едва мы остаемся в комнате одни. – Она его до старости поучать будет? Смешно, знает же, что взрослый человек уже. И все равно – «помой ру-у-у-у-ки», – тянет, передразнивая, и у нее выходит так похоже, что я невольно смеюсь. А Ларка тем временем продолжает. – Я тебя теперь понимаю, – и мечтательно закатывает глаза. Сама бы не отказалась поработать у такого шефа. И от всего остального тоже не отказалась бы…
– Перестань! – цыкаю на нее. Нашу болтовню вряд ли услышат, но обсуждать Лавроненко за его спиной, особенно когда он так близко, мне неловко. И совсем не хочется разволноваться до такой степени, что это станет заметным.
– А что такое? – продолжает дразнить меня подруга. – Правда ведь шикарный мужчина. Староват немного, но совсем без недостатков быть невозможно.
– Лариса! – выдыхаю я как раз в тот момент, когда шеф и его мать возвращаются в комнату. Капитолина Сергеевна наливает чай, а я же тороплюсь расправиться с остатками своего торта. Мне кажется, или действительно в коротком, брошенном на меня взгляде мужчины сквозит раздражение? В любом случае будет лучше, если мы уедем отсюда побыстрее. Но прежде я все же решаю объясниться.
– Алексей Андреевич, простите, мы не хотели мешать вашему общению с мамой. Заехали с подругой навестить учительницу.
