И все же тело само откликнулось на ласку.
Сосок напрягся под теплой ладонью, тепло разлилось дальше, накрыв волной шею и лицо. Она выпростала руку и принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. В темноте получалось плохо, медленно и неуклюже. К тому времени, когда она наконец просунула руку под рубашку, оба уже дышали тяжело и шумно.
Кэти провела ладонью по широкой груди, густо заросшей жесткими, слегка пружинящими волосками, прошлась пальчиком вокруг соска, и Виктор глухо застонал и напрягся.
Играть с огнем опасно, в чем она и убедилась в следующую секунду, когда его губы впились в ее – жадно, беспощадно, стремительно. Прижатая к матрасу, с утонувшей в подушках головой, Кэти оказалась в полной его власти. Запах горячего мужского тела пьянил, сводил с ума. Водоворот полузабытых ощущений захватил ее и увлек в головокружительную бездну. И только когда он наконец отстранился, они оба вынырнули, чтобы отдышаться.
Виктор посмотрел на нее сверху с таким мучительным выражением, словно сопротивляться соблазну было выше его сил.
– Это безумие, – прошептал он.
– Да… да…
– У меня и в мыслях не было…
– У меня тоже…
– Просто мы оба напуганы. Напуганы и сами не знаем, что делаем.
– Не знаем. – В глазах защипало от подступивших неожиданно слез, и она зажмурилась. – Мне страшно, Виктор. Обними меня. Пожалуйста. Просто обними.
Он тут же прижал ее к себе – на этот раз нежно, без малейшего намека на страсть. Она опустила голову на его обнаженную грудь. Да, он, конечно, прав. Заниматься любовью было бы безумием, ведь они оба знают, что желание разжигал только страх. Теперь страсть обуздана…
Ее накрыло ощущение покоя. Свернувшись калачиком, она прижалась к нему и закрыла глаза.
Усталость сморила обоих. Напряжение уходило, и сон понемногу затягивал их в свою тень. Кэти, если бы даже и захотела, уже не смогла бы шевельнуть ни рукой, ни ногой. Словно бестелесный призрак, она парила в темноте, плыла в теплом, густом и темном, как чернила, море.
Потом между сомкнутыми веками прокрался свет.
Окутывавшее ее тепло рассеялось. Но где же оно? Еще мгновение, и Кэти почувствовала, как кто-то трясет ее за плечо.
– Кэти, проснись! Ну же, Кэти!
Она с трудом разлепила веки и сонно уставилась на него:
– Виктор?
– Там что-то происходит. Посмотри.
Кэти сползла с кровати, подошла вслед за ним к окну и приникла к просвету между шторами. Что именно встревожило Виктора, стало ясно с первого взгляда: у входа в мотель стояла патрульная машина. В ночной тишине было слышно сухое потрескивание рации.
Сон словно рукой сняло. Отступив от окна, она торопливо оглядела комнату – выход был только один.
– Уходим, быстро! – скомандовал Виктор. – Здесь мы в ловушке.
Он приоткрыл дверь, и они выбрались на идущий по периметру здания металлический мостик. Студеный ночной воздух ожег щеки не хуже пощечины. Кэти уже дрожала, но не столько от холода, сколько от страха. Пригнувшись, они пробежали по мостику и нырнули за торговый автомат.
Дверь в вестибюль открылась, и до них долетел голос менеджера:
– Да, наверх и вправо. Надо же. Кто бы мог подумать… с виду вполне приличный парень…
Взвизгнув покрышками, к мотелю подлетела еще одна патрульная машина.
Виктор подтолкнул Кэти в спину:
– Уходим!
Они проскользнули в переход и пробежали к другой стороне здания. Лестницы не было. Пришлось перелезать через перила и прыгать на парковочную площадку.
Со стороны мотеля донесся стук и требовательный голос:
– Откройте! Полиция!
Кэти и Виктор, как по команде, рванули в сторону от площадки. Никто их не заметил, никто не бросился за ними в погоню, но они бежали и бежали, пока не оставили за спиной несколько кварталов и не начали спотыкаться от усталости.
Первой сдалась Кэти. Едва держась на ногах, она прислонилась к стене и, отдышавшись, прохрипела:
– Как они тебя нашли?
– По звонку не могли… я не повесил трубку… – Виктор вдруг хлопнул себя по лбу. – Ну конечно! Кредитка! Мне пришлось воспользоваться ею, чтобы заплатить по счету.
– И что теперь? Попробуем найти другой мотель?
Он покачал головой:
– У меня осталось сорок долларов. Расплачиваться кредиткой нельзя – слишком большой риск.
– А я оставила сумочку в квартире. Признаться, идти туда сейчас как-то не хочется.
– Мы и не пойдем. За твоей квартирой, несомненно, наблюдают.
Наблюдают. Кто? Кэти уже знала – убийцы.
– И что же нам делать? – прошептала она.
Виктор ответил не сразу. Сунув руки в карманы, понурившись, он одним своим видом демонстрировал отчаяние.
– У тебя есть друзья, к которым можно уехать?
– Да, наверное. Есть подруга… Хотя… Нет, она вернется в город только к пятнице. Да и что я ей скажу? Как объясню твое присутствие?
– Ты права. Объяснить это невозможно. У нас нет сейчас ответов на расспросы любопытных.
«Значит, большинство моих друзей отпадает, – с горечью подумала Кэти. – Идти некуда. Обратиться не к кому. Разве что…»
Нет, она ведь дала себе слово, что никогда и ни за что не унизится до того, чтобы обращаться за помощью к этому субъекту. Ни при каких обстоятельствах…
Виктор огляделся.
– Тут неподалеку автобусная остановка. – Он пошарил в кармане, вынул руку и протянул ей несколько банкнотов и горстку монет. – Возьми. Уезжай из города. Отправляйся к кому-нибудь из знакомых, погости…
– А как же ты?
– Обо мне не беспокойся.
– У тебя же нет денег. И тебя все ищут. – Кэти покачала головой.
– Тебе опасно оставаться со мной. Лучше держись подальше. – Он вложил деньги ей в ладонь.
«Это же все, что у него есть, – подумала Кэти. – Он отдает мне последнее, а сам остается ни с чем».
– Нет, я не возьму.
– Другого варианта нет. Тебе необходимо уехать.
– Но…
– Не спорь со мной, – отрезал он.
Она вздохнула и неохотно кивнула.
– Я подожду, пока ты сядешь на автобус. Доедешь прямо до вокзала.
– Виктор…
Он остановил ее взглядом и, взяв за плечи, посмотрел в глаза:
– У тебя все будет хорошо. – Он наклонился и поцеловал ее в лоб. Губы на мгновение задержались, и тепло его дыхания колыхнуло ее волосы. – Уверен. Если бы сомневался, никогда бы не оставил тебя одну.
