Кэти молчала. «Что за игру он ведет? И почему ему хочется верить?»
– Виктор Холланд совершенно один. Перехитрить правительство ему не удастся. Рано или поздно он допустит ошибку, сделает какую-нибудь глупость, и тогда его уже ничто не спасет. – Половски набрал номер и подал трубку Кэти. – Ну же. Поговорите с Лумом.
Мило ответил после третьего гудка.
– Алло? Алло?
Она поднесла трубку к уху:
– Мило?
– Кэти? Это вы? Господи, я так надеялся, что вы позвоните…
– Послушайте, Мило, мне нужно спросить вас кое о чем. Это касается человека по фамилии Половски…
– Да, я с ним уже встречался.
– Уже встречались? Вы? – Она посмотрела на фэбээровца – тот молча кивнул.
– К счастью для себя, – продолжал Мило. – Приятного в нем мало, но жизнь мне он спас. Не знаю, что скажет Герш… Кстати, Герш там? Мне нужно…
– Спасибо, Мило. Спасибо большое, – чуть слышно сказала она и положила трубку.
Половски не сводил с нее глаз.
– Ладно, – кивнула Кэти. – А теперь я хочу услышать вашу версию. С самого начала.
– Так вы мне поможете?
– Я еще не решила. – Она скрестила руки на груди. – Постарайтесь меня убедить.
Фэбээровец кивнул:
– Именно это я и намерен сделать.
Глава 10
День получился долгий и безрадостный. Проводив Олли и Кэти, Виктор побродил немного по кампусу и в конце концов оказался на университетском дворе. Здесь, между строениями из песчаника и красного кафеля, он снова попытался сосредоточиться на главном: как разоблачить «Виратек». Но мысли постоянно возвращались к Кэти, к ее последнему, полному боли и обиды взгляду.
«Как будто я ее предал».
Если бы она смогла понять, что его действия продиктованы здравым смыслом. Он был ученым, человеком, чья жизнь и работа всегда подчинялись логике. Отослать ее в Мексику – разве это не логично? Власть сжимала кольцо, петля затягивалась все туже. Виктор мог примириться с тем, что опасность угрожает ему самому. В конце концов, он сам сделал выбор, решив продолжать сражение, начатое Джерри. А раз решил, то должен довести дело до конца.
Но подвергать опасности Кэти – нет, с этим он согласиться не мог. «Что ж, теперь она выпуталась из этой заварушки и скоро будет в безопасности. Одной заботой меньше. Пора выбросить ее из головы».
Если бы это было так легко.
Разглядывая выполненные в романском стиле арки, Виктор снова и снова убеждал себя в правильности предпринятых шагов. И все же ощущение беспокойства не оставляло. Где она? В безопасности ли? С момента расставания прошло чуть больше часа, а он уже скучал по ней.
Виктор пожал плечами, как будто этим жестом можно было стряхнуть все страхи. Но нет, они никуда не подевались и продолжали грызть изнутри. Найдя укромное местечко под карнизом, он сел на ступеньки, приготовившись ждать Олли.
Близились сумерки. Ожидание затягивалось. В меркнущем свете дня Виктор мерил шагами вымощенный каменными плитами двор. Сколько же времени нужно Олли, чтобы доехать до аэропорта Сан-Хосе и вернуться? Часа два, два с половиной. Добавим сюда всевозможные задержки, очередь к кассе. В любом случае трех часов должно хватить. Кэти наверняка уже сидит в самолете и держит путь в теплые края.
Где же Олли?
Он резко обернулся, заслышав звуков шагов. И не поверил своим глазам – под сводчатой аркой темнел знакомый силуэт. Откуда она взялась здесь? Как такое могло случиться?
– Кэти? – растерянно пробормотал Виктор.
Она вышла из-под арки во двор и пошла к
нему. Сначала нерешительно, медленно, потом быстрее, а потом уже бегом, в радостном порыве, влекущем ее в его объятия. Он подхватил ее, закружил, целуя куда попало. Он ничего не понимал, но радовался ее возвращению.
– Не знаю, правильно ли я поступила, – прошептала Кэти, прижимаясь к нему. – Надеюсь, что правильно.
– Почему ты вернулась?
– Сама не знаю… не знаю…
– Кэти, что ты здесь делаешь?
– Ты не справишься один. В одиночку не воюют. А он может помочь…
– Кто? Кто может помочь?
И тут из сумрака послышался другой голос, грубоватый и смутно знакомый:
– Я. Я вам помогу.
На мгновение Виктор замер. Взгляд его метнулся под арку, откуда выступил и медленно направился к нему какой-то человек. Это был мужчина – невысокого роста, с фигурой, которая на рекламе «Избавьтесь от лишнего веса» подошла бы под образец «До». Подойдя к Виктору, он остановился.
– Привет, Холланд. Рад, что мы наконец встретились. Меня зовут Сэм Половски.
Виктор повернулся к Кэти.
– Зачем ты это сделала? – негромко, с едва сдерживаемой яростью спросил он. – Ответь мне на один только вопрос. Зачем?
Кэти вздрогнула, словно от удара в лицо, потом несмело протянула к нему руку. Он отвернулся.
– Этот человек хочет помочь, – попыталась объяснить она. Голос ее дрогнул. Лицо исказилось от боли. – Выслушай его!
– Какой смысл? Что толку теперь слушать? – Виктор опустил голову. Силы уходили, словно вода сквозь пальцы. Все кончено. Бежать больше некуда. Цепляться больше не за что. Страх и надежда, то единственное, что придавало сил, испарились. Он проиграл. Проиграл, потому что Кэти предала его.
– Я так понимаю, что вы меня арестуете, – сухо сказал он, поворачиваясь к Половски.
– Вряд ли, учитывая, что у него мой пистолет. – Фэбээровец кивнул в сторону арки.
– Что?
– Эй, Герш! Давай сюда! – крикнул из полутьмы Олли. – Я держу его на мушке!
Половски недовольно поморщился:
– Черт возьми, вы можете не размахивать так пистолетом?
– Извините, – отозвался Олли.
– Ну, Холланд, теперь убедились? – спросил агент. – Думаете, я передал бы оружие такому идиоту, если бы не хотел потолковать с вами?
– Он говорит правду, – вставила Кэти. – Он отдал свой пистолет Олли. Согласился рискнуть только ради того, чтобы встретиться с тобой.
– Неудачный ход, Половски. – Виктор покачал головой. – Меня ведь разыскивают за убийство, не забыли? А еще за промышленный шпионаж. Вы уверены, что я не застрелю вас прямо сейчас? Место подходящее…
– Уверен. Я знаю, что вы ни в чем не виноваты.
– А разве это так важно?
– Для меня – да.
– Почему?
– Вы впутались во что-то, Холланд. Во что-то большое и гадкое. Во что-то, что не дает вам покоя. Во что-то, из-за чего мой шеф готов исполнить заднее сальто, чтобы только отстранить меня от этого дела. А мне не нравится, когда меня отстраняют от дела. Это бьет по моему самолюбию, а оно у меня очень чувствительное.
