– Улики у него, а больше ему ничего не надо. Неужели вы думаете, что он отдаст их в обмен на меня?
Тайрон с сомнением взглянул на Сэвича:
– А если она права?
– Холланд придет. Я таких знаю. Оставить женщину в беде – это не его стиль. – Сэвич повернулся и обманчиво ласковым жестом потрепал ее по щеке. – Он даже прибежит, когда узнает, что именно мы с ней сделаем.
Кэти вздрогнула, словно к ней прикоснулось что-то мерзкое и липкое, и отвернулась. «А если Виктор действительно не придет? Если он поступит, наконец, так, как подсказывает голос рассудка, и оставит меня умирать?»
Что ж, винить его она не станет.
Тайрон подтолкнул ее к ступенькам.
– Шевелись. Поднимайся и входи.
– Здесь ничего не видно, – запротестовала Кэти, пробираясь на ощупь по темному коридору, спотыкаясь о перевернутые ящики, отводя в сторону что-то похожее на тяжелые шторы. – Хоть глаз коли…
– Да будет свет, – произнес чей-то голос.
И свет вспыхнул. Совершенно неожиданно и такой яркий, что Кэти на несколько мгновений ослепла и, вскинув руку, заслонила глаза. И все же она успела увидеть еще одного человека, стоявшего перед ней на самом краю укрытого мраком зрительного зала.
Они стояли на театральной сцене. Последние представления проходили здесь по меньшей мере лет пять назад. С балок свисали рваные, похожие на паутину занавеси. У задней стены притулились старые декорации, обвитые плющом башни средневекового замка и пара швабр.
– Какие-то проблемы, Дефо? – раздраженно спросил Тайрон.
– Нет, – ответил третий мужчина, которого Кэти прежде не видела. – Провел рекогносцировку. Двери здесь две, передняя и задняя. Есть еще пожарный выход, но там замок. Если блокировать оба выхода, он окажется в мышеловке.
– Вижу, ФБР ест свой хлеб не зря.
Дефо усмехнулся и кивнул:
– Я так и знал, что Ковбой пожелает получить самое лучшее.
– О'кей, мисс Уивер. – Тайрон подтолкнул Кэти к стулу, стоявшему прямо под прожекторами. – Давайте сядем так, чтобы он вас видел. Вот сюда. В самую серединку.
Сэвич привязал ее к стулу, сделав это с ловкостью профессионала. Тугие узлы не позволяли шевельнуть ни рукой, ни ногой. Закончив, он постоял секунду в раздумьях, потом оторвал край шторы и завязал ей рот.
– На всякий случай. Чтобы уж точно никаких сюрпризов.
Тайрон посмотрел на часы:
– Осталось пятнадцать минут. По местам, джентльмены.
Трое мужчин бесшумно отступили в тень, оставив Кэти одну на пустой сцене. Прожектор бил прямо в лицо, и она уже чувствовала на лбу первые капельки пота, словно сидела под полуденным солнцем. Кэти не видела своих похитителей, но слышала их голоса. Ближе всех стоял Тайрон. Сэвич занял позицию где-то у главного входа в театр. И наконец, третий, тот, которого называли Дефо, расположился вверху, в ложе. Эти люди знали свое дело и действовали профессионально. Они перекрыли все пути отхода и взяли на мушку все двери.
«Не будь дураком, Виктор. Не суйся в западню. Держись отсюда подальше. А если он не придет?»
Ей не хотелось даже думать о таком варианте. Это означало бы, что он бросил ее, даже не попытавшись спасти.
Она закрыла глаза, сдерживая повисшие на ресницах горячие слезы. «Я люблю тебя. И я все вынесу, даже это, если буду знать, что и ты меня любишь».
Руки занемели от веревок. Она попыталась ослабить узлы, но только натерла запястья. С каждой секундой сохранять самообладание становилось все труднее. Сердце колотилось о ребра, по виску уже стекала тонкая струйка пота.
Где-то в темноте скрипнула, открывшись и закрывшись, дверь. Шаги приближались, осторожные, расчетливые. Кэти напрягла глаза, но смогла различить лишь неясные очертания фигуры.
Она почувствовала, как дрогнули доски. Это Тайрон выступил из-за кулис.
– Оставайтесь на месте, мистер Холланд, – сказал он.
Глава 13
Сбоку вдруг включился еще один прожектор. Виктор остановился – одинокая фигура в ярком круге света.
«Боже, ты пришел за мной! Я знала… знала, что ты придешь…»
Если бы только она могла освободиться, крикнуть, предупредить его о двоих других мужчинах. Но прилепленный на рот скотч позволял лишь тихонько скулить.
– Отпустите ее, – сказал Виктор.
– Сначала мы хотим получить кое-что от тебя.
– Я сказал, отпустите ее!
– Вы не в том положении, чтобы чего-то требовать. – Выйдя из-за кулис, Тайрон подошел к Кэти. Что-то твердое и холодное прижалось к ее виску. – Покажите, что у вас есть, Холланд.
– Сначала развяжи ее.
– Я могу прямо сейчас застрелить вас обоих и забрать то, что мне надо.
– Вот, значит, как, да? – крикнул Виктор. – Федеральные деньги за убийство гражданских лиц?
– Все относительно. Да, сейчас кое-кому придется умереть. Но подумайте о миллионах американцев, которые спасутся, если страна вступит в войну.
– Я думаю об американцах, которых вы уже убили.
– Необходимые жертвы. Но вам этого не понять. Вы ведь никогда не видели, как умирают солдаты, а, Холланд? Вам не понять чувства бессилия, которое испытываешь, когда видишь, как наши американские парни гибнут на поле боя. Если мы будем располагать таким оружием, потери будет нести только враг.
– От чьего имени вы говорите?
– Я говорю от своего имени.
– В таком случае кто вы, черт возьми, такой?
– Я – патриот, мистер Холланд! Я выполняю работу, за которую не рискуют браться другие. Моя задача – разрабатывать оружие с наибольшей поражающей силой. Меня даже не надо об этом просить. Пусть остальные притворяются, что ни о чем не догадываются. Пусть изображают из себя невинных овечек.
– Так вы, получается, козел отпущения.
Тайрон пожал плечами:
– Такова участь каждого хорошего солдата. Нужно всегда быть готовым броситься на собственный меч. Я к этому пока не готов.
Кэти вздрогнула – у самого ее уха щелкнул курок. Дуло все так же прижималось к виску.
– Как видите, расклад карт не в ее пользу, – сказал Тайрон.
– С другой стороны, – спокойно заметил Виктор, – вы ведь не знаете наверняка, принес ли я те пробирки или нет. А что, если они надежно припрятаны где-то? Что, если по прошествии определенного времени все связанное с ними станет достоянием общественности? Убьете ее – никогда ничего не узнаете.
Тупик. Тайрон опустил пистолет. Секунду-другую мужчины молча фехтовали взглядами. Потом Тайрон опустил руку в карман, и Кэти услышала щелчок пружинного ножа.
– Ладно, Холланд, этот раунд за вами, – сказал он, перерезая веревку на запястьях и срывая со рта полоску скотча. – Получите. Она вся ваша.
