Староста такого унижения не спустит и не простит. И всегда будет помнить и пытаться отомстить, нет, не Турину, а мне. Почему? Потому что до сотника не сможет дотянуться в любом случае и при всем желании. Хотя… Как вариант, яд? Или засада. Они ведь не только с гоблами сотрудничали, но и с другими разумными. Да и зеленомордые были разными, и имели много средств усиления, начиная от «прирученных» троллей и заканчивая шаманами — повелителями духов и мертвых тварей.
Еще, у диких поселенцев, как и гоблов, хоббов и других врагов, хранилось в арсеналах множество артефактов древних, некоторыми из них они умели пользоваться в полной мере, а колдуны и некроманты, какие на территории Империи имели неоднозначный статус, здесь чувствовали себя вольготно и спокойно противостояли магам. Все это почерпнул из беседы с Рысью.
Но мог ли словом остановить Крома лэрг? Да, легко. А он выбрал именно такой путь. Обычно и у большинства умные мысли — это всего лишь мысли, не зря есть поговорка, «дурак думками богатеет». Здесь в долю секунды Турин все просчитал. Он сразу оценил обстановку, обдумал, и мгновенно преобразовал все в нужное ему действие, от которого уже пошел первый круг, будто от камня на воде. Вон и стражники обомлели, а сосед рот открыл и кнут из рук выронил, мэтр де Кроваль обмер, не зная, как поступить, а де Лонгвиль выпучил глаза, и весь вид того говорил: «Не обманывает ли меня зрение?».
Не часто здесь так жестко выборную власть на место ставили, роняли в пыль, во всех смыслах данной фразы.
— Я… это… это… — вставая сначала на четыре кости, затем помогая себе руками, поднялся Волк через минуту после спича.
Он чуть покачивался, старался собраться с мыслями, но взгляд был еще безумно-пьяный, а лицо распухло. Впрочем, кровь из носа и изо рта, брызнувшая в начале, уже остановилась. Вот это регенерация! Да и нос с зубами, какие должны были вылететь, оставались на месте и не сломаны. Странно.
— Я говорил уже магу про «это»! — взорвался вновь лэрг, однако его взгляд, холодный и оценивающий, говорил, что он действовал отнюдь не на эмоциях, — Что за мрочий заповедник вокруг?! Последние четыре дня показали, что ты совсем ничего не контролируешь! И ты власть?! Посмотри с моей стороны! Сначала ваш родовой боец бежит от пятерки сопливых гоблов, имея при этом амулет, защищающий от стрел, оставляя на поругание ваших же дочерей и лучшую в округе целительницу! Хотя вы утверждаете, что настоящие люди из Народа, — произнесено последнее было с такими же интонациями, как ругательство, донельзя пренебрежительно, будто выплюнуто, — Воины — не чета герцогским дружинникам и легионерам. Да, если бы они были такими, от завшивленных зеленомордых убегали, то… Но это лишнее. Затем ваш могучий герой из древних сказаний, при народном одобрении, вызывает безусого мальчишку на поединок чести, призывая богов в свидетели. Хорошо, хоть не младенца у мамки от сиськи оторвал. Боги показали свою волю. Но вы не угомонились! Не далее, как сегодня ночью, опять же ваши родовитые ублюдки, подло попытались убить Глэрда, которого сами Высшие признали достойным тотема. И не просто лишить жизни из мести… Они хотели завладеть имуществом! Мало этого, твари настолько погрязли в тенетах Эйдена, что один предварительно пробил голову другому, дабы не делиться добычей! Это поступок хуже поведения ворья, убийц и нищих из крысиных нор Халдагорда! Даже те лирнийские слизни не лишают жизни друг друга при дележе общей добычи! Одновременно сводит счеты с жизнью сын одного из именитых родов. Сопляк, которого должны были воспитывать правильно! А он совершил самое паскудное, что можно сделать! Это не гибель в бою во славу Императора и Герцога, рода или семьи, защиты собственной чести или своей земли. Нет! Это… это… Я слов таких позорных не знаю… И вы его решили отправлять в царство Мары, как героя, сжигая на Центральной площади перед Имперско-герцогской Канцелярией, нашим символом?! Показывая тем самым, что государство одобряет и поощряет подобную низость, более того, это почетно! Я ничего не упустил? А еще ты, смерд, посмел протянуть грязные руки, желая причинить вред юному аристо! Ты в своем уме, староста?
— Лэрг, — к концу речи Кром выглядел вполне нормально, даже опухоль с рожи спала. Да, дела… Это следовало учесть.
И ведь без активной крови ксеносов результат налицо, точнее, на лице. Выводы пусть и не радовали, они и до этого присутствовали, но одно дело теоретизировать, а другое видеть наглядное подтверждение мыслям. Проникся в полной мере. Непривычно оказываться в роли жертвы в окружении матерых волчар. Обычно это в стаю любых хищников забрасывали скрайса, то есть меня. Но… Это лишь повод для того, чтобы быть еще умнее, хитрее и продуманней, чем враг. Не гнушаться никакими средствами. Параллельно становиться сильнее. И возвращать былые возможности.
Задачи, задачи.
А рыцарь лицемер еще тот. Не раз и не два мальчишку шпыняли на Стене, гоняла пинками та же чернь, отвешивала оплеухи, заставляла приносить пойло из таверны, раздевать трупы, утаскивать их подальше и искать стрелы, но сотник делал вид, что не замечал. Потребовалось, выгодно, вот и родство благородных вспомнилось. И это отлично! Готов ради своей цели на все. Молодец. И уверен, та, какую он декларировал мне всего лишь «одна из», а не основная.
Мысли пронеслись в долю секунды, как понимание, кинжалы свин продал с подвохом. Из-за наличия обычного родового оружия не стал бы так волноваться и дергаться Кром, теряя последние остатки разума, какие вернул и поставил на место Турин.
Староста прокашлялся, выплюнул кровавый сгусток, и заговорил:
— Это Когти Дисса — древнее оружие рода Воронов, от которого они были вынуждены отказаться! Я думал, все клинки уничтожены, так как несли в себе частицу первородного зла! Однако, оказалось нет!
— Опять ты со своими байками, легендами… — недовольно поморщился рыцарь, — Кром, вы уже триста лет, как приняли наших богов, прониклись силой Кроноса, но до сих пор верите в какие-то бабские сказки!
— Это не сказки, это горькая правда и история нашего Народа, лэрг! — в глазах мужика возникла решимость, уверенность, а в тоне проявилась несгибаемость и зазвучал металл, — И не удивляйся, сотник. Но все было именно так, как написано в Книге! Проклятое оружие рода, запятнавшего себя предательством Вангора Темного, королевство которого на Заре Эпох было бескрайним. А когда Арм Пепельный убил его в спину вот таким же клинком, — заскорузлый мощный указательный палец остановился на рукояти ятагана, — То вместо сладкой победы над узурпатором Народа, получил в награду вечное проклятие! И только старые боги смогли сделать так, чтобы не перекинулось оно на другие рода.
— Все это занятно, но ближе к делу. Чем оно грозит? — заинтересовался Турин. И даже с мага слетело равнодушие.
— Такое оружие манит Воронов. Заставляет привязать его к себе кровью, служа якорем в нашем мире Тьмы, Хаоса и первородного Зла. Однако хорошо, что подобных мрочьих выкидышей можно определить сразу. Глаза у отступника краснеют, зрачок становится антрацитовым и вертикальным! К концу первых суток тело покрывается струпьями и черными пятнами. А затем на второй день, как только заходит Око Богов, бывший человек становится разумной нежитью, похожей на очень сильного лича, но не лича. Убитые этими клинками люди из Народа поднимаются на месте и пополняют мертвую армию… И чем обильнее жатва проклятого, тем сильнее становится он сам, и не через какое-то время, но сразу! Он впитывает абсолютно все умения и навыки! Ему не требуется знать какие-то конструкты, какие волшебники постигают в Академиях, он просто желает, и сама разлитая вокруг магическая энергия подчиняется его воле. И это на чистых территориях. Если Ворон соберет достаточно душ, то сможет проложить прямой путь и открыть портал в нижние миры. «И хлынут оттуда твари, всегда ждущие своего часа. Беда придет на все земли Анграста, настанет вновь Эра Безвременья», — явно процитировал последние предложения глава поселения.
