— Случайно не знаешь, кто это был?
Тот снова оскалился, а в его глазах блеснула искорка веселья.
— Конечно, знаю. Он частенько бывал у вас с визитами. Это же ваш приятель — шевалье де Невер. Правда, последнее время вы, кажется, были с ним в ссоре…
— Вот оно что, — хмыкнул я. — Как тесен мир.
Именно с этим рыжим у меня должна состояться дуэль из-за дочки лавочника. Интересно, что он делал здесь? Тоже пришел за выигрышем?
На улице в коляске закутанный в мою шубу нас ждал Бертран. Судя по его румянцу и осмысленному взгляду, старик неплохо себя чувствовал. Это подтвердил и мой беглый осмотр его энергосистемы.
— Старина, — покачал головой я, запрыгивая в коляску. — Ты постепенно становишься неуправляемым. Похоже, я тебя распустил.
Старик с того момента, как я вышел из конторы, счастливо улыбался.
— Господин! Как я мог бросить вас на произвол судьбы?!
Он было попытался привстать и вернуть мне тулуп, но я его остановил.
— Сиди и не шевелись, герой ты наш, — приказал я ему, делая вид, что мне не холодно. Хотя сюртук из тоненького сукна, что был на мне, от вечернего мороза не спасал.
Через несколько минут следом за нами на улицу выскочил Жук и протянул мне небольшой холщовый мешок.
— Здесь все, — сообщил он и, немного замявшись, добавил: — У шевалье де Невера я не решился забирать его кошелек…
Я отмахнулся.
— С этим господином позднее я сам разберусь. Лучше подскажи мне, где у вас тут ближайшая аптека.
— Аптека только в центре Абвиля. А вот через два квартала живет травница…
— Я могу показать дорогу! — тут же подал голос пацаненок, который все это время молча следовал за нами и ошарашенно вертел своей любопытной головой.
— Травница, говоришь? — задумчиво произнес я. — Что ж, так даже лучше. Запрыгивай!
Когда наша коляска почти уже скрылась за поворотом, я бросил последний взгляд на стоявшего у дверей конторы Жука. В глазах подручного Треболя я не увидел ненависти или гнева. Он о чем-то очень напряженно размышлял. Мне было знакомо это выражение лица — словно человек готовиться броситься с головою в омут.
Жук не соврал, домик травницы действительно обнаружился через два квартала. Кстати, на фоне остальных домов, находившихся в довольно плачевном состоянии, жилище травницы выглядело неожиданно ухоженным.
В окнах приветливо горел довольно яркий свет. Значит, хозяйка не экономит на ламповом масле или свечах. Небольшой садик перед домом тщательно вычищен от снега, у стены под навесом много аккуратно сложенных дров — все говорит о том, что травница не бедует. Кстати, многие думают, что зима — это плохое время для представителей этой профессии. Как раз наоборот. Именно зимой люди чаще всего болеют и нуждаются в травяных сборах. Любопытно, почему она поселилась именно в этом квартале?
— Как ее имя? — обратился я к нашему провожатому.
— Ладой все кличут, господин, — с готовностью ответил тот.
— Лада, — задумчиво повторил я. — Интересное имя.
— Говорят, что она много лет назад переехала к нам из вольных княжеств, — поделился местными слухами парень.
Я лишь молча кивнул. Показывать свое невежество в местной географии не хотелось. Приближаясь к калитке, я думал о том, что поскорей бы уже доставили карту и книги, заказанные мной у хозяина книжного магазина. Надоело узнавать об этом мире из обрывков разговоров. Мозг требовал больше цельной информации.
Все произошло в тот момент, когда я замер возле калитки и уже был готов громко позвать хозяйку дома. Мой взгляд остановился на входной двери, и я почувствовал, как по моей спине пробежал табун мурашей. В верхней части дверного полотна был вырезан небольшой рисунок, в котором я без труда узнал одну из ведьмачьих охранных рун.
Похожими рунами Вадома расписывала внешние стены и входные двери нашего с ней жилища. Это знак-предупреждение. Здесь живет ведьма! Оказывается, наши миры похожи больше, чем я предполагал.
Я мгновенно перешел на истинное зрение. Руна светилась темно-синим светом. Простая травница, говорите? Ну-ну… Пора валить, пока она не почуяла метку, что вплела в мою энергосистему Вадома, когда я был еще маленьким.
Я медленно сделал шаг назад и, быстро развернувшись, хотел было рвануть в сторону коляски, но меня остановил веселый женский голос:
— А я-то думала, что мне показалось, будто вокруг моего дома зверь дикий бродит. Но нет, мое чутье еще никогда меня не подводило. Эй, характерник! Может, все-таки обернешься? А то как-то невежливо стоять спиной к даме, когда она к тебе обращается.
Я тяжело вздохнул и закатил глаза. Все-таки почуяла, зараза. Быстро она. И неудивительно — это ее земля. По сути, весь этот квартал и есть ее земля. Теперь многое встало на свои места. Но еще не все потеряно. Она почуяла лишь одну из моих сутей. Характерника. Воина-колдуна.
Я медленно повернулся и изобразил приветливую улыбку. Передо мной, в шаге от входной двери стояла невысокая женщина, на вид лет сорока. Ее угольно-черные волосы были заплетены в толстую косу. На пухлых розовых губах играла усмешка, а в больших темно-зеленых глазах горел веселый огонек. Я невольно залюбовался ее хищной красотой.
— Приветствую, мадам! — изобразил я поклон. — Простите, что побеспокоил. Я уже ухожу. Больше вы меня на своей земле не увидите.
Я снова попытался покинуть угодья ведьмы, но меня снова остановили.
— Не так быстро, — проворковала она и по-звериному втянула носом воздух. — Дай-ка я тебя получше изучу.
Я тоже перешел на истинное зрение. М-да, я ей не соперник. Объем ее источника раз в десять превышал мой. А вот если бы мы столкнулись с этой дамой в моей прошлой жизни — ей бы пришлось спасться от меня, поджав хвост. Но, увы, я сейчас здесь, в этом мире и в этом слабом теле. А в нескольких шагах от меня стоит довольно сильная ведьма.
— Лис, значит, — утвердительно произнесла она. — Впервые вижу такого!
Она снова втянула воздух и неожиданно вздрогнула. Все ее веселье как рукой сняло. Ее глаза сузились и ноздри затрепетали. Я же про себя чертыхнулся… Почуяла метку Вадомы. Вот же зараза…
— На тебе метка ведьмы! — воскликнула она на гортанном языке.
Настала моя очередь удивляться. Я прекрасно знал этот язык. И это не были знания Макса, а мои собственные. Ко мне сейчас обращались на древнем ведьмачьем наречии.
Глава 18
Быстро взяв себя в руки, я снова изобразил приветливую улыбку.
— Мадам! — как ни в чем не бывало, продолжил я на вестонском. Показывать ей мое знание древнего наречия я пока не собирался. — Повторяю, я прошу простить меня за доставленное вам беспокойство. Мы сейчас же покинем вашу землю, и вы меня больше здесь не увидите. Мне не нужны неприятности.
