Противник ведет себя странно. Вместо того, чтобы начать уже наконец меня убивать, он зажимает оба моих запястья в своей огромной ладони, перехватывает мою ногу, а свободная рука негодяя достаточно жестко хватает меня пониже спины, приподнимает и припечатывает к холодной, неровно отесанной стене. Худшего исхода сражения невозможно себе представить. Именно в этот момент у меня закрадывается подозрение, что меня хотят… вовсе не убить. Единый! Да что же это?! Вспоминается ладонь мерзкого здоровяка из боевиков ровно на том же месте. Может это он? Решил не ограничиваться шлепком по заднице? Руки влажнеют, тошнота подкатывает к самому горлу, и из него вырвался сдавленный крик, который тут же пресекает ладонь, бесцеремонно закрывшая мне рот.
— Тш-ш, — слышу рядом с ухом.
Что-то больно знакомые нотки в этом шепоте. Я перестаю сопротивляться и прислушиваюсь. Невидимый противник моментально убирает ладонь с моего рта, а вторая рука перестает удерживать мою ногу в неестественном положении. Мое тело все еще остается прижатым к стене, но уже не столь похабным образом, что вызывает у меня вдох облегчения: изнасилование отменяется. И на том спасибо.
— Ты совершенно не умеешь драться, — констатирует низкий глубокий голос.
Ивес!
— А ты что здесь делаешь? — мое дыхание сбито трехсекундной потасовкой и не проходящим смущением.
— Живу.
Такой циничный ответ злит меня еще больше.
— Убери руки, — я делаю попытку сбросить его ладони со своего тела.
То, что Аэрт, после всего, позволяет себе так бесцеремонно ко мне притрагиваться, кажется унизительным. И все же быстро избавиться от физического контакта не получается, он продолжает меня мягко удерживать.
— Теперь ты будешь нападать каждый раз, когда мы встречаемся в коридоре? — моя злость рвется наружу.
— Нет, — рука кадета Ивеса наконец соскальзывает с моих запястий. — Ты сама начала драку. Право, не бить же мне тебя.
А вот мне его очень хочется бить. Но, стоит признать, в рукопашном бою я ему не соперник.
Я поворачиваю голову в попытке увидеть проем с кованой решеткой. Он находится справа от меня в десятке метров. Надо добыть лампу и не думать о всяких там кадетах. Освобождаюсь от рук Аэрта и делаю шаг в сторону заветной подсобки. Дальше от него — спокойнее нервам. Если буду придерживаться этого правила, все будет хорошо.
— Ты куда? — к моему удивлению Аэрт не дает мне уйти, удержав за руку.
Да в чем дело-то? То он при всех меня отсылает куда подальше, то не может со мной расстаться! Злость с новой силой вскипает во мне.
— Чего ты хочешь от меня? — безрезультатно дергаю руку из стального, но, надо признать, довольно осторожного захвата.
— Я дежурю, — холодно отвечает Ивес. — Теперь кто-то из нас всегда будет держаться рядом с тобой, чтобы успеть прийти на выручку в нужную минуту.
Он явно говорит не своими словами. Скорее всего, просто повторяет то, что влил им в уши дорогой куратор.
— Конкретно сейчас держись подальше, — разъяренной кошкой шиплю я и вновь дергаюсь.
На этот раз мне удается вырваться. Судя по всему, Аэрт понимает, что дальше наш разговор перетечет совсем уж в небезопасное русло, поэтому отпускает мою руку.
— И не смей больше меня касаться! — рявкаю я напоследок, направляясь к выходу с этажа.
— Кажется, совсем недавно ты была не против того, чтобы я до тебя дотрагивался, — теперь в его голосе, звучащем уже у меня за спиной, явно слышится насмешка.
— Кажется, теперь я сменила мнение на противоположное, — в тон ему отмечаю я. — Впрочем, как и ты.
Хочется обернуться и съездить наглецу по физиономии, но я сдерживаюсь, ибо в темноте все равно промахнусь.
— Не льсти себе, — снова насмешка, но теперь с толикой угрозы.
— Иди к демонам, — бурчу себе под нос я.
— Я там уже был, — говорит он тихо, но в безмолвии коридора я все равно слышу.
23
Очередной язвительный ответ застревает у меня в горле. А, может, у него, как и у меня есть свои причины, чтобы быть таким? Ладно, каким бы ни было его прошлое, пусть разбирается с ним сам и подальше от меня.
Теперь мне нужно придумать, как объяснить Ивесу, зачем мне понадобился фонарь. Он ведь так и будет ошиваться в коридоре, когда я буду идти обратно. К счастью, каморка оказалась на привычном месте.
— Интересный малец, не находишь? — голос Арана заставляет меня подпрыгнуть.
— Ты его не почувствовал! — одними губами шепчу я.
— Да брось, разве он сделал что-то… опасное? — что за тон, призрак?
Я отмахиваюсь от него, показывая, что не собираюсь сейчас вести дебаты. В полутьме осматриваюсь. Почти под потолком крохотного помещения находится маленькое окошко, света от которого едва хватает, чтобы осветить кладовую. Вдоль стен небольшой комнаты возвышаются грубые стеллажи, которые в свою очередь разделены на одинаковые по размеру отсеки. Вверху эти отсеки обозначены цифрами от одного до восьми. Следовательно, на этаже восемь комнат и в каждом отсеке, соответствующем номеру комнаты, можно найти все необходимое. Канцелярские принадлежности, три комплекта полотенец, три комплекта постельного белья, швабра, веник, всевозможные тряпочки, леечки, горшочки и — о, да! Керосиновые лампы в абсолютно хаотичном порядке лежат и стоят на полках нужного мне отсека. Взяв лампу, стеклянную бутыль, предположительно с керосином, я поворачиваюсь к выходу, мысленно молясь хотя бы сейчас не столкнуться в Ивесом.
Белая, словно сотканная из паутины, пелена падает неожиданно. Ох нет! Только не сейчас!
Сначала я думаю, что в мутном пространстве я вновь разгляжу темный силуэт, который наклонится ко мне и… Но в этот раз все по-другому. Странный туман не рассеивается. Я боюсь подать голос, чтобы не услышал Аэрт, поэтому просто верчу головой и жду. Жду того, что покажет мне туман.
Знакомая мужская фигура появляется поодаль. Силуэт повернут ко мне боком. Он не двигается, словно чего-то ждет. Несмотря на страх, который он у меня вызывал в прошлые разы, сейчас я хочу подойти к нему сама, но останавливаюсь, когда вижу, что к нему уже кто-то приближается. Это женщина. Ее я вижу четче, чем его. У нее длинные темные волосы, затянутая корсетом тонкая талия. Уверена, она красавица. Женщина подходит медленно, словно сомневаясь. Приближается совсем близко к темному силуэту, прислоняется лбом к его спине. Ее тонкая ладонь следует вниз по его руке. Я не вижу точно, но уверена, что они держатся за руки, когда она вдруг отстраняется. Не сразу понимаю, что узкая полоска в ее ладони — это клинок. Женщина все еще держит его за руку. У меня вдруг перехватывает дыхание. Я хочу закричать. Предупредить его. Отговорить ее. Сделать, хоть что-нибудь! Но продолжаю просто смотреть, как лезвие кинжала входит в спину, наверняка, попадая в самое сердце.
