— Брось, Мари, — мастер удерживает меня за руку, довольно резко поворачивая к себе и оказываясь ко мне намного ближе, чем мне хотелось бы. — Им больше не за кем приходить. В этой Крепости их могла интересовать только ты.
— Или ты, — я клацаю зубами в миллиметре от его носа, заставляя полковника отпрянуть. — И, если ты сейчас же меня не отпустишь, катана вспорет тебе глотку.
В подтверждение моих слов, на горле у куратора появляется тонкий, неглубокий порез. Хаган Ирэ поднимает руки в примирительном жесте и делает шаг назад. Порез тут же перестает увеличиваться.
— А теперь, Хаган, давай я расскажу о своих умозаключениях, — я чувствую себя в безопасности и могу позволить себе говорить все. К тому же, мне хочется понаблюдать за его реакцией на мои слова. — Я думаю, что ты здесь для того, чтобы меня охранять. И я думаю, что у моего папеньки большие проблемы, и моя жизнь действительно под угрозой, раз он выдернул тебя с фронта. А еще вероятнее, родитель просто боится, что меня могут использовать, как рычаг воздействия на него. Я думаю, что ты не знал, с чем конкретно ты можешь здесь столкнуться, и сначала действительно играл роль строгого куратора. Но теперь что-то изменилось. Что-то заставило тебя действовать по-другому. Что, Хаган? Что ты узнал такого, что решил поиграть в героя-любовника? Почему ты стал считать, что такая позиция для тебя будет более выгодной, а?
Полковник молчит. Его лицо, к моему сожалению, ничего не выражает, и я понятия не имею, попала ли хоть одним своим предположением в цель. А что, если он действительно просто бравый офицер, которому не повезло оказаться на задворках военной истории. Которого просто выбросили на улицу, несмотря на все заслуги. Но отступать уже некуда, и я смотрю в глаза стоящему напротив мастеру.
Не знаю, сколько бы еще это продолжалось, если бы где-то вдалеке не раздался удар колокола, оповещающего об окончании занятий. Скоро коридор наполнится студентами, спешащими в свои комнаты, и тогда может возникнуть множество ненужных вопросов. Мы оба это понимаем, поэтому, не сговариваясь, спешим вверх по лестнице.
— Ты молодец, — хвалит меня Аран, заставляя улыбнуться. — Ты хорошо умеешь делать правильные выводы, но пока плохо сдерживаешь свои эмоции.
Да, это я знаю. Именно эмоции становятся в последнее время моей основной проблемой. Поддаваясь им, я теряю способность к анализу.
Мы остановились у знакомой двери. Меня будто пронзает сотней огненных игл. «Никогда не оставляй врагов за спиной», — сегодня слова папеньки, которые он так часто говорил мне и братьям, как никогда актуальны.
Хаган Ирэ прикладывает палец к губам и тихо отворяет дверь. Комната Алиши находится на втором уровне. Мы идем к ней, как мне кажется, бесконечно долго, за это время мое сердце сотню раз чуть не выпрыгивает из груди. Я хочу узнать правду и боюсь ее.
22
Хозяйка комнаты на лекции сегодня тоже не пошла. Это становится понятно еще до того, как мы подходим к заветной двери. Характерные звуки разносятся далеко за пределы хлипкой деревянной преграды. Я чувствую, как мои щеки загораются. Нет, конечно, я не ханжа и понимаю, что у всех нормальных девушек моего возраста уже давно есть личная жизнь такого плана, но… От одной мысли о том, что с Алишей сейчас может быть Аэрт, щемит сердце. Я уверена, что в ее комнате именно он, и от этого так тоскливо, что на глаза почти наворачиваются слезы. Конечно, он ничего мне не должен, я и сама не особо понимаю, что и к кому чувствую, но слышать, как он развлекается с Алишей, выше моих сил. А слушать это в компании Хагана и Арана вообще походит на некую форму мазохизма.
— Зачем ты сюда меня привел? — тихо спрашиваю я.
— Погоди, — так же тихо отвечает мне куратор. — Ему скоро нужно будет уходить на встречу с заказчиком. Он почти уже опаздывает, поэтому пойдет прямо отсюда.
Я не могу поверить. Неужели Аэрт сам подстроил то покушение? Но зачем? Он же чуть не погиб. Лучше бы виновной оказалась Алиша. Несмотря на бушующую во мне бурю, я стараюсь спросить как можно ровнее.
— Откуда ты знал, что он придет к ней перед тем, как встретиться с заказчиком? — не переживаю, что нас услышат, настолько пара увлечена друг другом.
— Потому что ему необходимо выяснить о заказчике как можно больше, — поясняет Хаган. — Раньше с тем, кто хочет тебя убить, контактировала только девчонка.
То есть, они в сговоре. Я еле сдерживаюсь, чтобы не всхлипнуть от обиды. Неужели я настолько дрянной человек, что вокруг меня нет ни одного настоящего друга? Аран будто бы читает мои мысли, но я этому уже не удивляюсь.
— У тебя есть я.
«У меня есть ты», — как можно «громче» думаю я, надеясь, что Аран и на сей раз меня «услышит».
Тем временем пара наконец завершает свои дела, что вызывает у меня вздох облегчения. Мастер Ирэ прикладывает палец к губам, напоминая мне, что следует хранить молчание. Мы слышим женский смех, тихий мужской голос, затем шорох. Я не могу сказать наверняка, что говорит именно Аэрт, — слишком тихие звуки, но, обратившись в слух, я пытаюсь различить именно его характерные нотки.
Еще через несколько минут по скрипу ставен мы понимаем, что любовник Алиши уходит через окно. Конечно, если ему нужно попасть за территорию Крепости, то не через ворота же ему идти.
Хаган Ирэ прикладывает ухо к двери, желая убедиться в том, что гость на самом деле ушел. Кажется, что девушка возится в комнате одна. Коротко кивнув мне, полковник с такой силой толкает дверь, что задвижка вылетает вместе с креплением, а сама дверь распахивается, ударившись о стену.
Полураздетая Алиша визжит, но Хаган в один шаг оказывается рядом с ней и быстро зажимает ей рот широкой ладонью.
— Здравствуйте, кадет, — очень вежливо приветствует перепуганную девушку полковник. — Не соблаговолите ли вы рассказать мне, на встречу с кем именно направился ваш герой?
Алиша уже оправилась от первого шока и теперь не сводит с меня злого и совершенно не робкого взгляда. Какая актриса, подумать только! Столько лет скрывала свои истинные чувства. Вот у кого мне действительно стоит поучиться.
— Я ничего не знаю, — выплевывает она, как только Хаган убирает руку.
— Врете, кадет, — журит ее куратор тоном доброго дядюшки. — Я знаю, что вы вели тайную переписку с кем-то за пределами Крепости, знаю, что эта переписка была хорошо защищена от вскрытия посторонними, а значит, с вами общался не совсем простой человек, не так ли?
— При всем уважении, куратор, — цедя ядовитые слова, Алиша смотрит на него прямо. — Но это мое личное дело, с кем и о чем я общаюсь, хоть в Крепости, хоть за ее пределами.
Мастер Ирэ еще что-то говорит, но я не слушаю. Я никак не могу понять, почему вокруг меня все так… Я бежала в Крепость из отчего дома, надеясь, что здесь у меня не будет врагов, но оказалось, что дело не в месте, в котором я нахожусь, а во мне самой. Уезжая, я взяла с собой самого главного врага — себя.
