— Когда приезжал курьер от императора? — вкрадчиво спрашивает полковник.
— Вы забываетесь, полковник, — стараясь за надменностью скрыть дрожь в голосе, выдавливает ректор.
Хаган Ирэ в долю секунды пересекает разделяющее их расстояние. Его предплечье ложится на шею Ринора точно так же, как когда-то на мою в пещере, только теперь куратор не осторожничает. Он усиливает давление на горло ректора. Теряя крупицы воздуха, тот хрипит, хаотично стучит ладонью по плечу куратора, но это приносит ожидаемого результата. Полковник Ирэ монументально возвышается над несчастным мастером Ринором.
— Сегодня ночью, — еле слышно шипит ректор.
Хаган отпускает его сразу же. Глядя на жалкого, дрожащего человека, растирающего себе горло, просто невозможно поверить, что он является руководителем целого кадетского корпуса.
— Вы пожалеете, полковник, — голос Ринора все еще сиплый.
— Не думаю, — отзывается Хаган, спокойно стирая подсохшую пену со щеки.
Похоже, она заботит Хагана гораздо больше, чем угрозы ректора.
— Что привез курьер? — деловито спрашивает полковник.
— Это не ваше дело, — предпринимает последнюю попытку не выдать тайну ректор.
— Что привез курьер? — чеканя слова, переспрашивает Хаган.
Ректор переводит взгляд на меня, дважды моргает, словно собирается расплакаться, и сообщает:
— Ваш брат женится. Я должен был передать приглашение на свадьбу вам и вашему отряду.
— Так почему же вы не хотели говорить сейчас, если все равно должны были передать нам приглашения? — удивляюсь я.
— Потому что вы не должны были знать об этом ближайшие десять дней.
Мы с Хаганом переглядываемся. Эх, папенька, хитрец! Конечно, нельзя мне знать, что здесь был курьер из императорского дворца. Ведь тогда я могу связать это с исчезновением кольца, или со смертью Лео… Лучше пусть курьер прибудет через десять дней, тогда не будет никакой опасности разоблачения.
— Прости, — бросаю я полковнику, но он лишь дергает плечом, давая понять, что не в обиде. — Так когда, говорите, свадьба?
28
Десять следующих дней я провожу в библиотеке практически безвылазно, разбираясь в записях, которые мы с Аэртом добыли из подземного кабинета. Спасибо Хагану, он не нарушил своего кураторского слова и освободил меня от учебы на это время. Ехать домой сразу я не считаю правильным. По моему глубокому убеждению, отец не должен знать, что ректор разболтал мне обо всем раньше намеченного срока. Пусть он пока думает, что все идет по его плану, и я ни о чем не догадываюсь. Я не боюсь, что ректор поставит родителя в известность о нашей осведомленности, ведь тогда ему придется объяснить, откуда мы получили сведения, а такой слабохарактерности отец никому не прощает. Ринор об этом знает не хуже моего и, конечно же, тоже молчит.
То, что Арана увезли во дворец, я не сомневаюсь. И это, конечно, доказывает то, что не родитель писал то сопроводительное письмо. В древних бумагах, вытащенных из тайного подземелья, нахожу много чего интересного с точки зрения истории, но почти ничего для меня. Я пытаюсь найти хотя бы какую-то информацию о кольце и о его связи с Араном, но интересующих меня сведений на старых, огрубевших от времени листах, нет. Я интуитивно чувствую, что в этих бумагах содержится нечто важное. Мне кажется, что просто не знаю, на что конкретно должна обратить внимание. Зато за время своих изысканий я нахожу несколько приговоров о казни и прошений о помиловании, подписанных именем Арана ХегАша. Никакого титула рядом не стоит, словно много лет назад это имя говорило само за себя, само являлось титулом, должностью. ХегАш был явно не последней персоной в государстве, раз имел право казнить и миловать. Насколько я знаю, в нашей империи такой властью обладает только отец. Выходит, или Аран опять солгал мне, говоря, что он не был королем, или устройство судебной системы у древних воинов было совсем иным, нежели у нас.
Я все время размышляю о том, почему, заказывая мое убийство, отец продолжает присылать приглашения. Да и история с курьером выглядит довольно странно: зачем придумывать легенду для человека, который уже должен быть мертв? На этот счет у меня только два объяснения: либо бенефициаром покушений на меня все-таки является не отец, либо он точно знал, что в этих покушениях я не погибну. Но если так, то для чего весь этот спектакль? Вопросов много, ответов же — ни одного.
Еще все же чуточку интересно, что за удивительные перемены произошли в жизни Мерира за такой короткий срок. Я не рада за него, но и не огорчена. Я не испытываю к нему сестринской любви, и он неплохо для этого потрудился, но… То, что даже у него все сложилось таким образом, дает некоторую надежду и мне. Может быть, когда-нибудь и я надену подвенечное платье и соединю свою жизнь с любимым человеком.
Странно, но в такие моменты, когда я думаю о подвенечном платье) мне всегда вспоминается Аран. Я не могу сказать, что люблю его, но на роль самого близкого человека он точно подходит лучше всех. Иногда в моих снах у алтаря древним богам меня ждет Аэрт, и тогда я просыпаюсь в холодном поту. Он не стал мне неприятным, нет, не ушла от моего внимания его вышибающая дух красота, но… Я ему не доверяю и ничего не могу с этим поделать. Это ничем не обоснованное чувство, которое каждый раз заставляет меня стараться избежать его общества. При этом вторая моя половина все так же млеет от мысли об Ивесе в роли моего мужа. Да и свою преданность он уже доказал мне не раз.
Девичьи грезы, вызванные приближением чужой свадьбы, с завидной регулярностью сменяются беспокойством о кольце. Где же ты, Аран? Почему-то я уверена, что никто не сможет уничтожить мой талисман, но вынужденная разлука с моим воином делает меня нервной и подозрительной. Я практически не ем и не пью, в каждом, кто предлагает мне угощения, я вижу отравителя. Даже Хидо и мите Морос после предательства Лео не кажутся мне безопасными. Раньше со мной был Аран, который мог предупредить об опасности, сейчас же, когда я осталась одна, даже спать я практически не могу. На ночь я баррикадирую дверь, придвигая к ней почти всю имеющуюся в комнате мебель. Но и это не ослабляет моей паники, которая подкатывает к горлу каждый раз, когда за окном или в коридоре раздаются шорохи и звуки.
К десятому дню без моего призрака я стала похожа на привидение больше, чем Аран в тот день, когда я его видела в последний раз. В зеркале отражается бледное, уставшее, измученное существо с тусклыми волосами, постоянно бегающими глазами, под которыми темными провалами зияют круги. Я понимаю, что долго так не выдержу, но ничего не могу с собой поделать. Жизнь без постоянной защиты оказалась слишком трудной для меня.
Исчезновение Тиборда связывают с проникновением в крепость огненного кота, и только мы с Аэртом знаем правду. Смерть Лео списали на пьяную драку. Внешне это выглядит как закономерность: кадет, который нарушает устав и самовольно покидает корпус ради развлечений, рискует быть убитым в пьяной драке. И никого не волнует, что на пьяную драку произошедшее похоже так же, как я на принцессу сейчас. Тело моего друга детства так и не вернули в крепость. Поговаривают, что родные забрали его прямо из «Веселой Ивы». При мыслях о Лео слезы всякий раз наворачиваются на глаза. Я даже не знаю, кто мог забрать его тело. Были ли у него братья и сестры или только родители? Насколько большой и дружной была его семья? Что я вообще знаю о людях, которые меня окружают? Выходит, что ничего. Ни о тех, кто меня окружает, ни о себе самой.
