Под первым мокрым снегом я добежала до машины и прыгнула за руль, подрагивая от холода.
До больницы без учета пробок ехать было полтора часа. Однако время в поездке того стоило.
Я наблюдалась у опытного специалиста, который был профи во всех сферах и точно знал, к какому врачу меня лучше направить и какие анализы назначить.
Я всецело доверяла ему свое здоровье и с определенной периодичностью ездила на плановые осмотры.
– Добрый день, Миролюбова Ольга Владимировна. Запись была на два часа дня.
– Константин Константинович ожидает Вас в кабинете. Проходите, пожалуйста.
– Спасибо, – я забрала несколько листочков, которые требовались для отметки о прохождении осмотра, после чего пошла прямо по коридору к лестнице, ведущей на второй этаж.
Каждый раз, когда я шла на прием к своему врачу, проходила мимо одного и того же кабинета. Это был кабинет гинеколога, у которого моя подруга Люда вела свою вторую беременность.
Я с теплом вспоминала, как мы приезжали с ней, чтобы сдать анализы или забрать какие-то результаты. Мне приходилось поддерживать эту порядком располневшую молодую мать.
И каждый раз при виде знакомой таблички, я думала: «А встану ли я когда-то на учет здесь?».
– Константин Константинович, здравствуйте, – я постучала в дверь и заглянула в кабинет.
– Ой, Оленька Владимировна, проходите!
Мужчина был одним из лучших специалистов и знал мой организм лучше, чем я сама. За несколько лет он выучил все мои показатели в анализах и с первого взгляда мог определить, если что-то не так.
Я доверяла ему и каждый раз облегченно выдыхала, когда он говорил, что со мной все в порядке.
– А вот и результаты анализов. Все, как я и предполагал.
– У меня все хорошо? – робко уточнила я, глядя на то, как внимательно Константин Константинович всматривается в электронный анализ крови.
– Не совсем в моей компетенции давать однозначный ответ, но как специалист широкого профиля могу утверждать, что никаких отклонений нет. Точнее Вам сможет сказать Кристина Юрьевна.
– Не понимаю…
– Вы беременны, Ольга. Советую записаться на прием к нашему гинекологу, чтобы встать на учет и сдать необходимые анализы.
– Нет, – я отрицательно мотнула головой, не сдерживая нервный смешок. – Посмотрите там еще раз.
– Ольга Владимировна, я тысячу и миллион раз видел такие анализы. Беременность на ранних сроках. Точнее говорить не в моей компетенции.
В тот момент я услышала, как в соседнем кабинете кто-то открыл кран, и вода ровной струйкой потекла на акриловое покрытие раковины.
Себя я не слышала. Внутри была пустота.
– Оля, с Вами все хорошо? Вы не ожидали услышать?
Я отрицательно мотнула головой, да так сильно, что разбросанные по сторонам волосы запутались в сережках.
– Я оставлю Вас на пару минут, – тихо произнес мой доктор и тактично покинул кабинет.
Объятия не спасали. Я держала себя за плечи так крепко, как только могла, но это не помешало неминуемой истерике наступить, а лишь задержало ее на некоторое время.
Из глаз градом полились слезы, я рвано хватала воздух, всхлипывала и прикрывала рот ладошкой, чтобы никто не догадался о моем состоянии.
Эта новость стала последней каплей. Искрой, которая подожгла все, что мертвым грузом лежало на моей душе.
Я держала себя за живот, еще не до конца осознавая, что там находится маленькая частичка меня, и горько плакала, не зная, как быть дальше.
Кинжалы обиды, боли и разочаровали больно кололи в самое сердце. От переполняющих эмоций душу выворачивало наизнанку, а кости ломило.
Меня всю трясло. Становилось душно, во рту пересохло.
Если бы я могла в тот момент упасть в обморок, я бы непременно упала. Но я не могла. На мне лежала ответственность за крохотное создание, поселившееся внутри.
– Все хорошо, Малыш, все хорошо, – произнесла я нервным шепотом, поглаживая плоский живот. – Мамочка тебя очень любит. Я сделаю все, чтобы ты был самым счастливым, Кроха.
Уняв бешеное биение собственного тела на трясущихся ногах я дошла до раковины, чтобы умыться.
О косметике, нанесенной с утра, напоминали лишь черные размытые дорожки, стекающие по щекам.
Я выглядела как восставший мертвец. Как будто эти десять минут отобрали у меня десять лет жизни.
– Ольга, я могу зайти? – в свой собственный кабинет постучался доктор.
– Конечно, конечно. Вы простите, что я…
– Оленька, я понимаю. Читаю новости, от людей немного слышу… Отец ребенка не Ваш муж, да?
При упоминании о Борисе внутри все неприятно сжалось. Как будто все мое естество отвергало его, противилось одному имени. Но я знала, что я – часть его. Внутри меня его часть.
– Я не могу сказать, не зная срока. Но, скорее всего, это Боря. Мы спали около месяца назад. Порой не использовали защиту. Вероятность быть беременной от него куда выше, чем от моего нынешнего партнера.
Константин Константинович молчал. Он не должен был ничего говорить, не в его компетенции.
А я не могла молчать. Если сейчас не поговорю с кем-то, взорвусь от эмоций.
– Мы с мужем подали на развод. Три дня назад, – я усмехнулась, думая о том, как зла с нами бывает судьба. – А вчера человек, в которого я сейчас влюблена, предложил мне быть вместе.
– Ольга Владимировна, – мужчина по-отечески накрыл мою руку своей и тепло улыбнулся. – Я желаю здоровья Вам и Вашему Малышу. Мы непременно позаботимся об этом. А Вы позаботьтесь о том, чтобы оба были счастливы. Идет?
Непроизвольно я тоже улыбнулась, не спуская левой руки со своего живота.
– Идет.
– Вот и славно. Подойдите к администратору, она запишет Вас на следующий прием.
– Спасибо Вам большое, спасибо.
Крепко прижав к себе анализы, в которых значился мой сегодняшний диагноз, я покинула кабинет и уже с теплой улыбкой на губах поспешила на первый этаж.
Мне назначили прием на следующей неделе, поздравили с новым статусом и отпустили домой.
Как в тумане я добралась до машины, а там сидела еще десять минут, листая список контактов в телефонной книге.
Кому сейчас мне хотелось позвонить? С кем поделиться этой новостью?
Не хотелось слышать ни родителей, ни Галину Яковлевну, ни подругу, ни тем более мужа.
Наткнувшись на контакт давно забытого знакомого, я иронично хмыкнула и ударила по газам, срываясь с больничной парковки.
Несколько часов до встречи с Кириллом прошли бесследно. Я сидела в машине рядом с парком, где мы собирались прогулять, обнимала живот правой рукой и, уперев голову в стекло, туманным взглядом смотрела на происходящее за окнами.
