– Вот я и хочу проверить, – подумав, призналась ей я. – Сегодня его поступки поставили нас в опасное положение. Но теперь он должен всё исправить. Я и без того очень хочу за ним идти… но пока не могу. Пока он себя не проявит.
– И это правильно, – по-доброму улыбнулась Айминь. – Тогда я буду ждать вас двоих завтра ночью в лесной чаще, что прямо под этим балконом. Пускай Феникс расскажет мне всё, что знает.
* * *
После нашего разговора с Айминь меня отвели к остальным: как оказалось, в старые покои послушников. Всё-таки храм не предназначался для содержания пленных, поэтому тюрем у них не было. Для нас выделили что имелось. И уже за это я была благодарна.
Когда меня привели к остальным, я бегло огляделась в новой спальне. Голые деревянные стены, одно окно во двор, два маленьких и ужасно низких – едва ли по щиколотку – столика с подушками вместо лавок и четыре… одеяла на полу. Причём эти одеяла выглядели плотными и толстыми, как ни странно…
Но я не успела присмотреться, как на меня вдруг прыгнула Гили, соскочив с одной из подушек.
– Мира! Я уже думала, поминай как звали! – воскликнула она. Я неловко похлопала её по спине.
– Всё в порядке… Настоятельница этого места просто хотела со мной поговорить.
– Айминь которая?
– Ты её знаешь? – удивлённо вскинула уши я.
– Да, мне рассказали, – кивнула она за спину.
У окна, в небольшой тени от лунного света, друг напротив друга сидели Феникс и Захария. И если Захария старался спокойно прикорнуть, пока мог, то Феникс напряжённо и не отрываясь смотрел на небо.
Ох… Вряд ли он чувствовал себя хорошо после допроса мудрецов. Отстранив от себя Гили, я осторожно прошла вперёд.
– С вами… всё в порядке? – нерешительно спросила я юношей.
– Ну… Я всё пропустила, но, если что, могу попинать всех наших обидчиков! – ответила Гили, шумно топая по дереву.
– Вы меня разбудили, конечно, а так, наверное, у меня всё хорошо, – проворчал Захария, поправляя светлые волосы.
Я взглянула на Феникса. Не отвечал. Слова тут и впрямь были лишними.
– Феникс…
– М? – Он обернулся.
Таким потерянным я его видела впервые. А ведь мне начинало казаться, что он всегда знал, что делал. И всё-таки он вовсе не сказочный заколдованный княжич, который на все руки мастер…
– Ты так поник из-за разговора с Айминь?
– Да это… Постой, как ты её назвала? Просто Айминь?
Я вздрогнула. Я не хотела говорить ему это так рано!
– Что произошло, пока вы там разговаривали? – сощурился Захария. – Всего на пять минут оставишь Миру, и всё!..
Я не знала, что такое минуты, но меня замечание Захарии не взволновало. Гораздо больше меня беспокоило удивление на лице Феникса.
Сердце заколотилось. Почему-то, так ничего и не говоря, я ощущала себя ужасной лгуньей.
– Прости, – вымученно произнесла я. С этим словом всё вдруг становилось так легко и понятно…
– Ты обещала, Мира! – вдруг разозлился Феникс, вскакивая на ноги. – Ты что, забыла?!
– Забыла что?.. – недоумённо пролепетала я, мгновенно вспоминая.
– Ты обещала больше не извиняться по пустякам!
Я пристыжено сжалась. Не извиняться же за то, что извинилась за пустяк… Это уже загонит меня под землю от неловкости!
– Объяснись, Мира! Я тебя не понимаю, – признался Феникс.
Теперь уже он выглядел растерянно. Развёл руки, глаза сощурились. Думал, пытался меня понять.
– Ничего…
– Тут я подскажу, – вдруг вызвалась Гили. – Она так говорит, когда у неё далеко не «ничего».
– Да я понял уже, – пробурчал Феникс.
Он вздохнул. А я всё сжималась: чего они от меня хотят? Я ведь не виновата, что меня пригласили, а если и виновата, мне даже нельзя извиниться. Что тогда делать?..
– Эх, – улыбнулся вдруг Феникс. – Я что-то не так сделал?
– Нет-нет! – воскликнула я, мотая головой. – Я просто, просто…
Все взгляды обратились ко мне. Гили удивилась, Захария недоумённо сдвинул брови, а Феникс…
Просто улыбался. Легко и спокойно.
– Я просто не хотела отнимать у тебя… призвание. Ты должен был говорить с Айминь – не я.
Вдруг Феникс вскинул брови. Гили с Захарией переглянулись.
– Я… не ожидал, – сказал он и тут же откашлялся. – В смысле… Я имел в виду, что я думал об этом. Но пришёл к тому, что неважно, как я приведу наследников, главное, что… И я не ожидал, что ты тоже об этом подумаешь. – Наконец на его лице вновь появилась улыбка. Кроткая и добрая. – Спасибо, Мира. Я ценю, что ты обо мне подумала. Но это не нужно.
– Как не нужно? – удивлённо вскинула уши я. – Нужно!
Он сперва округлил глаза, а уже потом тихо рассмеялся.
– Я как-нибудь переживу, Мира, не волнуйся. А тебе волноваться не стоит.
Я совсем не знала, что ему на это отвечать. Стоит волноваться! А даже если нет, я всё равно буду. Может быть, то и не в моей власти – отказаться.
– Вот герой выискался, – рассмеялся Захария. – Да если бы обо мне Доминика беспокоилась, я бы ей звезду с неба достал!..
– А кто это, Доминика? – полюбопытствовала Гили, обернув к нему ухо.
– А, одна невероятно прекрасная, женственная особа. Ты вряд ли знаешь, каково это – быть женственной.
– Ну, ты прав, – пожала плечами та. – Я всё-таки не женщина.
– Ну да… К чему это я, – закатил глаза Захария.
Я посмеялась в ладошку. Они бранятся прямо как мои родители! Так мило и смешно!
В тот миг я и не заметила, как Феникс коснулся моей руки. Я тут же замолчала и перевела на него взгляд.
– Что такое? – Метнув взгляд вниз, я, краснея, взглянула на большие подушечки его пальцев, касающиеся моих когтей.
– Так что… ты уговорила Айминь помочь нам? – В его глазах светилась надежда.
– Я же сказала, – улыбнулась я. – Я не хотела отбирать твою работу.
Вдруг Феникс изменился в лице: его улыбка, казалось, могла достать до его смешных ушей-ракушек. Наверное, так выглядит его счастье.
– Спасибо, Мира! – он взял мою руку в свои. – Спасибо тебе большое!
А пока он благодарил меня, я улыбалась и думала. Неужели мне что-то ещё нужно в этой жизни?
4. Императрица
В конце концов я, конечно же, пересказала Фениксу наш разговор с Айминь. И о Кинсе Баолей, и о подозрениях, и о будущей встрече. Феникс слушал невероятно внимательно, а когда услышал о последнем, то и вовсе расцвёл. Вот она, его возможность! А я не могла нарадоваться его счастью.
