В ответ Феникс лишь приложил руку к сердцу и с теплотой произнёс:
– Знаете, я давно забыл, что это такое – беспокойство матери. – Он мягко улыбнулся. – Но, видя ваши страдания, я не могу вам не помочь.
Кроткая улыбка озарила мрачный лик жены фараона. На этом мне оставалось лишь выдохнуть.
Феникс… Ты, как всегда, оказался прав.
3. Вождь
Недолго думая мы покинули лагерь фараонова войска. Точнее, нас, не особо жалуя, выставили за его пределы. Ну и пусть. Не очень-то и хотелось оставаться…
И теперь мы шли на испытание. Дороги назад нет. Оставалось надеяться, что эти леса не захотят поглотить нас, как того зверолюда… Любопытно, где он сейчас? Небось вкусно ест и загорает на солнышке. Эх, покушать бы чего-нибудь…
Пока мы лишь двигались в леса, а я искренне молилась, чтобы местный народец оказался гостеприимным. Деревья, похожие на сорванные переплетённые косички, уже приближались, и я не замечала и следа от пожара. Судя по словам Феникса, с огнём справилась Рунпи, дав ему как следует распространиться.
Ну и жуткие же та-аайские правители… Надеюсь, Имхотеп из фараоновой семейки внушит мне доверие, а не страх до дрожи в ногах.
Впрочем, видно, я одна беспокоилась об этом. Гили позади скакала вприпрыжку, Захария, судя по взгляду, с головой окунулся в мысли, а Феникс… А Феникс, как всегда, не выдавал, что на самом деле думает. На его лице красовалась лишь усмешка, будто он задумал что-то нехорошее… и при этом впечатляющее.
– Как ты вообще догадался, что наследника фараона похитили? – спросила его я, пытаясь подглядеть ответ в его глазах.
– А? – отвлёкся Феникс. – А… Это же просто. Пламенное сердце сказало, что его там нет. И что он где-то в джунглях. А учитывая кое-какие культурные особенности… В общем, пустыня и джунгли никогда не были друзьями, вот я и предположил.
Я напряжённо ощетинилась:
– Но все эти выводы… Тебе их тоже пламенное сердце подсказало?
– Нет. Я просто всё выдумал.
Он улыбнулся до ушей-раковин. Я же захлопала глазами, думая, не обманывает ли меня чуткий слух. Но он не мог обмануть.
– То есть… всё это была обычная уловка?! – вполголоса воскликнула я. Будто нас кто-то способен услышать!..
– Тс-с-с… В наших землях это называется блеф, – важно вскинул палец Феникс.
– Феникс, ты знал, чем это могло обернуться? – начинала злиться я. – Почему все твои действия подчиняются… ничему не подчиняются? У тебя никогда нет плана?
– Эх, Мира-Мира. – Он вдруг остановился и положил руку между моих ушей. – В этом мире, любые записи о котором датируются мохнатыми годами, может произойти что угодно. Готовиться было бы бессмысленно, – пожал плечами он и указал на своё лицо. – К тому же я верю: этот язык способен вытащить нас из любой передряги.
Сказав это, он наклонился и посмотрел мне прямо в глаза. Я недоумённо уставилась на него, моё лицо горело красным пламенем. Щёки самого Феникса тоже приобрели алый оттенок.
– Доверься мне.
Мне же оставалось только кивнуть. Проще ведь сказать, чем сделать…
– Стоять! – вдруг крикнула Гили, вырываясь вперёд и останавливая нас рукой. – Тут кто-то есть. Я чувствую взгляд.
Её ухо встрепенулось, оборачиваясь в сторону леса. Я последовала примеру Гили и тоже сосредоточилась на деревьях. И впрямь… Шорох множества лёгких ног. Топот, тяжёлое дыхание. И голоса:
– Кто это?
– По голову Львёнка пришли?
– Так-так-так…
Я присоединилась к Гили, выставив руку и заставив тем самым Феникса отступить к недоумевавшему Захарии.
Осторожно, выверяя каждый свой шаг, мы подошли к деревьям совсем близко. Перед нашим взором предстали зелёные переплетения, которые разделялись надвое и образовывали проход, надёжно защищённый крышей из пышных крон. Словно ворота, приглашающие в иной мир.
– Стой, кто идёт?!
Глаза. Они загорались во тьме вокруг прохода, отовсюду: с земли, с крон, с высоты нашего роста. Будто стая голодных волков, выглядывающая свою добычу.
– Моё имя Проводник Феникс! – выступил вперёд тот, отодвинув меня в сторону. – Я пришёл к вам с миром, Миситу-Минене.
Шепотки. Так много, что не разберёшь, о чём они говорят. Смотря на Феникса, я лишь надеялась, что в его силах окажется противостоять этой жуткой толпе, скрытой в тенях.
– Вондерландец… Ты заодно с ними! С чего нам тебе верить? – задал вопрос звонкий гнусавый голос.
Остальные принялись ему поддакивать.
– Неужели вы, свободный народ, так долго просидели в лесах, защищаясь, что не знаете о Начатии Алого Рассвета? – неожиданно ответил вопросом на вопрос Феникс. – В тот день, много веков назад, легионы и войска фараона вонзили клинки друг другу в спины. Мы с вами на одной стороне, ведь враг моего врага – мой друг.
Сомнения, неуверенность, растерянность. Возможно, эта страна джунглей, Миситу-Минене, и впрямь так долго воевала, что уже не знала о происходящем в мире.
– Тогда зачем ты пришёл?
– Да, зачем?
– Зачем-зачем?
Один вопрос обрушился на нас со всех сторон. Феникс старался сдерживаться: его кулак сжимался и разжимался.
– Затем, чтобы поговорить с фараоном-наследником Имхотепом.
Истеричный смех, визг – точно поросячий. Я никогда прежде не слышала подобного звука: от него хотелось разразиться Медвежьим рыком, лишь бы он прекратился. Но я не могла нарушить планов Феникса. Пускай однажды он совершил ошибку в Храме Между Рек, но исправился с фараоном Аменхотепом. Значит, и здесь…
– Значит, всё-таки за ним?
– Я пришёл поговорить. Повторяю.
Кажется, смех вновь сменился недоумением. Всё тот же голос спросил:
– Так тебе нужен Львёнок или нет?!
Львёнок? Фараоны – это племя Львов? Так вот почему у них такие роскошные гривы.
– Мне нужно поговорить. И если сейчас кто-нибудь не выйдет ко мне и не объяснит, что делать, я пройду сам.
От таких слов у меня мех встал дыбом на хвосте. Что-что? Пойти… туда?
– Феникс, мне кажется, это не лучшая идея… – пробормотала я.
– Не волнуйся, – тихо ответил он. – Хотели бы убить – давно бы выстрелили из лука и закончили это представление. Им что-то от нас нужно.
Однако в ответ толпа, словно подчинённая коллективному разуму, резко замолчала. Воцарилась гробовая тишина… Впрочем, больше неловкая, чем опасная.
– Понятно, – пожал плечами Феникс. – Значит, я пошёл.
Что?.. Серьёзно?! Не успел он и шагу ступить, как я схватила его за рукав.
– Феникс! Не надо, – пролепетала я.
