– Феникс! – воскликнула я и заторопилась вперёд.
Но не успела я и шага ступить, как мне на плечо легла знакомая небольшая ладонь. Я обернулась и увидела Гили, решительно смотревшую на меня.
– Мира… – выдохнула она и через мгновение продолжила: – Я понимаю, что моя помощь тебе в тягость. Тем не менее я не могу оставаться в стороне и прошу тебя: возьми меня с собой.
Я удивлённо дёрнула ушами. Упёртая Гили только что пошла на примирение самостоятельно?
– Ты мне не в тягость, Гили, ты чего? – пролепетала я.
– Правда? – смущённо вскинула уши она. – Просто там, на соревновании, ты меня оттолкнула…
– Ну… Будет и вправду неплохо, если ты будешь спрашивать, прежде чем бросаться помогать, – улыбнулась я. – Но и мне не стоило так на тебя кричать…
Очередной возглас вояки позади – и я вдруг вспомнила, что собиралась броситься на помощь Фениксу пару мгновений назад.
– В общем, Гили, нет времени! Побежали!
– Хорошо! – Она кивнула, решительно улыбаясь. – Спасём эту жар-птичку!
Наши взоры обратились к Захарии. Но тот лишь вздохнул и сказал:
– Только будьте осторожны.
– Не волнуйся, ручки не замараем! – отмахнулась Гили. – А то как же вы, мужчины, без нас-то?
И вместе мы ринулись к Фениксу. Мы бежали, помогая друг другу преодолеть препятствия. Перепрыгивали пожары, словно костры на празднике. Ловкая Гили перескакивала поваленные деревья, а я поднимала стволы и пробегала под ними.
Всего пара мгновений, и мы оказались у Феникса. Гили подскочила к копьеносцам и громко заржала, отгоняя их. Я же присела рядом с Фениксом и положила его голову себе на колени, осторожно обхватив за плечи. Слава Матушке, он дышал!
– Феникс… Феникс, очнись! – взмолилась я, придерживая его за щёку.
Неожиданно он разлепил глаза и устремил взор на меня.
– О… Утро началось прекрасно: меня разбудила прекрасная княжна, – тут же слабо улыбнулся он.
– Феникс!.. – смущённо и вместе с тем возмущённо воскликнула я. Но здравый смысл во мне всё же пересилил стеснение: – Это вовсе не утро: мы посреди горящего леса Миситу-Минене! Феникс, что случилось? Почему тут всё в огне?!
Сперва тот недоумевающее захлопал глазами. Но потом, слегка приподнявшись, мрачно огляделся.
– Ах… Точно. Всё-таки не такое уж прекрасное начало дня, – отшутился он. – В общем, так вышло, что сюда направлялась армия фараона… И мне надо было как-то загородить им проход.
– И поэтому ты решил всё поджечь? Самоубиться?!
Во мне закипал такой гнев, что хотелось гортанно зарычать на Феникса. Но почему-то я не могла себе это позволить: у меня получилось только забавно двинуть ушами.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень милая, когда злишься? – попытался вновь отговориться Феникс. Но я быстро его прервала:
– Сейчас не до шуток! Феникс, ты понимаешь, что ты мог умереть? – Кажется, от злости на мои глаза начали наворачиваться слёзы. – Нельзя подвергать себя такой опасности. О нас подумай! Что весь мир будет делать без тебя?! Что я буду делать без тебя?..
Последнее вылетело совершенно случайно. Но поздно забирать слова назад: я только опустила взгляд, сдерживая подступавшую к глазам влагу.
Неожиданно Феникс плотно сомкнул губы. Глаза его моргали так, будто их владелец увидел какое-то удивительное, но совершенно незлобное чудовище.
– Мира… – полепетал он, поднимая руку. – Всё хорошо… Я же всё равно выжил бы. Огонь меня не тронет.
– Да откуда я знаю?! Дурак… Как тебе верить после такого?!
На это Феникс лишь тепло улыбнулся. Его пальцы нежно коснулись моей щеки, смахивая с неё слезу.
– Не бойся. Просто знай, Мира, я всегда к тебе вернусь. Я не буду заставлять тебя мне верить. Я лишь пообещаю тебе, что буду рядом. Всегда, когда я тебе понадоблюсь.
Он улыбался. Так уверенно. Как он мог предсказывать так судьбу? Как мог утверждать такое с такой легкомысленной улыбкой?
– Хорошо… Я надеюсь… Я могу тебе верить, – последний раз всхлипнув, произнесла я.
– Обещаешь? На этот раз?
– Конечно… Обещаю.
В последний раз улыбнувшись, Феникс протянул мне руку.
– А теперь давай уберёмся отсюда, пока один из этих вояк не достал-таки наши задницы.
– Гили! Побежали! – позвала подругу я, помогая Фениксу подняться на ноги. Обернувшись, та кивнула.
Путь назад оказался далеко не таким сложным. Феникс раздвинул пламя, благодаря чему мы быстро оказались по ту сторону, рядом с Имхотепом.
Не успели мы с Гили и слова сказать, как Феникс тут же поковылял к фараону-наследнику.
– Я задержал их, – сказал Феникс, придерживаясь за голову. – Они требовали выдать тебя, иначе грозились забрать тебя силой.
– Отец… – пробормотал тот, сжимая кулаки.
Взглянув ему в глаза, я поняла, что внутри него шла ожесточённая битва чувств. Я прекрасно понимала, каково это – встать между долгом и желанием. Хотя желания Имхотепа, в отличие от моих, были основаны отнюдь не на своих нуждах, наоборот – на нуждах целого другого народа.
– Мы сразимся… – проговорил он тихо. И вдруг громко зарычал: – Мы сразимся! Я отвоюю Миситу-Минене в равном бою! Я вызываю тебя на бой, отец! Один на один!
Народ потрясённо застыл. Обернувшись, я увидела, что и войско фараона принялось переглядываться между собой.
Однако стоявший впереди Аменхотеп не дрогнул. Лишь сузил глаза и вышел вперёд, отдавая оружие стоявшей рядом Рунпи. Заметив это, Имхотеп прошёл следом. Феникс дал проход обоим фараонам, замкнув за ними огненное кольцо.
Вот теперь они стояли, смотря друг другу в глаза. Их длинные хвосты с маленькими кисточками виляли, точно владельцы готовы вот-вот броситься друг на друга.
– Я пришёл спасти тебя, сын, – громко сказал Аменхотеп. – И этим ты мне платишь?
– Я больше не тот Львёнок, которого ты знал раньше, – отвечал по-волшебному могучим голосом Имхотеп. – Теперь я вождь Миситу-Минене. И я хочу доказать своё право властвовать этими землями, не дав им стать частью твоих рабских угодий.
– Вот как ты заговорил… Что ж, твоя сила похвальна, – неожиданно сказал его отец, отчего я удивлённо навострила уши. – Но ты молод. И наивен, раз хочешь сразиться с тем, кто всему тебя научил.
– Возможно, ученик превзошёл учителя.
Имхотеп вскинул руку. Небольшие когти на его руках вмиг увеличились, став настоящим оружием. Аменхотеп повторил за ним.
– Кто будет нашим судьёй? – спросил фараон.
– Я бы хотел попросить… – взглянул за спину отца Имхотеп, – самого непредвзятого зверолюда выйти сюда и рассудить нас.
