— Тогда в чем же?
Роберт не ответил. Он по-прежнему смотрел в сторону, не желая повернуть к ней лицо. Возможно, просто боялся заглянуть ей в глаза.
— Я прожила с тобой целый год, — сказала Нина с каким-то печальным удивлением. — И я не имею ни малейшего представления о том, что ты за человек.
Едва сдерживая рыдания, она прошла мимо него в дом и направилась прямо в спальню.
— Что ты делаешь? — крикнул ей вслед Роберт.
— Собираюсь забрать остальные вещи. И навсегда, черт возьми, уйти из твоей жизни!
— Нина, тебе не кажется, что это просто глупо с твоей стороны. Мы с тобой пытались добиться понимания. Но у нас ничего не получилось. Почему бы нам не остаться друзьями?
— А разве мы с тобой были друзьями?
— Хочется думать, что да. И почему бы нам ими не остаться?
Нина покачала головой и горько рассмеялась.
— Друзья не поворачивают нож, вонзив его тебе в спину. — С этими словами она шагнула в спальню и принялась выдвигать ящики комода. Вытащив одежду, она грудой свалила ее на кровать. Аккуратность ее не волновала. Хотелось одного: побыстрее покинуть этот дом и никогда больше сюда не возвращаться. Забыть навсегда и сам дом, и его хозяина. Еще минуту назад она надеялась, что их отношения все еще возможно исправить, так сказать, немного подлатать и попытаться начать новую жизнь. Теперь она знала: этого никогда не будет. Он ей больше не нужен. Она его не хочет. Она даже не помнит, что именно в Роберте Бледсоу когда-то привлекало ее. Его внешность, образование, медицинские дипломы — все это было прекрасно, но не настолько важно. Нет, то, что она видела в Роберте, — или ей казалось, что видела, — это его ум и его любовь. И он неустанно ей их демонстрировал.
Ну и актер!
Роберт наблюдал за ней с видом оскорбленного достоинства, как будто виновата во всем она сама. Впрочем, Нина оставила без внимания это выражение, подошла к шкафу, вытащила из него целую охапку платьев и также свалила их на кровать. Куча была настолько велика, что грозила обрушиться на пол.
— Ты только за этим сюда и приехала? — спросил Роберт.
— Да.
— Тебе не хватит чемоданов.
— Тогда я воспользуюсь пакетами для мусора. И еще мне нужно забрать мои книги.
— Сегодня? Да у тебя их тут целые тонны!
— На этой неделе у меня будет масса свободного времени. Или ты забыл, что у меня сорвался медовый месяц?
— Будь разумной, Нина. Послушай, я знаю, что ты сердишься. Но, прошу тебя, не надо психовать.
— Хочу и психую! — крикнула она.
В следующий момент за их спинами раздалось чье-то негромкое покашливание. Оба удивленно оглянулись. В дверях спальни, глядя на Нину и Роберта чуть лукавым взглядом, стоял Сэм Наварро.
— Вас, полицейских, никто не учил, что нужно стучать в дверь, прежде чем войти? — рявкнул Роберт.
— Я стучал, — ответил Сэм. — Но мне никто не ответил. Кроме того, вы оставили входную дверь открытой.
— Вы нарушаете неприкосновенность жилища, — вспылил Роберт. — Вы в очередной раз заявились в мой дом без ордера.
— Ему не нужен ордер! — оборвала бывшего жениха Нина.
— Согласно закону у него должен быть ордер!
— Не должен, если я пригласила его сюда!
— Никого ты не приглашала. Он сам пришел в мой дом.
— Дверь была открыта, — повторил Сэм. — Я беспокоился за вас, — добавил он и посмотрел на Нину. — Было неразумно с вашей стороны, мисс Кормье, одной приехать сюда. Вы должны были позвонить мне, прежде чем уезжать из дома отца.
— Неужели я ваша пленница? С каких это пор? — пробормотала Нина и вернулась от шкафа к кровати с новой охапкой одежды. — Как вы узнали, что я здесь?
— Я позвонил вашей мачехе буквально через минуту после того, как вы уехали. Он предположила, что вы отправились сюда.
— И была права. Но я очень занята, как видите.
— Да, она умеет делать вид, будто занята, — проговорил Роберт.
Нина резко развернулась и смерила Роберта вопросительным взглядом:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я не единственный, кто во всем виноват! Чтобы разорвать отношения, требуются усилия обоих!
— Я не бросала тебя в церкви!
— Верно, но ты постоянно оставляла меня. Каждую ночь, много месяцев подряд.
— Что? Что-о-о?!
— Каждую чертову ночь я оставался здесь один! Я мог бы приходить домой и наслаждаться прекрасным ужином. Но тебя никогда не было дома.
— Я нужна была в больнице во время ночного дежурства. Я не могла, не имела права отказываться!
— Ты могла бы уволиться.
— Уйти с моей работы?! И чем бы, по-твоему, я стала заниматься? Изображать из себя счастливую домохозяйку перед человеком, который даже не может решить, нужно ли ему жениться на мне?
— Если бы ты любила меня, ты была бы счастлива.
— О боже! Поверить своим ушам не могу — ты делаешь меня главной виновницей всех бед! Значит, я тебя недостаточно любила?!
— Нина, мне нужно поговорить с вами, — вмешался в разговор Сэм.
— Не сейчас! — почти в унисон выкрикнули Нина и Роберт.
— Думаю, что тебе не помешает знать причину того, почему я повел себя так, а не иначе, — заявил Роберт, глядя на Нину. — Чтобы жить с тобой, требуется ангельское терпение. Так что вполне естественно, что я стал посматривать в другую сторону.
— «В другую сторону?» — Нина посмотрела на него так, как будто ей только что открылась некая истина. — Значит, была другая сторона.
— А как ты хотела?
— Я знаю ее?
— Сейчас это не имеет значения.
— Для меня имеет. Когда ты с ней познакомился?
Роберт отвел глаза:
— Давно.
— Как давно?
— Слушай, это совершенно не важно…
— Полгода мы с тобой планировали эту свадьбу. Мы с тобой. И ты ни разу не упомянул о том, что встречаешься с другой женщиной, так?
— Мне сейчас абсолютно ясно, что в данный момент ты не в состоянии рассуждать трезво. Пока ты не успокоишься, я не стану говорить с тобой на эту тему. — Роберт развернулся и вышел из комнаты.
— Я не способна рассуждать трезво?! — крикнула ему вслед Нина. — Да я сейчас трезвее, чем была шесть месяцев назад!
В ответ прозвучал хлопок входной двери.
«Другая женщина, — подумала Нина. — Ну как я сразу не догадалась! Я ничего не подозревала».
К горлу моментально подступил комок тошноты, и она опустилась на кровать. Одежда кучей полетела на пол, но Нина этого не заметила. Не замечала она и того, что плачет, что по ее щекам стекают и капают на блузку слезы. Ей было больно, и ничего больше она не чувствовала.
