Войдя в палату, Сэм увидел, что священник сидит на кровати с хмурым выражением лица. У него уже был посетитель — Дик Йетс из убойного отдела, не самый симпатичный, на взгляд Сэма, персонаж.
— Привет, Наварро, — произнес Йетс своим обычным самодовольным тоном. — Тебе не нужно было тащиться сюда. Мы занимаемся делом Брогана.
— Я хотел бы лично поговорить с преподобным Салливаном.
— Он ничем не сможет помочь тебе.
— Тем не менее, — стоял на своем Сэм, — мне хотелось бы задать ему несколько вопросов.
— Не возражаю, — все так же самодовольно бросил Йетс и направился к выходу. — Мне кажется, что вам, ребятам из антитеррористического, лучше не тратить драгоценное время и заниматься своими проблемами, пока мы будем раскручивать это дело.
Сэм повернулся к священнику — тот, похоже, слушал разговор полицейских без особого восторга.
— Извините, отец Салливан, — начал Сэм, — но мне придется немного побеспокоить вас и задать пару вопросов.
Преподобный Салливан покорно вздохнул. По его морщинистому лицу было видно, что он устал.
— Я вряд смогу сообщить вам что-то новое.
— Вам уже рассказали о смерти Брогана?
— Да. Этот полицейский из отдела по расследованию убийств…
— Детектив Йетс.
— Он поведал мне подробностей больше, чем следовало. Мне не нужны… все эти излишние детали.
Сэм опустился на стул. Сегодня священник выглядел немного бодрее, хотя и не самым лучшим образом. События последних суток, несомненно, сказались на старике. Сначала взрыв в церкви, затем убийство сторожа. Сэму очень не хотелось тревожить старика дополнительными расспросами, однако иного выбора у него не было.
К сожалению, новых ответов он не получил. Салливан был не в курсе личной жизни своего сторожа. Он также не представлял себе, по какой причине Броган мог задумать взрыв в церкви Доброго Пастыря. Незначительные события отрицательного характера в храме, конечно, происходили. Несколько актов вандализма и мелкие кражи. Именно по этой причине он и начал запирать двери храма по ночам, что лично ему было крайне неприятно, потому что храм должен быть открыт для страждущих в любое время дня и ночи. Однако страховая компания настояла, чтобы храм запирался, и Салливан велел персоналу закрывать церковь в шесть часов вечера и открывать ее в семь утра.
— После этого акты вандализма повторялись? — поинтересовался Сэм.
— Ни разу, — ответил священник. — То есть до взрыва бомбы ни разу.
Да, это тупик, подумал Наварро. Йетс был прав. Не стоило здесь появляться. Только зря время потратил.
Он встал и направился к выходу, но неожиданно раздался стук в дверь, и в комнату сунула голову какая-то коренастая полная женщина.
— Преподобный Салливан, я вам не помешаю? — спросила незнакомка.
Печаль во взгляде священника сменилась выражением радости. И благодарности.
— Хелен! Я так рад, что вы вернулись! Вы слышали о том, что у нас стряслось?
— Утром показывали в новостях. Как только я узнала об этом, сразу собрала вещи и отправилась домой.
Держа в руке букетик гвоздик, женщина подошла к священнику и трогательно его обняла.
— Я видела церковь, проезжая мимо. Это ужасно.
— Вы не знаете самого плохого, — сказал Салливан. — Джимми мертв.
— О господи! — Хелен в ужасе отпрянула. — Что… неужели при взрыве?
— Нет. Говорят, будто он застрелился. Я не знал, что у него был пистолет.
Хелен неуклюже сделала шаг назад. Сэм подхватил ее под локоть и усадил на стул, с которого только что поднялся. Лицо Хелен побледнело. Было видно, что она потрясена услышанным.
— Простите меня, мэм, — осторожно начал Сэм. — Я детектив Наварро из полиции Портленда. — Могу я узнать ваше полное имя?
— Хелен Уиппл, — ответила женщина.
— Вы работаете секретарем в церкви?
Женщина удивленно посмотрела на него:
— Да, да.
— Мы пытались связаться с вами, мисс Уиппл.
— Я была… я гостила у сестры, в Амхерсте. — Хелен сжала руки и покачала головой. — Я не могу поверить в это. Я ведь видела Джимми еще вчера. Не могу поверить, что его больше нет.
— Вы видели Брогана? В какое время?
— Это было рано утром, до того как я выехала из города. — Она принялась копаться в сумочке, отчаянно пытаясь отыскать носовой платок. –
Я остановилась, чтобы до отъезда оплатить кое-какие счета.
— Вы с ним разговаривали?
— Естественно. Джимми такой… — Из горла Хелен вырвалось сдавленное рыдание. — Он был такой дружелюбный человек. Он часто заходил в мой кабинет поболтать. Я уезжала на выходной к сестре, а мистера Салливана еще не было. Я в последнюю минуту попросила Джимми уладить кое-какие дела.
— Какие?
— Предстоял суматошный день. Знаете, в церкви должна была состояться свадьба. Флорист постоянно заходил ко мне в кабинет, чтобы позвонить по телефону. В мужском туалете протекала раковина, и нужно было вызвать сантехника, чтобы устранить неисправность. Мне пришлось дать Джимми несколько последних указаний. Куда убрать свадебные подарки, какому сантехнику позвонить. Я так обрадовалась, когда прибыл мистер Салливан и я смогла, наконец, уехать.
— Простите меня, мэм, — перебил ее Сэм. — Вы что-то сказали о свадебных подарках.
— Да, верно. Это, конечно, пустяк, но кто-то отправил подарки прямо в церковь, а не в дом невесты.
— Сколько же подарков оказалось в церкви?
— Только один. Джимми, бедный Джимми… Это так несправедливо. Его жена и…
Сэм изо всех сил пытался сохранить терпение.
— Так что это был за подарок?
— Ах да. Джимми сказал, что его принес какой-то человек. Он показал его мне. Очень красиво упакованная вещица, с ленточками и чудесными серебряными колокольчиками.
— Мисс Уиппл, — снова прервал ее Сэм. — Что случилось с подарком?
— Не знаю. Я велела Джимми передать его матери невесты. Наверно, он так и сделал.
— Но ведь матери невесты в церкви еще не было, верно? Так что же Джимми сделал с этим подарком?
Хелен Уиппл беспомощно пожала плечами:
— По всей видимости, оставил его там, где она могла его найти. На передней скамье.
Передняя скамья. Эпицентр взрыва.
— Кому был адресован подарок? — резко спросил Сэм.
— Жениху и невесте конечно же.
— Доктору Бледсоу и его невесте?
— Да. Так и было написано на карточке. Доктору и миссис Бледсоу.
Теперь все довольно пугающе сходится, подумал Сэм, вернувшись в машину. Метод доставки. Время взрыва. Но главная цель злоумышленника еще не вполне ясна. Кто же должен был погибнуть — Нина Кормье или Роберт Бледсоу? Или оба?
