— С ним кто-нибудь успел переговорить?
— Патрульный. У нас есть его показания.
— Отлично, — отозвался Сэм. — Значит, мне остается невеста.
— Она все еще ждет в патрульной машине. Ее зовут Нина Кормье.
— Кормье. Понял. — Наварро нырнул под желтую ленту ограждения и зашагал через толпу. Посмотрев на полицейские автомобили, он заметил в одном из них на переднем сиденье силуэт. Женщина даже не пошевелилась, когда он подошел к машине. Она смотрела прямо перед собой, как манекен из свадебного салона.
Сэм нагнулся и постучал по стеклу костяшками пальцев.
Женщина обернулась. Через стекло на него посмотрели огромные карие глаза. Несмотря на размазанную тушь, нежное округлое лицо было очень хорошеньким. Сэм жестом попросил ее опустить стекло. Женщина выполнила его просьбу.
— Мисс Кормье? Я детектив Сэм Наварро, полиция Портленда.
— Я хочу домой, — произнесла женщина. — Со мной уже поговорило так много полицейских. Прошу вас, отпустите меня домой.
— Конечно, но сначала я задам вам несколько вопросов.
— Несколько?
— Хорошо, — согласился Сэм. — Это будет не несколько, а чуть больше вопросов.
Женщина горестно вздохнула. Лишь после этого вздоха он заметил на ее лице печать усталости.
— Если я отвечу на ваши вопросы, детектив, вы отпустите меня домой?
— Обещаю вам.
— Вы всегда держите ваши обещания?
— Всегда, — кивнул Наварро.
Нина посмотрела на свои сжатые руки, лежавшие на коленях.
— Все правильно, — пробормотала она. — Мужчины и их обещания.
— Простите, о чем вы?
— Ничего, это я так.
Сэм Наварро обошел автомобиль, открыл дверцу и сел на водительское сиденье. Застывшая на пассажирском сиденье женщина ничего не сказала. Просто сидела как статуя и молчала, утопая в волнах складок невесомого белого атласа. Прическа растрепалась, и непослушные черные локоны шелковистых волос ниспадали ей на плечи. Не слишком счастливый образчик невесты — подавленная и удивительно одинокая.
Где же, черт его побери, жених этой несчастной красавицы?
Подавив в себе инстинктивный прилив сочувствия, Сэм потянулся за блокнотом и открыл его на чистой странице.
— Вы не назовете мне ваше полное имя и адрес?
Ответ был произнесен едва ли не безжизненным шепотом:
— Нина Маргарет Кормье, Оушен-Вью-Драйв, триста восемнадцать.
Сэм записал данные в блокнот и посмотрел на женщину в подвенечном платье. Она по-прежнему сидела, устремив взгляд на собственные руки. Но не на него.
— Отлично, мисс Кормье, — произнес Сэм. — Почему бы вам не рассказать, что случилось?
Боже, как ей хотелось поскорее вернуться домой! Она сидела в патрульной машине вот уже полтора часа. С ней успели поговорить трое разных полицейских, и она ответила на все их вопросы. Ее свадьба сорвалась, она чудом избежала смерти, а эти люди все равно продолжают смотреть на нее так, как будто она забавный уродец из кунсткамеры.
И этот тип рядом с ней, полицейский, холодный, как мороженая треска, надеется, что она захочет отвечать на те же самые дурацкие вопросы?
— Мисс Кормье, — со вздохом произнес он, — чем быстрее мы с вами закончим разговор, тем скорее вы сможете уехать домой. Что именно произошло?
— Произошел взрыв, — торопливо ответила она. — Я могу ехать?
— Что вы имеете в виду, употребив слово «взрыв»?
— Прогремел оглушительный взрыв. Много дыма и битого стекла. Я бы сказала, что это был типичный взрыв, от которого пострадало здание.
— Вы сказали о дыме. Какого цвета он был?
— Что?
— Черный дым? Белый?
— Разве это так важно?
— Я прошу вас ответить на мой вопрос.
Нина тяжело вздохнула:
— Мне кажется, дым был белый.
— Вам так кажется?
— Я в этом уверена. — Нина повернулась, чтобы получше разглядеть сидящего рядом с ней копа. Она впервые обратила внимание на лицо своего собеседника. Если бы он улыбался, если бы в его глазах промелькнула хотя бы тень человеческой теплоты, на него было бы даже приятно посмотреть. На вид ему ближе к сорока. Темно-каштановые волосы, которые следовало подстричь еще пару недель назад. Правильные черты лица, идеальные зубы, глубоко посаженные зеленые глаза. Пронзительный взгляд, в котором любая женщина узнала бы романтичного киногероя, типичного полицейского. Это был честный, суровый коп со значком на груди, вот только обаяния в нем ни на грош. Он бросил на нее абсолютно равнодушный взгляд, как будто ему было все равно, что она скажет.
Нина посмотрела ему в глаза, а про себя подумала: «Вот она я, отвергнутая невеста. Он, наверно, сейчас раздумывает о том, что во мне не так, почему меня бросил жених. Какие ужасные недостатки скрыты во мне, коль жених так и не отвел меня к алтарю».
Она спрятала сжавшиеся в кулаки руки в ворохе атласа.
— Я уверена, что дым был белым, — упрямо повторила она. — Хотя какое это имеет значение?
— Имеет. Это указывает на относительное отсутствие углерода.
— Понятно, — сказала она таким тоном, будто это о чем-то ей говорило.
— А пламя было?
— Нет, никакого пламени.
— Вы почувствовали какой-нибудь запах?
— Вы имеете в виду запах газа?
— Любой, газа или чего-то еще?
Нина нахмурилась:
— Я не запомнила. Ведь я была на улице.
— Где именно?
— Мы с преподобным Салливаном сидели в машине. Так что я не почувствовала запаха газа. В любом случае природный газ ведь не имеет запаха, разве не так?
— И потому его трудно распознать.
— В таком случае что это меняет? Лично я ничего не почувствовала.
— Вы не заметили никого подозрительного? Может, кто-то ходил или стоял возле здания церкви до взрыва?
— Там был преподобный Салливан. Несколько моих родственников. Но они уехали значительно раньше.
— А незнакомцы? Люди, которых вы не знаете?
— Когда это произошло, в церкви никого не было.
— Я имею в виду время, предшествовавшее взрыву, мисс Кормье.
— «Предшествовавшее»?
— Вы не видели никого, кому не полагалось быть в церкви? Посторонних людей?
Нина удивленно посмотрела на него. Сэм ответил ей спокойным, сдержанным взглядом.
— Вы хотите сказать… вы полагаете…
Он ничего не ответил.
