– Ник…
– Тсс, – она прижимает палец к губам.
Возвращаются ребята, и мне остается разве что написать в сообщении всё то, что я думаю про Игоря и его гениальные идеи. А когда я набираю его и отправляю, то мельком замечаю последнее смс от Миронова-младшего.
И всё. Опять накрывает.
Мне раньше казалось, что такого не бывает. Невозможно так сильно вязнуть в ком-то, что любое напоминание о нем как щелчок затвора. Бум. Ранена и убита.
То ли дело в крепком роме, то ли в плохом настроении, но мысли вертятся вокруг Артема. Я много пью и почти не разбавляю алкоголь соком. Понимаю, что так нельзя, но хочется отвлечься. Забыться. Спрятаться от самой себя за слоем выпивки и мучительным утренним похмельем.
Я не помню, как проходит вечер, осознаю себя лишь в тот момент, когда сижу на полу ванной, прижавшись лбом к раковине. Меня не тошнит, просто захотелось исчезнуть, потому что смех слишком громкий, а музыка давит на уши.
Достаю телефон и долго изучаю его перед тем, как набрать тот самый номер.
Вот бы он был занят или спал, или занимался своими нелегальными делишками, или участвовал в перестрелке. Только бы не отвечал, потому что завтра мне будет стыдно за то, что я творю сегодня.
– Софья? – а голос твердый, чуть удивленный, без грамма иронии.
– Забери меня, – прошу его тихо-тихо, не веря в чудо.
– Тебя кто-то обижает? Что-то произошло? Где ты находишься?
– Нет. Ничего не произошло. Я устала и хочу домой. Много выпила, знаешь. Помню, что мешала водку с ромом, а потом запивала вином. Не хочу ждать такси. Просто забери меня, договорились? Как сводный брат, а.
Клянусь, всем бы стало лучше, если бы он назвал меня малолетней алкоголичкой и отказался, да еще и матери пожаловался бы моей.
Но Артем Миронов соглашается.
***
Я сижу на переднем сидении и пытаюсь сконцентрироваться, но перед глазами плывет, и дома скачут туда-сюда. М-да, зачем было столько пить? Вопрос, конечно, риторический.
Артем подъехал спустя час. Либо он находился относительно недалеко, либо гнал сюда из коттеджного поселка со скоростью самолета. Надеюсь на первое.
Я еле выбралась из квартиры. Ника спустилась вместе со мной и показательно сфотографировала номер машины Миронова-младшего.
– Если не отзвонишься через час, звоню в полицию, – сказала она громко, чтобы Артем услышал и испугался.
Тот лишь хмыкнул.
– Никос, это вроде бы мой брат, а не маньяк-насильник.
– Да хоть межгалактический президент, мне плевать, – изрекает она и удаляется, не попрощавшись.
Артем помог мне усесться и даже самостоятельно пристегнул ремнем безопасности. О-о-о, какой милашка! Я расплываюсь в глупой улыбке, и Миронов смотрит на меня с опаской, будто на бешеную лошадь, которую не мешало бы пристрелить.
– Ты как? – спрашивает он чуть позже, вжимая в пол педаль газа.
– Нормально. Не беспокойся. Я не запачкаю твой салон.
Мутит, но я мужественно сдерживаюсь.
– За это, конечно, спасибо, но я про состояние в целом. Зачем ты так напилась?
«Из-за тебя. Потому что я не могу не думать о тебе, и меня это так сильно раздражает, что хочется уйти в запой. Потому что ни один парень не вызывал во мне подобных эмоций, и они мне не нравятся».
– Да что-то не рассчитала, – лгу, откидываясь на подголовник. – Спасибо, что приехал, хотя мог бы послать на три буквы.
– Да ты что. Как я откажу сестре?
– Сводной, – напоминаю. – Да и не сестре ещё.
Он дергает плечом, не отрицая, но и не соглашаясь с моим замечанием.
Дома – докатились, я уже называю это место домом – пусто, и мы незамеченными проскальзываем на второй этаж. Миронов-младший не придерживает меня, но идет чуть позади, контролируя и напрягаясь всем телом, когда я благополучно пытаюсь завалиться на бок (или на спину, или пропахать лестницу лицом).
– Не нервничай, не упаду! – поднимаю руки и понимаю, что голова так сильно кружится, что меня накреняет влево.
– Не нервничаю, – уверяет Артем, возвращая мне вертикальное положение. – Иди-иди. Я должен доставить тебя в кровать целой и невредимой.
Доставить в кровать, хе-хе.
Мысли рождаются в голове исключительно порочные, разносятся волнами тока по позвоночнику. Хорошо, что Артем не знает, о чем я думаю. Иначе бы точно сбежал куда подальше.
Он распахивает дверь в мою спальню, жестом указывает на заправленную постель.
– Всё, обязанности старшего брата я выполнил с честью. Ложись. Принесу тебе воды и… – он задумчиво смотрит на моё бледное лицо, – тазик. На всякий случай. Погоди, дай одеяло расправлю.
Пока Артем изображает из себя хорошего мальчика, мой мир кружится в прямом смысле слова. Тепло комнаты бьет по макушке, и опьянение усиливается. Рушусь прямо на покрывало, изучаю потолок со всей пристальностью. Красивый, белый.
Артем пытается укрыть меня одеялом. Никогда не задумывалась, как хорошо он выглядит, если смотреть снизу вверх. Волевой подбородок, и родинка на шее. Легкая щетина, которой хочется дотронуться.
Красивый мужчина. Такого невозможно забыть, если однажды ваши пути столкнулись.
Да и зачем забывать?
Я решительно тяну его за низ футболки. Артему приходится упереться руками в матрас и нависнуть надо мной, чтобы не свалиться. Я такие позы видела разве что в фильмах категории «не для детей».
– Побудешь со мной? – спрашиваю и закусываю губу. – Всего один раз. Пожалуйста.
Сердце припадочно молотит, а Артем становится так мрачен, будто я попросила о какой-то гадости или переступила черту.
Что он мне сделает? Откажет? Засмеет? Назовет малолетней нимфоманкой?
Да и пускай. Я никогда больше не решусь на что-то подобное, а потому единственной возможностью надо пользоваться.
Он ведь забрал меня. Без единого вопроса или упрека. Без осуждения.
Он под пулю ради меня попал. Он так смотрел на меня в день нашего знакомства, что – клянусь! – меня прожигало насквозь.
Неужели я ему безразлична?..
Провожу ладонью по мужественному лицу. Медленно, долго, смакуя каждую секунду прикосновения. Как в тех снах, после которых приходилось отпиваться холодной водой. Крылья носа Артема трепещут, но он не запрещает касаться себя. Глаза темнеют, теперь в них – темное море, предгрозовое, неспокойное.
– Что ты делаешь? – кажется, он злится. – Софья, давай не будем сходить с ума.
Но меня не остановить. Во мне вспыхивает пламя кромешного безумия, и я, поднявшись на локтях, касаюсь губами горячих губ. Обвожу их языком, ловлю замершее в секунду дыхание. Точно во сне, проявляю инициативу и не боюсь напороться на отказ. Артем тотчас напрягся. Он не двигается, не пытается ответить взаимностью или отстраниться.
