И правда была в том, что без нее я не знал, как справиться с тем мраком, который ожидал меня впереди.
Глава 26
Тея
Тогда
— Ты должен был сказать мне, черт подери.
Слыша голос Адама, впитывая его, я чувствовала, как что-то внутри меня вибрирует в ответ. Боже, мне нравился его глубокий рокот. Сильный бостонский акцент уже не задевал меня. Я пробыла здесь достаточно долго, чтобы привыкнуть к нему. В моем собственном голосе отсутствовали корни моего прошлого, в нем не было южного выговора, указывающего, откуда я родом, и в обычное время я звучала как Адам, корни которого давали о себе знать только тогда, когда он ругался.
Как делал это сейчас.
Адам редко бывал здесь, в доме родителей, чаще общаясь с ними по телефону. Все последние дни он был словно не в себе, опаздывал на тренировки и был раздраженным и ворчливым. Мы снова вернулись к тому, что делали в самом начале, — тренировались и плавали вместе.
Я встречала Адама в командном бассейне, и мы занимались. Мы не были так близки, как раньше, как мы могли? Но этого было достаточно. Просто чтобы иметь нашу связь. Быть частью его дней, даже если это было только когда мы были в моем любимом месте, — этого должно было быть достаточно.
Естественно, его голос сейчас был напоминанием о том, что это не так.
Что это была ложь, которую я себе выдумала.
Но я отбросила это в сторону. Мне не нужно об этом думать, если только я не хотела начать планировать многочисленные и разнообразные способы убийства гарпий.
Были ли они похожи на вампиров? Нужны ли будут серебро и колья? Я была цыганкой, а не Баффи, но, черт возьми, я бы не отказалась понаблюдать за тем, как Мария будет расплачиваться за то, как она поступает с людьми.
— Ты должен был сказать мне, — повторил Адам снова, и я прижалась к стене, чтобы Роберт не увидел меня на площадке.
— Если бы я знал, я бы сказал тебе.
У Роберта и Анны в доме был общий кабинет. Это была огромная комната, размером, вероятно, свесь нижний этаж Мейеров. Поэтому я удивилась, услышав, как Адам разговаривал со своим отцом. Обычно он говорил на повышенных тонах и ругался только с Анной. Не со своим отцом. Роберт не терпел грубостей. Ну, Анна тоже не терпела, но Адам, честно говоря, не обращал на это внимания.
Что касается его семьи, то я подумала, что он слишком спокойно со всем соглашался.
Что удивило меня, потому что я знала, как он вел себя в школе. Особенно сейчас, когда Каин сидел в тюрьме.
Король.
Адам ходил по коридорам Роузмора так, будто владел ими, и я знала почему — ему было наплевать.
Конечно, у Адама были цели, как и у всех, но что-то изменилось, когда он женился на Марии, и теперь я все поняла. Я поняла. Я сделала это.
Даже если это меня огорчало.
Ранее я думала об Адаме, размышляла о том, как он вошел в кафетерий с двумя своими приятелями, каждая девушка смотрела на него, каждый парень хотел быть похожим на него, и задавалась вопросом, как это произошло.
Я имею в виду, я же училась с ним в школе в то время.
Я должна была увидеть эволюцию его школьного образа. От близнеца-неудачника, всегда находившегося в тени Каина, до того, что каким-то образом занял его место.
— Ты не знал, что дедушка оставил мне трастовый фонд?
— Нет, не знал. Сколько раз я должен это повторять, Адам? — проворчал Роберт. — Если бы я знал, то…
— То что? Изменил его решение? — усмехнулся Адам.
— Да, ты знаешь, я бы сделал это. Я против того, чтобы давать вам, детям, такой выбор, пока вы не станете достаточно взрослыми для того, чтобы понимать, с чем, черт возьми, вы будете иметь дело.
— Я знаю, с чем имею дело.
— Чушь собачья, — прорычал Роберт. — Я знаю тебя, Адам. Знаю, что ты никогда не хотел учиться в университете, и что единственная причина, по которой ты согласился это сделать, — трастовый фонд, который я учредил для тебя. Ты лжец, если не можешь сказать мне что, теперь, зная это, ты передумал.
Мои брови удивленно приподнялись. Адам никогда не говорил мне о трастовом фонде. Он только сказал когда-то, что единственное, что заставит его окончить университет, — это стипендия.
— Ты должен поступить в университет, — проговорил Роберт.
— Мне больше не нужно этого делать, — парировал Адам.
Я нахмурилась.
— Что ты собираешься с ними делать? Тратить на вечеринки?
— Ты действительно меня не знаешь, не так ли? — рявкнул Адам. — Я не Каин.
— Я знаю, что нет, — Роберт тяжело вздохнул.
— Не знаешь, если говоришь мне такое.
Услышав тяжелый вздох, я заглянула в дверь и увидела, как Роберт провел рукой по лицу.
— Поговори со мной, сынок.
— Что я должен тебе сказать?
— Что угодно. Ты узнал кое-что, что изменило твою жизнь. Это много денег.
— Я не поступил в Стэнфорд.
Это откровение поразило меня и ранило сильнее, чем Роберта.
— Какая досада. Я знаю, что ты хотел туда поступить, но есть и другие варианты.
— Я поступил в Йель…
— Да? Это отличные новости!
— Нет. Это не так. Я не хочу туда отправляться.
Роберта заметно раздосадовали слова сына, и я не могла его винить. Я не знала, о чем думал Адам, и очевидно его отец тоже пребывал в полном неведении.
Хотя Роберт был ближе к Адаму, чем его мать, Роберт изменился только за последние полтора года с тех пор, как Каина посадили в тюрьму.
Этого времени было не так уж много, чтобы компенсировать пренебрежение сыном на протяжении всей его жизни.
Хотя у меня было ощущение, что Роберт пытается наладить отношения с сыном, я также знала, что этого недостаточно. Во всяком случае, не для Адама.
— Я хочу делать то, что всегда хотел.
Роберт втянул воздух, прежде чем медленно его выдохнуть.
— И что же это?
— Переделывать дома.
Я удивленно распахнула глаза, а Роберт нахмурился.
— Ты хочешь переделывать дома? С каких пор?
— Я всегда этого хотел, — ответил Адам, и я услышала в его голосе недоумение. — Просто никогда не думал, что смогу этим заниматься.
— Переделка домов — это не то, чем можно заниматься, не имея опыта, — отметил Роберт.
— Неужели? Разве нельзя учиться этому по ходу дела? — парировал Адам, чем разозлил своего отца.
— Ты не подрядчик, Адам, — прорычал Роберт. — Ты мой сын. Ты должен был занять мою должность в компании.
