Адам, встав позади меня, обвил руками мою талию и притянул к себе. Его ощутимая сила, как это часто бывало, окутала меня, и я почувствовала себя в безопасности. Все вокруг могло находиться в подвешенном состоянии, или я могла со всех сил готовиться к соревнованиям, нервничая по поводу предстоящего финала, но когда Адам обнимал меня, все проблемы каким-то образом уходили на задний план.
— Это то, что делаешь ты?
— Ты видела?
Я почувствовала, как Адам напрягся позади меня.
— Я вижу все, — улыбнулась я, а затем, фыркнув, пробормотала: — И не вижу ничего. Но в данном конкретном случае да, я видела почту сегодня утром, когда шла на занятия.
— Ублюдок просто зациклился.
— Это то, что делают ублюдки.
— Не могу поверить, что мама дала ему мой новый адрес.
Учитывая, что Анна в значительной степени находилась в состоянии ходячей комы, я тоже не могла в это поверить. Была ли я счастлива от того, что Каин знал, где мы живем? Нет. Думала ли я, что он навредит нам, если сможет? Да. Собиралась ли я волноваться по этому поводу? Нет.
Что он мог сделать нам, сидя в тюрьме?
— Мы здесь ненадолго, — попыталась я утешить его.
— Достаточно надолго, — пробормотал он.
— До тех пор, пока не будет готов дом и не закончатся соревнования, — напомнила я, улыбаясь, а он, хмыкнув, обнял меня сильнее и уткнулся подбородком в местечко между шеей и плечом. — Может, тебе стоит навестить его. Узнать, чего он хочет.
— Зачем мне делать такие безумные вещи? Черт, последнее, что мне нужно, это увидеться с ним.
— Он продолжает присылать нам письма по какой-то причине, — пожала я плечами.
— Потому что он засранец. Я не позволю ему… — Адам сделал глубокий вдох, и я почувствовала, как его напряжение превратилось в явную ярость. — Ему плевать на меня, на нас, на Фредди. Все, что его заботит, это он сам. Я имел дело с этим всю мою гребаную жизнь. Он едва не сломал нас, едва не отнял тебя у меня навсегда. Он ничего не заслуживает — я ничего ему не должен.
— Я никогда не говорила, что ты должен, — успокаивающе погладила я его предплечья. — Не получишь ли ты удовольствие, видя его внутри? Это не очень-то приятное место, Адам. — Я слегка вздрогнула, вспомнив, когда в последний раз видела там маму. Я была у нее дважды. В первый раз, когда я навещала ее, а затем во второй, когда я представила ей ее команду адвокатов.
Присущая тюрьмам неприветливость полностью подходила Каину.
— Очень по-ветхозаветному с твоей стороны, — пробормотал Адам, и в его голосе слышалось веселье.
— Не я католик в нашей семье.
— Я тоже не католик, — усмехнулся он.
— На прошлую Пасху ты ходил в церковь, — улыбнулась я.
— Старые привычки трудно изменить, — фыркнул он.
Усмехнувшись, я повернулась и посмотрела на него.
— Ты бы хотел свадьбу в церкви. Не так ли?
Наморщив нос, он ответил не сразу, и я, снова повернувшись, уставилась на свой портрет, висящий на стене, пытаясь понять, смогу ли я жить с этим огромным раздутым лицом, смотрящим на меня всякий раз, когда я прохожу мимо.
— В этом есть смысл, знаешь ли, — в конце концов, пробормотал он.
— В чем? — переспросила я, на самом деле забыв, о чем дразнила его, мои мысли переключились на уроки, которые мне нужно было сделать сегодня вечером.
— В свадьбе в церкви, — фыркнул он. — Как ты думаешь?
— Мне все равно, — ответила я, и это было действительно так. — Я просто хочу быть за тобой замужем.
— Это все, чего я тоже хочу, — хрипло признался Адам.
Но снова стал напряженным.
— Что? Что случилось? — повернувшись, я положила руки ему на плечи и, посмотрев в его встревоженное лицо, спросила: — Адам?
— Причина, по которой я не хотел назначать дату… ну, я ждал ответа от твоей мамы.
О.
Я поняла его напряжение.
Можно было с уверенностью сказать, что у мамы, меня и Адама были не самые лучшие отношения. А именно у нас их не было. Она избегала нас, как будто мы болели корью, и меня это совсем не беспокоило. В конце концов, в последний раз, когда она видела нас с Адамом вместе — это произошло тогда, когда она, уже будучи свободной женщиной, спускалась по ступеням здания суда, — она сказала: «Ты пожалеешь об этом союзе», озадачив нас, а затем села в такси и уехала.
Как ни странно, я почти ожидала этого. Я знала, что она не будет благодарна, знала, как не примет Адама или меня.
Адам этого не понял.
Он был зол и возмущен от моего имени, и я, честно говоря, любила его за это. Черт, я любила его за желание защитить меня, но мне это было не нужно. У меня был он. Я прошла через ад, чтобы заполучить его, и после этого то, что меня избегала мама, о которой я не знала большую часть своей сознательной жизни, было не самым болезненным, что мне пришлось пережить.
Не то, чтобы я сказала ему это… В его глазах возникнет тот печальный взгляд, от которого мне захочется плакать.
Но знание того, что мама вышла из тюрьмы, что она свободна, делало меня счастливее.
А знание того, что Каин, напротив, был там, делало меня еще счастливее.
Приподнявшись на цыпочках, я прижалась губами к губам Адама.
— Не беспокойся об этом.
— Я не могу не беспокоиться, — пробормотал он, поцеловав меня в ответ и скользнув языком по моей нижней губе. — Тем не менее, теперь я получил ответ от нее… Ты хочешь выйти замуж?
Я засмеялась, несмотря на то что мое сердце екнуло.
— Было бы неплохо.
— Неплохо? — его бровь изогнулась. — Ты не выглядишь слишком взволнованной.
— Ты обиделся? — хихикнула я, но когда он нахмурился еще больше, я перестала хихикать и заявила: — Вегас. На следующих выходных.
— Это не церковь, — прищурился Адам, глядя на меня.
Я пожала плечами.
— Тебя важна церковь или то, что я буду твоей женой?
— Разве я не могу получить то и другое?
Поскольку его тон был задумчивым, я с удивлением посмотрела на него.
— Я думала, ты будешь рад избежать большой церемонии.
— Ты посчитаешь это безумием.
— Возможно, — ответила я, снова пожав плечами. — Но не позволяй этому останавливать тебя.
Адам фыркнул.
— С тех пор, как я посмотрел ту передачу…
— Какую передачу?
— «Лучшая свадьба в таборе». — Я удивленно моргнула, потому что не ожидала такого ответа. — Ну, я всегда хотел жениться именно так.
Я удивленно открыла рот.
