– Мы можем привлечь Джо Северина, чтобы он работал в твою смену. Он же сейчас на неполной ставке. Уверен, он охотно пойдет.
Тоби в упор посмотрела на Пола.
– И я никогда не получу свое место назад. Так?
– Тоби…
– А не сам ли Даг Кэри привел Северина на работу? Они вроде приятели или что-то в этом духе? Ты не принимаешь в расчет, с кем ты имеешь дело. Стоит мне уйти, Джо Северин будет тут как тут. Я потеряю свое место и вернуться уже не смогу, и ты это знаешь.
Он ничего не сказал, просто смотрел на нее, лицо его казалось непроницаемым. Слишком много лет ее влечение к Полу затмевало прочие их отношения. В его улыбках и дружелюбии ей мерещилось нечто большее, чего на самом деле не существовало. Она поняла это лишь теперь, когда ее уязвимость только усиливала удар.
Она встала.
– Я пойду в отпуск по графику. И не раньше.
– Тоби, я делаю все возможное, чтобы защитить тебя. Ты должна понять, мое положение тоже не слишком надежно. Если мы потеряем пациентов из Казаркина Холма, клиника Спрингер понесет ущерб. И начальство будет искать козла отпущения.
– Я не виню тебя, Пол. Я понимаю, зачем ты это делаешь.
– Тогда почему ты не хочешь принять мое предложение? Возьми отпуск. Твоя работа никуда не денется.
– Ты можешь подтвердить это письменно?
Молчание.
Она повернулась к двери:
– Так я и думала.
9
Молли Пикер смотрела на телефон-автомат, пытаясь собраться с мужеством и снять трубку. За день она уже второй раз приходила в эту будку. Первый раз она даже не вошла внутрь, просто развернулась и ушла. Сейчас она стояла прямо напротив телефона, дверь за спиной закрылась, и ничто не мешало ей сделать звонок.
Дрожащими руками она сняла трубку и набрала номер.
– Оператор.
– Я хочу позвонить за счет вызываемого абонента. Бофорт, Южная Каролина.
– Что сказать, кто звонит?
– Молли.
Она назвала номер и прислонилась к стенке будки, закрыв глаза; в ожидании соединения ее сердце бешено колотилось. Послышались гудки. Ей стало так страшно, что чуть не вырвало прямо в будке. «Господи милосердный, помоги мне».
– Алло!
Молли выпрямилась. Это был голос матери.
– Мама, – выпалила она.
Но тут встряла телефонистка:
– Звонок за ваш счет, от Молли. Принимаете?
На другом конце провода воцарилось молчание.
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Поговори со мной».
– Мэм! Вы примете вызов?
Тяжелый вздох. Затем:
– Ах, да, пожалуй.
– Говорите, пожалуйста, – предложила телефонистка.
– Мама! Это я. Звоню из Бостона.
– Значит, ты все еще там.
– Да. Я все хотела позвонить…
– Тебе деньги нужны или еще что-нибудь. Так?
– Нет, нет! У меня все в порядке. Я… э-э… – Молли откашлялась. – Я справляюсь.
– Что ж, хорошо.
Молли закрыла глаза. Ей хотелось, чтобы мамин голос перестал быть равнодушным. Чтобы разговор сложился так, как она воображала. Чтобы мама расплакалась и попросила ее вернуться домой. Но слез в голосе матери не было, лишь этот мертвенный тон, разрывавший Молли сердце.
– Но ведь есть причина, по которой ты звонишь?
– Э-э… нет. – Молли вытерла рукой глаза. – Не совсем…
– Ты хочешь что-то сказать или нет?
– Я просто… Наверно, просто хотела тебя услышать.
– Понятно. Послушай, я сейчас занята готовкой. Если тебе нечего больше сказать…
– Я беременна, – прошептала Молли.
Молчание.
– Ты слышишь? У меня будет ребенок. Подумай, мама! Я надеюсь, это будет девочка, и я смогу наряжать ее как принцессу. Помнишь, как ты шила для меня платья? Я собираюсь завести швейную машинку и научиться шить. – Теперь Молли говорила быстро, отчаянно смеясь сквозь душившие ее слезы. – Но ты должна меня научить, мама, потому что у меня не получится. Никогда не получится так незаметно подшивать…
– Он будет цветной?
– Что?
– Ребенок будет цветной?
– Я не знаю…
– Как это так – не знаешь?
Молли зажала рот ладонью, чтобы заглушить рыдания.
– Ты хочешь сказать, не знаешь от кого? – возмутилась мать. – Счет потеряла или как?
– Мама, – прошептала Молли. – Мама, это ведь неважно. Это же все равно мой ребенок.
– О, это важно. Это важно для окружающих. Что, по-твоему, люди-то скажут? А папа? Его это просто убьет.
Раздался стук в стекло. Молли обернулась и увидела человека, который показывал на свои часы и жестикулировал, давая понять, что пришло время освободить телефонную будку. Она повернулась к нему спиной.
– Мама, – снова заговорила она. – Я хочу вернуться домой.
– Тебе нельзя домой. Во всяком случае в нынешнем положении.
– Роми велит мне избавиться от ребенка, убить малыша. Он посылает меня сегодня к доктору, а я не знаю, что делать. Мама, пожалуйста, скажи мне, что делать…
Мать устало вздохнула.
– Может, так будет лучше, – наконец тихо проговорила она.
– Что?
– Если ты от него избавишься.
Молли недоуменно закачала головой:
– Но ведь это же твоя внучка…
– Это не моя внучка. Особенно если учесть, как ты ею обзавелась.
Мужчина снова забарабанил в дверь и заорал, чтобы Молли освободила телефон. Она зажала ухо, чтобы не слышать его криков.
– Пожалуйста, – прошептала Молли. – Можно я приеду?
– Не сваливай на папу еще и это. После того позора, который ты на нас навлекла. А я ведь тебе говорила, я говорила, что тебя ожидает. Но ты никогда не слушала, Молли, никогда.
– Со мной больше не будет неприятностей. У нас с Роми все кончено. Я просто хочу вернуться.
Мужчина принялся колотить в стенку будки кулаками, вопя и требуя, чтобы Молли убиралась вон. Она в отчаянии прислонилась спиной к двери, чтобы он не смог войти.
– Мама! – окликнула она. – Мама!
В ответе прозвучала нотка триумфа:
– Как постелишь, так и поспишь. Ты сама сделала выбор.
Молли стояла, прижимая трубку к уху; она понимала, что мама уже нажала на рычаг, но не желала верить в то, что связь прервалась. «Поговори со мной! Скажи, что ты еще у телефона. Скажи, что всегда будешь рядом».
