– Этого типа нет поблизости?
– Мы на Кембридж-стрит. Я увез тебя довольно далеко. Он совсем в другой стороне.
Она подняла голову и быстро огляделась. Народу вокруг было много, но преследователя видно не было.
– Может, я когда-нибудь вам заплачу, – пообещала она и вышла из машины.
– Ага, а я на Луну слетаю.
Она быстро двинулась вперед – сначала по Кембридж, потом по Садбери-стрит, не останавливаясь, пока не углубилась в лабиринт улочек Норт-энда.
Там она набрела на старое кладбище; перед входом стояла скамейка. На вывеске значилось: «Кладбище на холме Коппа». Она села и сняла туфли. Мозоли полопались, все пальцы в кровоподтеках. Молли устала и была не в состоянии идти дальше, поэтому просто уселась, разулась, и принялась разглядывать туристов – они бродили с буклетами «Тропа Свободы» в руках и наслаждались необычно теплым для октября деньком.
«Я не могу вернуться в свою комнату. Не могу забрать свои вещи. Если Роми увидит, он меня убьет».
Было почти четыре, и Молли почувствовала голод: за весь день она съела только завтрак – два клубничных пончика и грейпфрутовый сок. Аппетитные запахи из итальянского ресторанчика через дорогу сводили ее с ума. Она заглянула в кошелек – там было всего несколько долларов. У нее в комнате были припрятаны деньги; каким-то образом ей надо туда проникнуть, не попавшись на глаза Роми.
Морщась от боли, она снова надела туфли и заковыляла по улице к таксофону.
«Пожалуйста, Софи, сделай это ради меня, – думала она. – Хоть разок прояви ко мне сочувствие».
Софи сняла трубку и произнесла осторожно и тихо:
– Да.
– Это я. Мне очень нужно, чтобы ты зашла ко мне…
– Не выйдет. Тут Роми охреневший носится.
– Мне нужны деньги. Пожалуйста, достань их, и я смоюсь. Ты меня больше не увидишь.
– Я не могу войти в твою комнату. Там сейчас Роми, он перевернул все вверх дном. Вряд ли там что-то уцелеет.
Молли сползла по стенке телефонной будки.
– Слушай, держись-ка ты подальше. Не возвращайся сюда.
– Но я не знаю, куда идти! – Голос Молли сорвался на рыдания. В отчаянии она свернулась клубком; пряди волос, упавшие на лицо, намокли от слез. – Мне некуда пойти…
Молчание. Затем Софи заговорила вновь:
– Слышь, Плоскодонка! Мне кажется, я знаю, кто мог бы тебе помочь. Но только на несколько дней, потом сама крутись. Эй, ты слышишь?
Молли вздохнула:
– Да.
– Это на Чартер-стрит. Там булочная на углу, а рядом пансион. Ее комната на втором этаже.
– Чья?
– Просто спроси Анни.
– Ты одна из девочек Роми, так?
Женщина разглядывала ее, приоткрыв дверь на цепочку. Сквозь узкую щель Молли видела лишь часть ее лица: голубой глаз, обведенный тенью усталости, и завитки ярко-рыжих волос на лбу.
– Софи посоветовала мне прийти сюда, – объяснила Молли. – Она сказала, что у вас, возможно, найдется для меня место…
– Сначала Софи должна была спросить у меня.
– Пожалуйста… можно мне поспать здесь… хотя бы сегодня? – Молли дрожала, обхватив себя за плечи, то и дело озираясь на темный коридор. – Мне идти некуда. Я тихонечко. Вы даже не заметите, что я здесь.
– Чем ты разозлила Роми?
– Ничем.
Женщина попыталась захлопнуть дверь.
– Подождите! – закричала Молли. – Ну, хорошо, хорошо. Думаю, он и правда разозлился. Я не захотела снова идти к тому врачу…
Дверь снова приоткрылась. Взгляд рыжеволосой женщины сполз вниз, на талию Молли. Она ничего не сказала.
– Я так устала, – прошептала Молли. – Можно, я посплю у вас на полу? Пожалуйста, только сегодня!
Дверь захлопнулась.
В отчаянии Молли тихонько заскулила. Но затем она услышала, как загремела цепочка, и дверь снова распахнулась. Теперь женщину было видно во весь рост; ее выпирающий живот обтягивало цветастое ситцевое платье.
– Заходи, – пригласила она.
Молли вошла в квартиру. Женщина тут же заперла дверь и навесила цепочку.
Несколько секунд они просто смотрели друг на друга. Затем взгляд Молли переместился на живот хозяйки. Та заметила и пожала плечами.
– Я не толстая. Это ребенок.
Молли кивнула и положила руки на свой слегка округлившийся животик.
– У меня тоже.
– Я двадцать два года ухаживала за пожилыми людьми. Работала в четырех пансионах Нью-Джерси. Так что я знаю, как уберечь их от неприятностей. – Женщина указала на резюме, лежавшее на кухонном столе Тоби. – У меня большой опыт.
– Да, я вижу, – отозвалась Тоби, просматривая трудовую биографию госпожи Иды Богарт.
Страницы пропахли табаком. Пропахла им и сама женщина; она принесла этот мерзкий запах на своей мешковатой одежде и пропитала им всю кухню. «И чего я церемонюсь? – удивлялась Тоби. – Я не хочу, чтобы эта женщина находилась в моем доме. Я не хочу, чтобы она была рядом с моей матерью».
Тоби положила бумаги на стол и заставила себя улыбнуться.
– Я оставлю ваше резюме у себя, пока не приму окончательное решение.
– Вам же требуется кто-то прямо сейчас, нет? Так сказано в объявлении.
– Пока я отсматриваю кандидатуры.
– А можно спросить, много ли нашли?
– Нескольких.
– Не так уж много народу хочет работать по ночам. У меня никогда с этим проблем не было.
Тоби встала, ясно давая понять, что собеседование закончено. Она выпроводила женщину из кухни и провела по коридору.
– Я обдумаю вашу кандидатуру, госпожа Богарт. Спасибо, что пришли.
Тоби практически вытолкнула гостью из дома и закрыла дверь. Она стояла, привалившись к двери спиной, словно хотела защитить свой дом от других таких же госпожей Богарт. «Осталось шесть дней, – думала она. – Как я найду кого-нибудь за шесть дней?»
В кухне зазвонил телефон.
Звонила сестра.
– Как проходят собеседования? – спросила Вики.
– Пока ни к чему не привели.
– Я думала, были отклики.
– Одна курит без перерыва, двое едва понимают английский, а еще один своим видом навел на мысль о том, что придется спрятать всю выпивку. Вики, ничего не получается. Я не могу оставить маму ни с кем из этих людей. Тебе придется брать ее к себе на ночь, пока мы кого-нибудь не найдем.
– Она бродит туда-сюда, Тоби. Может включить плиту, пока мы спим. А у меня дети, я должна подумать о них.
