– Я не знаю, где она. Сам ищу.
– Вы знаете ее лучше, чем кто-либо другой. У вас есть связи на улицах, верно? Найдите ее, прежде чем она начнет рожать.
– Ей пока рано.
– Полный срок беременности не планировался. Мы даже не знаем, продлится ли она все девять месяцев.
– Хотите сказать, она может разродиться в любой момент?
– Мы не знаем.
Роми рассмеялся и взглянул в окно на проплывавшие мимо здания.
– С вами, ребята, чокнешься. Припозднились вы, вот что я скажу. Они уже шныряют везде, спрашивают о ней.
– Кто?
– Полиция. Заходили ко мне сегодня, хотели выяснить, где она.
Блондин с минуту молчал. В зеркале заднего вида Роми заметил страх, промелькнувший в его глазах. «Молли-Дуролли, – подумал он, – а ведь ты их здорово напутала».
– Лучше вам найти ее, – проговорил водитель.
– Хотите ее целиком? Или лимонными дольками?
– Главное – живьем. Она нужна нам живая.
– Живую труднее.
– Десять. После получения.
– Двадцать пять, половину сейчас, или идите на хер. – Роми потянулся к ручке двери.
– Хорошо, двадцать пять.
Роми развеселился. Эти люди и впрямь до жути напуганы, и все из-за дурочки Молли. Она не стоила двадцати пяти кусков. По скромному мнению Роми, она не стоила и двадцати пяти центов.
– Так вы можете ее доставить?
– Возможно.
– Если не сможете, несколько наших инвесторов будут крайне огорчены. Так что найдите ее. – Блондин передал Роми конверт. – Будет больше.
Заглянув внутрь, Роми увидел несколько пятидесятидолларовых купюр. Это уже что-то.
Машина остановилась на углу Аптон и Тремонт-стрит – во владениях Роми. Ему совсем не улыбалось покидать уютный кожаный салон и вылезать на пронизывающий ветер. Он потряс конвертом.
– Как насчет остального?
– После получения. Вы ведь найдете ее?
«Заговаривай ему зубы, – подбадривал себя Роми. – Пусть задача кажется сложнее, чем она есть на самом деле. Может, и цена подрастет».
– Посмотрим, что можно сделать, – пообещал он, вылез из салона и проводил взглядом отъезжающий автомобиль. «Испугался. Как пить дать, испугался».
Конверт был толстым и приятным на ощупь. Роми запихнул его в карман джинсов.
«Прячься, Молли-Дуролли, – думал он. – Раз-два-три-четыре-пять, я иду искать».
Брайан провел ее внутрь и предложил бокал вина. Тоби впервые оказалась у него дома. Она волновалась – не из-за нетрадиционного состава семьи Брайана, объединявшей двух мужчин, которым хорошо жилось вместе. Скорее потому, подумала она, садясь на диван в гостиной, что ей никогда не приходилось общаться с Брайаном как с другом. Он заботился о маме, кормил и купал ее. В ответ каждые две недели Тоби выписывала ему чек. Дружба не входила в должностные обязанности.
«И почему так? – спросила она себя, глядя, как Брайан стелит салфетку на журнальный столик и ставит перед ней бокал белого вина. – Почему вручение чека раз в две недели помешало дружеским отношениям?»
Она сидела, потягивая вино и чувствуя себя виноватой из-за того, что никогда не пыталась сблизиться. Неловко было и оттого, что только сейчас, когда Брайан действительно был ей нужен, она догадалась к нему прийти.
Он сел напротив. Шли минуты. Они пили вино, комкая влажные салфетки. Абажуры отбрасывали полукруглые тени на сводчатый потолок. На стене напротив Тоби висела фотография: Брайан и Ноэль стоят на песчаной косе, обняв друг друга за плечи. У них улыбки людей, умеющих радоваться жизни. Навык, так и не освоенный Тоби.
– Думаю, вы в курсе, – заговорил Брайан. – Полиция Ньютона уже беседовала со мной.
– Я назвала им твое имя. Думала, ты мог бы меня поддержать. Похоже, они считают меня исчадием ада. – Тоби опустила бокал и взглянула на Брайана. – Ты же знаешь, я бы никогда не ударила маму.
– Я им так и сказал.
– Как ты думаешь, они поверили?
– Не знаю.
– О чем они спрашивали?
Брайан неторопливо глотнул, и Тоби поняла, что он тянет с ответом.
– Они спрашивали насчет лекарств, – наконец сказал он. – Хотели знать, выписывались ли Элен какие-нибудь препараты. А еще насчет ожогов у нее на руках.
– Ты объяснил им, что произошло?
– Повторил несколько раз. Кажется, им не очень понравился мой ответ. Что происходит, Тоби?
Она откинулась на спинку дивана и пригладила волосы обеими руками.
– Это Джейн Нолан. Я не понимаю, зачем она это делает…
– Что делает?
– Я могу объяснить это только так. Джейн появляется в моем доме, как дар небес. Такая добрая, такая сообразительная. Само совершенство. Избавляет меня от всех хлопот. А потом все летит кувырком. Все. И Джейн заявляет полиции, что это моя вина. Такое впечатление, что она специально разрушила мою жизнь.
– Тоби, это звучит очень странно…
– Люди вообще странные. Они совершают безумные поступки, чтобы привлечь внимание. Я пытаюсь убедить полицию, что к ней надо присмотреться повнимательнее. И вообще стоит арестовать. Но они ничего не предпринимают.
– Я не думаю, что нападки на Джейн Нолан в ваших интересах.
– Это она нападает на меня. Она обвиняет меня в попытке покалечить маму. Зачем было звать полицию? Почему просто меня саму не спросить про ожоги? И зачем втягивать сюда Вики? Она же настроила против меня мою собственную сестру!
– По какой причине?
– Понятия не имею! Она сумасшедшая.
По тому, как Брайан отвел глаза, Тоби поняла, что она сама выглядит спятившей, и ей самой требуется психиатрическая помощь.
– Я снова и снова прокручиваю все это в голове, пытаясь понять, как такое случилось, – проговорила она. – Как я могла позволить такому случиться. Я недостаточно внимательно к ней присматривалась, а надо было.
– Не взваливайте всю вину на себя, Тоби. Разве не Вики помогла вам сделать выбор?
– Да, но она несколько поверхностно относится к этим вопросам. Об этом действительно должна была позаботиться я. Но после твоего ухода я была в панике. Ты дал мне так мало времени на поиски…
Она умолкла, внезапно ей пришло в голову: «Вот почему Джейн появилась в моей жизни. Потому что ушел Брайан».
– Я бы дал больше времени, – сказал он. – Но меня просили приступить к работе немедленно.
– Брайан, а почему выбрали именно тебя?
