– Тебе придется придержать ее. Она все время дергается.
– Приступ?
– Нет, дерется…
Руки схватили ее лицо, голос скомандовал:
– Мисс, вы должны лежать спокойно. Нам надо поставить капельницу!
Панический взгляд Молли выхватил лицо человека, глядевшего на нее. Человек в голубом. Стетоскоп змеей обвивал его шею. Мужчина со злыми глазами.
– Она все еще не в себе, – пояснил он. – Просто введите капельницу.
Другая пара рук схватила ее за предплечье, прижала к матрасу. Молли попыталась вывернуться, но руки только сильнее прижали ее, щипали и выкручивали кожу. И снова укол. Молли взвизгнула.
– Есть! Подсоединяй. Давай, давай.
– Как быстро капать?
– Пока на полную. Мне нужно пять миллиграммов гидролазина. Дадим магнезию. И возьмите кровь на анализы.
– Док, боль в груди, только что привезли.
– Какого хрена меня не оставят в покое?
Опять игла, опять укус боли. Молли дернулась на каталке. Что-то грохнулось на пол и рассыпалось.
– Черт возьми, не лежится ей!
– Нельзя ее успокоить?
– Нет, нам нужно следить за психическим состоянием. Заговорите ее.
– Пытались.
– Приведите ту женщину. Ту, которая доставила ее. Может, она ее утихомирит.
Молли дергалась в своих оковах, голова раскалывалась, каждый звук отдавался новым взрывом боли. Пулеметные очереди голосов, лязг металлических ящиков.
«Уходите, уходите, уходите».
Затем ее кто-то позвал, и рука нежно легла на ее волосы.
– Молли, это я. Доктор Харпер. Все в порядке. Все хорошо.
Молли вгляделась в лицо женщины, оно было знакомым, хотя девушка не могла вспомнить, где его видела. Знала только, что это лицо не связано с болью. Эти спокойные глаза внушали чувство безопасности.
– Тебе нужно лежать неподвижно, Молли. Я знаю, что больно, все эти иголки. Но тебе пытаются помочь.
– Простите, – шепнула Молли.
– За что?
– За то, что я сделала что-то плохое. Я не помню.
Женщина улыбнулась.
– Ничего плохого ты не совершала. Сейчас тебе сделают укольчик, ладно? Раз – и все.
Молли закрыла глаза и подавила всхлип, когда игла вошла в ее руку.
– Ну вот, умничка. Теперь все. Больше никаких иголок.
– Обещаете?
Пауза.
– Я не могу этого обещать. Но с этой минуты никто не будет тебя колоть без предупреждения, договорились? Я им скажу.
Молли потянулась к руке женщины:
– Не уходите…
– Все будет хорошо. Эти люди о тебе позаботятся.
– Но их я не знаю. – Она в упор смотрела на женщину; наконец та кивнула.
– Побуду здесь, сколько смогу.
Послышался другой голос. Женщина отвернулась к говорившему, затем снова посмотрела на Молли.
– Нам нужно побольше узнать о твоем здоровье. У тебя есть врач?
– Нет.
– Принимаешь какие-нибудь лекарства?
– Нет. А, да. Там, в сумке.
Молли услышала щелчок расстегиваемой сумочки и громыхание таблеток во флаконе.
– Эти, Молли?
– Да. Я пью одну, когда желудок барахлит.
– Здесь нет аптечного ярлыка. Откуда ты их взяла?
– Роми. Приятель. Он мне дал эти пилюли.
– Ладно, а как насчет аллергии? У тебя есть на что-нибудь аллергия?
– На клубнику. – Молли вздохнула. – А я так ее люблю…
Встрял еще один голос:
– Доктор Харпер, техник УЗИ пришел.
Молли услышала, как в палату вкатили какое-то устройство, и скосила глаза:
– Чего они хотят? Они опять будут иголки тыкать?
– Это не больно. Ультразвуковое исследование. Им надо проверить твоего малыша. Для этого используют звуковые волны.
– Я не хочу. Нельзя меня оставить в покое?
– Прости, но это нужно сделать. Посмотреть, все ли в порядке с ребеночком. Насколько он большой, как развивается. У тебя сегодня был приступ в кабинете у доктора Дворака. Ты знаешь, что это?
– Типа припадка.
– Верно. У тебя был припадок. Ты потеряла сознание, и все твое тело содрогалось. Это очень опасно. Тебе нужно полежать в больнице, чтобы можно было контролировать твое давление. И посмотреть, можно ли спасти ребенка.
– С ним что-то не так?
– Твоя беременность стала причиной судорог и высокого кровяного давления.
– Я не хочу больше никаких исследований. Скажите им, что я хочу уйти…
– Послушай меня, Молли. – Доктор Харпер говорила тихо, но твердо. – Твое состояние может быть смертельно опасным.
Девушка молчала. Она смотрела в лицо женщины и видела по ее глазам, что это абсолютная правда. Доктор Харпер кивнула технику:
– Делайте сонограмму. Я подожду в коридоре.
– Нет, – возразила Молли. – Останьтесь со мной.
Она вытянула руку в безмолвной мольбе.
Помедлив немного, Тоби снова взяла девушку за руку и села на табурет рядом с каталкой.
Техник прикрыл пеленкой бедра и лобок Молли и задрал больничную рубашку, оголив округлый живот пациентки.
– Будет немного холодно, – сказал он, выдавливая прозрачный гель ей на кожу. – Эта штука позволяет волнам лучше проходить.
– Это не больно? Вы обещаете, что больно не будет?
– Ни капельки. – Мужчина взял прямоугольное устройство, которое удобно легло ему в руку. – Я буду водить этой штукой по твоему животу, хорошо? А здесь, на экране, мы увидим изображение.
– Вы можете увидеть моего ребенка?
– Верно. Смотри. – Он намазал устройство гелем и приложил к телу Молли.
– Щекотно, – сказала она.
– Но не больно, правда? Скажи, не больно?
– Нет, не больно.
– Тогда расслабься и смотри представление, ладно?
Он медленно повел аппарат по ее животу, не сводя глаз с монитора. Молли тоже смотрела на экран и видела нагромождение мелькающих теней. А где ребенок? Она ждала, что увидит настоящую картинку, вроде фотографии, а не кучу серых пятен.
– Где он? – спросила девушка.
Техник не ответил. Молли взглянула на него – с застывшим лицом он таращился в монитор.
