Ардион ухмыльнулся и едва слышно сказал:
– Да, меня тут ждут с нетерпением.
Велли с искренней ненавистью смотрел вслед гривлам. Ардион и Антия выскользнули из тени и, никем не видимые, быстрым шагом двинулись к портику. Последний гривл, который выбежал из храма, свирепо рыкнул на нищих в лохмотьях, что скорчились на ступенях:
– С дороги, чиш-шки!
Нищие рассыпались в стороны, открывая ему путь.
Храм был озарен огнями множества лампад. Войдя в молельный зал, на скамейках которого еще оставались прихожане в плащах с поднятыми капюшонами, Ардион сбросил заклинание и коротко спросил:
– Где вход в подземелье?
На них обернулись, и в лицах людей Антия увидела ту надежду на счастье, которая наполняет лицо ребенка перед новогодней елкой. Впереди был алтарь – там витражная святая, сотканная из сотен кусочков разноцветного стекла, протягивала людям хрустальную чашу с пылающим в ней шаром. От алтаря скользнул священник: его осунувшееся усталое лицо озарило радостью и надеждой.
– Солнце снова поднимется над нами! – горячо воскликнул он. – За мной, скорее!
Он повел их за колонны, в боковую часть храма, где царил теплый золотистый полумрак. На мраморных плитах Антия увидела рисунки: змеи выходили из-под земли, звери выбегали из рощ, рыбы выпрыгивали из воды – все живое тянулось к солнцу, которое им протягивала женщина в белоснежном платье, и Антия решила, что потом, когда все закончится, она обязательно расспросит Ардиона о жизни святой Джеват-хи. Священник толкнул тяжелую дверь из темного дерева, поднял лампу, и Антия увидела мраморные ступеньки, которые убегали в подвал.
Но там не было тьмы. Там мягко горел свет, и Антия растерянно подумала: как же гривлы не нашли ладью? Ее же не прячут!
– Она там, – с нескрываемой радостью произнес священник, и по храму скользнул прохладный ветерок, словно невидимую завесу отдернули в сторону, открывая потаенное. – Я укутал ее от гривлов своей магией, они ничего не знают. Они чуют ее огонь, но не могут найти.
– Они туда спускались? – спросил Ардион.
Священник кивнул:
– Да, и не раз. Ничего не видели. Проходили мимо, ежились от ее жара, но не видели.
Во взгляде владыки было искреннее уважение.
– Не думал, что вы настолько сильны.
– Моя вера сильна, – с достоинством ответил священник и указал вниз. – Спускайтесь, у нас мало времени.
Спуск занял несколько минут – когда Антия наконец-то увидела ладью, которая с королевским достоинством красовалась посреди подвала, то на мгновение замерла, настолько она была красива. Синего цвета, богато украшенная золотыми узорами и резьбой, ладья казалась осколком неба, который упал в подземелье и остался там, чтобы однажды обязательно подняться ввысь.
Ардион подошел к ладье, и его лицо озарила мечтательная улыбка – Антия никогда бы не подумала, что он может улыбаться вот так, почти с нежностью. Он похлопал по боку ладьи, и Антия услышала щелчок – выдвинулась лесенка, приглашая подниматься.
– Ну что? – произнес Ардион так, словно спрашивал самого себя. – Вперед?
Священник кивнул и сделал шаг назад. «Как же он будет отсюда выбираться, когда мы взлетим? – растерянно подумала Антия, поднимаясь в ладью за владыкой. – Тут же все разворотит в труху…» От ладьи пахло деревом и солнцем, и почему-то Антия была уверена, что именно эта ладья была любимицей Солнечного кормчего. Ни царапинки, ни зазубринки – сейчас она была похожа на живое существо.
Ардион вздохнул. Опустил руку на рулевой рычаг.
– Вперед, – уверенно сказал он, и ладья мягко шевельнулась на мраморе подвального пола.
Антии захотелось зажмуриться. Она почти рухнула на скамью – наверно, Солнечный кормчий сажал сюда своих детей и катал их по небу. И маленький Верн восторженно смотрел на нежную и беззащитную землю, а его старший брат представлял, как будет править ею, когда вырастет.
Ладья окуталась сверкающим туманом. Ардиона окутало светом – сейчас он был настоящим владыкой Ашх-Анорна, он наконец-то делал то, для чего был создан. Он потерял отца и занял его место.
Солнце вновь озарит этот мир.
Антия не сразу поняла, что ладья уже поднимается: медленно-медленно, не разрушая храма, а словно бы просачиваясь сквозь него солнечными лучами, которые проникают даже в самый глубокий и безжалостный мрак.
«Мы летим, – подумала она с отчаянной надеждой, которая опьяняла сильнее любого вина. – Мы летим!»
Скоро они соединят два мира. Скоро гривлов сбросит обратно на изнанку вселенной, а Великий Кит остановится навсегда. И Антия вернется домой и восстановит все разрушенное вместе с Эдвигом – это будет тяжелый труд, но она обязательно справится. А Солнечный кормчий поплывет по небу, и лик его будет ясен…
Она не успела додумать. Ладью тряхнуло так, словно она попала в руки великана – ему не понравилась новая игрушка, и он покрутил ее в пальцах и отшвырнул в сторону. Антию сбросило со скамьи, подкинуло вверх, ударило обо что-то твердое и перебросило через борт.
Кто-то завизжал – потом Антия поняла, что это именно она и визжала. Она летела вниз, и все вокруг тряслось, грохотало, меняя форму и разрушаясь. Ладья треснула и с низким визжащим ревом развалилась на две части. Мелькнула рука Ардиона, который пытался удержаться, и Антия услышала вой.
Она знала его. Иногда такой вой поднимался из-под земли, когда Кит приходил в движение. Долгий и скорбный, он был похож на поминальный плач.
Ашх-Анорн слишком долго терпел, но наконец-то не выдержал. Демоница из другого мира слишком долго разрушала его.
Ее огрело обломком синей доски по голове, и на миг Антия потеряла сознание. Опомнившись, она поняла, что защитное заклинание, которым Ардион окутал ее в подземелье, сработало и тянет ее вверх, спасая.
«Мною выстрелили из пушки в небо», – успела подумать Антия и увидела, как обломки ладьи проваливаются в пропасть, раскрывшуюся под храмом. Ардион падал вместе с ладьей – на мгновение Антия увидела его побелевшее лицо, а потом ее выдернуло из храма и швырнуло в траву.
Несколько бесконечно долгих минут Антию катило по траве, подбрасывая и пиная, словно мячик. Кругом царил грохот – земля ревела, раскрываясь и трясясь от ненависти и гнева. Земля хотела, чтобы Антии больше не было, земля распахивала черные пасти, и в них летели дома и люди. Земля…
Антия не сразу поняла, что все прекратилось. Нахлынувшая тишина была настолько плотной, что ей показалось, будто она лишилась слуха. Покачиваясь, Антия поднялась на ноги: холм с храмом, такой изящный, ухоженный и чистый, теперь был похож на поле битвы, на котором сошлись несколько армий.
Храма больше не было – уцелела лишь часть портика с двумя колоннами, все остальное ушло под землю. От городской улицы, которая примыкала к холму, остались только развалины. На изломанных камнях дорожки лежал человек – беспомощно выбросил вперед руку, словно пытался кого-то удержать. Из-под его лица, уткнувшегося в землю, растекалась кровь.
