Люди стояли вперемежку с гривлами. В центре площади Антия увидела деревянный столб – гривлы подносили к нему вязанки хвороста, и по телу прошла ледяная волна. Ноги подкосились, Антия едва смогла удержаться и не упасть. За все эти дни, которые прошли с той минуты, когда Великий Кит пришел в движение, она в каком-то смысле успела привыкнуть к мысли о смерти. Но от того, что гривлы сожгут ее на костре, Антию окатило ужасом.
«Оракул, – беспомощно подумала она. – Оракул же не ошибается, а он ничего такого не говорил. – И внутренний голос тотчас же рассмеялся и добавил: – Вспомни, что пророчил призрак в лесу. Вспомни и не жди ничего хорошего».
Клетка остановилась, и к ней тотчас же придвинулись гривлы – распахнули дверь, запустили лапы внутрь, вытащили всех. Антию толкнули в спину – она растянулась на мостовой, проехалась щекой по булыжникам, и один из гривлов ударил ее еще раз. Зендивен всхлипывал в кармане – он выглянул, оценил обстановку и спрятался снова. Антию рывком поставили на ноги, пихнули в сторону столба, и, качнувшись, она подумала, что у нее не хватит сил.
Ей было страшно. Ей было всего восемнадцать, и она не хотела умирать вот так, в огне и дыму.
Но она все-таки смогла выпрямиться и пошла вперед; Лантан-ин-Ман, который сохранял удивительную невозмутимость, двинулся следом, и когда они подошли к столбу, то люди на площади зашумели, оборачиваясь и поднимая руки к небу.
На площадь выплеснулся отряд гривлов, который возглавлял Шех-Шин с неизменным копьем в руке. Он вскинул его в низкое серое небо, потряс им, и гривлы заверещали, защелкали, зашипели – радовались. Следом вели Ардиона – он старался держаться уверенно и твердо, но Антия видела, что ему тоже страшно. Он тщательно скрывал свой страх – его выдавало только бледное лицо и потемневшие глаза.
Раньше она подумала бы, что он в такой ситуации открыл бы провал в пространстве и был таков. Но это было раньше. Антия смотрела на него, не в силах оторвать взгляд; когда одни гривлы выволокли владыку Ашх-Анорна в центр площади, а вторые принялись раздавать удары и оплеухи тем людям, которые закричали о солнце и подняли руки, то Антия услышала, как Ардион негромко произнес:
– Я хочу проститься с ними. Потом начнете.
Шех-Шин глумливо поклонился – Ардион шагнул вперед, и тогда гривл прицокнул языком и кольнул его копьем, на этот раз в спину. Лицо Ардиона едва заметно дрогнуло – Антия не выдержала, бросилась ему на шею и заплакала. Он обнял ее, протянул руку Лантан-ин-Ману и совершенно спокойным, невозмутимым тоном спросил:
– Готовы? Тогда летим.
Антия не сразу поняла, что произошло, – их окутало сверкающим золотым свечением, и что-то мягко ударило в ступни, подталкивая вверх: так акробаты в цирке подкидывают друг друга под купол. «Взрыв. Он бросил свою бомбу», – подумала Антия, цепляясь за руку Ардиона, и увидела, что они уже не стоят рядом с местом казни, а быстро поднимаются в небо.
Зендивен заливался смехом, схватившись за ее плечо. Золотое свечение у них под ногами менялось – невидимые руки ткали из него нити и сплетали в солнечное перо – огромное, не меньше ладьи Кормчего. Перо изогнулось, Ардион прижал руку к острому белому очину, и серая вата туч над ними разошлась, выпуская солнце.
На мгновение Антии показалось, что она ослепла. Кругом не было ничего, кроме бесконечной синевы и солнечного света. Когда отвыкшие от такой яркости глаза снова смогли видеть, она посмотрела вниз, на город – люди падали на колени, поднимая вверх руки с вытянутым указательным пальцем, а гривлы отчаянно метались по площади, пытаясь отыскать спасение. Вот один побежал в сторону того, что до землетрясения было музеем с колоннами, статуями и оборванной тканью рекламной вывески – солнечный луч упал на него, и гривл осыпался грудой серой пыли.
Антия коротко вскрикнула. Гривлов сметало в прах одного за другим. Тучи расходились, и солнечный свет падал на Ашх-Анорн, очищая его от скверны. Солнце исцеляло раненую землю – Антия видела, как серая грязь утекает прочь. Трепетали листья деревьев, оживая и наполняясь соками и зеленью, цветы поднимали изувеченные головы, птицы выпархивали на ветви, заливаясь удивленным пением. Все тянулось к солнцу, жило и дышало, поднималось ему навстречу. Весь мир наполняла торжественная песнь – гимн свободе и счастью.
Солнце шло, и Ашх-Анорн расцветал. Ладья нового Солнечного кормчего поднималась все выше и выше – тучи уходили, разрываясь на клочки, таяли, рассыпаясь последними каплями дождя. Над всем Ашх-Анорном теперь было чистое безоблачное небо – стоя рядом с Ардионом, Антия видела этот мир от края до края, и он был прекрасен.
Она вновь взглянула вниз, на город, и увидела красную голову Шех-Шина. Он стоял на площади, словно разбитая статуя – правой ноги у него больше не было, тело медленно рассыпалось в прах, но руки все еще держали копье, и Антию обдало ледяной волной.
– Внизу! – закричала она. – Ардион, внизу!
– Держись, – откликнулся владыка. Он успел встать так, чтобы заслонить Антию собой, и резким движением руки выбросил на город сверкающий клубок солнечного света, поражая гривла.
Удар был таким, что у Антии все потемнело перед глазами. Она качнулась, пытаясь удержаться, протянула руку в поисках опоры и оперлась на что-то гладкое, твердое и липкое.
Пришла боль – настолько сильная, что Антия захлебнулась ею. В голове поднялся звон, тело наполнилось огнем. «Не смотри вниз, – попросил внутренний голос. – Не смотри, пожалуйста». Но она все-таки посмотрела.
Лантан-ин-Ман горестно вскрикнул. Зендивен заверещал, закрывая личико ладонями. Боль была похожа на медленные удары колокола – она разливалась по телу, и мир качался и дрожал. Копье, которое последним усилием все-таки швырнул Шех-Шин, нашло свою цель – Антия и Ардион сейчас были нанизаны на него, как бабочки на булавку. Острие вонзилось в очин, и в темнеющем сознании Антии мелькнула мысль: «Вот теперь у нас есть руль».
Солнечная кровь и королевское серебро струились по древку темными ручейками, капали, собираясь лужами на дне ладьи, и Антии захотелось рассмеяться. Окровавленная рука Ардиона скользнула по ее плечу и упала – жизнь сейчас медленно уходила из них, и это было как во сне: ты хочешь проснуться, но сон продолжается. Почти без сил Антия откинула голову на плечо Ардиона – он издал тяжелый полу-всхлип-полувздох, и она поняла, что перо поднимается все выше и выше.
– Держитесь, дети. Я помогу вам. – Голос Лантан-ин-Мана долетел из невообразимого далека, и Антии стало легче дышать. Мушки перед глазами рассеялись, но ей по-прежнему казалось, что все, что она сейчас видит, – это предсмертный бред. Солнечная кровь и королевское серебро текли быстрыми ручейками, мир пах железом и смертью – и мир, огромный и новый, рождался прямо сейчас.
Ашх-Анорн превратился в некое подобие мыльного пузыря – Антия видела стенки в радужных разводах, за которыми был второй такой же пузырь. Всмотревшись, она различила знакомые очертания Великого Кита в бесконечном океане и с облегчением сказала себе: «Я возвращаюсь домой. Еще немного – и все закончится».
