Капитан этого судна возмущался, сообщив, что его ограбили, вынесли из каюты всё ценное. Другие его офицеры подтверждали, что и в их каютах то же. Кладовка с припасами также была разграблена, но японцы пополнили её мешками с рисом. Кок с помощником уже работали, обещая вскоре хорошо всех накормить. Обе команды разделились: пока одни спали, другие работали.
Тревога поднялась, когда мы были уже далеко. На холме, где была расположена часть, поднялся световой сигнал наподобие фейерверков. Да, там всё же подняли тревогу. Что-то рано, я думал, у нас будет больше времени.
Шли на максимальном ходу в девять узлов. Если выше (а судно и четырнадцать узлов дать могло), видны искры из трубы, как я уже говорил, что сильно демаскирует судно, так что не выше девяти узлов, и точка.
Ночью в заливе жизнь кипела. Джонки, лодки рыбаков, поднимающих сети. Тут я вёл судно и старался уйти в сторону. И не зря мы так тихарились: из-за мыса вывернули два небольших, явно старых миноносца и, работая прожекторами, устремились к Хиросиме, не заметив нас у самого берега. Повезло.
За час до рассвета, уже выходя в открытое море, мы увидели сторожевое судно – канонерскую лодку, освещающую прожекторами всё вокруг. Вот она высветила английское грузовое судно, тяжелогружёное, которое шло в один из японских портов. Однако и тут мы остались незамеченными, двигаясь у самого берега. А отойдя чуть подальше, дали уже всё, что могли выдать машины, и ушли вглубь моря. Радовались все, кто был на борту. Вырвались!
Однако вскоре после этого возник конфликт, причиной которого стало решение обоих шкиперов идти в Шанхай и там интернироваться. Судно пусть и гражданское, но с военным грузом, трюм давно проверили, всё на месте было. В принципе, понять шкиперов можно: угольные бункера судна практически пусты, угля хватит до Шанхая, если идти экономичным ходом, но не более. До Порт-Артура точно не хватит, на полпути встанем.
Тем более мы уходили дальше вглубь Тихого океана, и поворота в Восточно-Китайское море пока не предвидится: там, у Японии, можно встретить и военные корабли, и гражданские суда, которые о нас тут же сообщат. Нейтралов тоже следует бояться: сразу о нас японцам настучат, особенно англичане, которые, по сути, и развязали эту войну. Поэтому мы шарахались в сторону от любого дымка на горизонте.
Нас покормили рисом с рыбой (порции были большие) и напоили кофе, заначку которого, не обнаруженную японцами, нашёл старпом. После этого в штурманской были собраны все офицеры обеих команд, и шкипера сообщили о своём решении.
Негатива среди команд это не вызвало, я же, сделав глоток кофе (это уже вторая кружка), заявил:
– Я против.
– Это будет учтено, – вполне серьёзно ответил мой капитан. – Но решено, что идём в Шанхай.
– Нет, не идём, – сказал я громко и, поставив кружку на столик, продолжил: – Официально извещаю всех здесь присутствующих, что как действующий офицер военного Императорского флота, прапорщик по адмиралтейству, я накладываю вето на это решение. У нас с братом договор: тот, кто из нас двоих на момент начала войны будет в Порт-Артуре, тот под видом нас обоих в разное время проходит процедуру призыва на военную службу. И да, мы знали, что будет война, да и все догадывались об этом, но не знали, когда. Так что на данный момент я уже больше суток являюсь офицером военного флота России. Прошу всех присутствующих засвидетельствовать мои слова. По прибытии в Порт-Артур у вас будет возможность убедиться, что я говорю правду.
А сейчас, как офицер военного флота, я принимаю командование судном «Ока» до прибытия в Порт-Артур. И не нужно, Иван Васильевич, вскакивать, я знаю, что вы капитан этого судна, но напомню вам о захвате команды и судна японцами, и о том, что именно я ступил первым на палубу «Оки» и взял японцев в плен. Я не претендую на должность капитана, вы останетесь шкипером. Но я отдаю приказы вам, а вы отдаёте приказы команде. Я в курсе, что вы также офицеры флота по адмиралтейству, но пока вы в запасе, я старший.
Нужно доставить груз «Оки» в Порт-Артур, он там остро необходим. План такой: отходим от Японии на пятьдесят морских миль и дрейфуем, сразу уходя в сторону, если увидим какой дым на горизонте. Поэтому стоит увеличить количество сигнальщиков и наблюдателей за горизонтом. Менять каждые два часа. Днём сформировать абордажную группу и провести тренировки. Для усиления вооружения передам группе саблю и револьвер, а то всего шесть винтовок, и всё.
Ночью возвращаемся к побережью и берём на абордаж какого-нибудь японца. Нам нужен уголь. Оружия мало, но думаю, хватит для гражданских, которых военный японский флот подрядил для доставки военных грузов. Командует абордажем мой шкипер, он же и примет командование трофеем. Перегружаем часть угля и идём в Порт-Артур. Я постараюсь довести оба судна до наших, и желательно ночью, так шансов куда больше. Это предварительный план. Теперь готов выслушать возражения или предложения.
К моему удивлению, возражений особо не было, мне даже показалось, что на лицах обоих шкиперов мелькнуло облегчение. В судовой журнал (для которого мы приспособили ту самую тетрадку японского офицера), куда уже внесли информацию по побегу и угону судна, также внесли и мои действия с указанием времени и даты, чтобы потом проверить, являюсь я действующим офицером или нет. Если являюсь, то я в своём праве. Свидетели расписались. Самого судового журнала не было, японцы всё вынесли, так что пришлось воспользоваться этой тетрадкой.
Ну а пока на борту «Оки» кто отдыхал, кто вахту нёс, абордажная команда в три десятка крепких моряков тренировалась, а Бета отсыпался для ночной вахты, Альфа тоже не сидел без дела. Для начала получил форму на себя и брата и переоделся, сразу став военным, хотя бы внешне. Оружие он не получал (тут не было таких правил), а купил его в лавке военного снаряжения, всё по списку, что полагалось, в двух экземплярах: два нагана, два морских тесака (это у действующих офицеров военного флота кортики), офицерские сумки со всем необходимым.
Как я и думал, Уфимцев погнал гражданских с борта, включая детей. Поэтому я помог семье корейцев найти работу на берегу, а на их место уже прибыли матросы, включая кока.
С немалым облегчением я узнал, что временно исполняющий обязанности командующего Тихоокеанского флота запретил выход минного транспорта «Енисей», так что минной постановки, по сути, не было, и «Боярин» продолжал находиться на внешнем рейде, готовился к очередному выходу. Вообще, наружу выпустили только «Новик», да и то на разведку. Выводить флот адмирал явно не спешил.
Шла спешная подготовка и ремонт повреждённых кораблей. Так наш «Лис» спешно вводили в строй, пополнив команду до штата моряками с «Цесаревича». Хорошо, что офицеров не было, их распределили по другим кораблям, и я оставался старпомом.
Порадовал Уфимцев. Утром он со своими артиллеристами ушёл на склады и там нашёл три германских орудия, ещё китайского флота, что стоял тут ранее. Эти орудия – праотцы тех самых «ахт-ахт», что показали себя в годы Великой Отечественной войны. Всего было три орудия, в ящиках, с морскими тумбами, к каждому имелось по два боекомплекта. Нам хватит надолго, если не вести интенсивной стрельбы.
