— Доброе, — коротко бросил он, отправляя кусок брынзы с зеленью в рот. — Хороший сон?
Глянув на него исподлобья, я пропустил мимо ушей прикрытое замечание о моем позднем приходе. Покосился на швабру в углу, взял ее и молча, но без спешки направился к барной стойке. Адам оперативно почуял неладное, да среагировал поздно. Едва оказавшись рядом, я замахнулся и дал ему деревянной палкой с такой силой, что она треснула и надломилась. Брат успел выставить предплечье, я — тоже не медлил. Отшвырнув никчемное орудие, выбросил руку и схватил его за шею. Заставил пятиться, пока он не врезался в холодильник.
— Какого дьявола ты творишь?.. — прогремел Адам.
Он попытался отдернуть мою руку, оттолкнуться меня, но я был слишком зол — стоял как скала, намертво вцепившись в него. В следующую секунду долбанул братца верхней частью туловища о холодильник, в котором все с грохотом попадало, и рыкнул ему в лицо:
— Догадайся!
Мой сжатый кулак должен был прилететь туда же, куда и слова, но гад сообразил — резко увернулся и удар пришелся на глянцевую дверь, где осталась вмятина.
— Тихо-тихо, я понял! — воскликнул Адам, отпрыгнув от меня и выставив перед собой руки.
Оглянувшись в слепой ярости, я схватил со столешницы увесистый чайник, с мясом вырвал из розетки и запустил в брата. Он так же лихо ушел от атаки, но вот деревянная доска прилетела ему как раз в голову.
— Да хорош!.. — взревел Адам, вжимая ладонь в ушибленное место. — Выслушай сначала!
— Даже не пытайся! Тебя ничто не оправдает, подонок!
Он пригнулся, успев избежать летящего камня для точки ножей и ошалело крикнул:
— Пусть так, но я должен был ее проверить! Чтоб тебя…
Кровь прилила к вискам. За мгновение нагнав братца, я схватил его за грудки.
— Кто позволил тебе?! Кто вообще разрешил говорить с ней?! Она — моя жена! Я не посмотрю, что ты мой брат…
Я отвел сжатый кулак, готовый в эту самую секунду разбить Адаму челюсть, но в последний момент разжал его и треснул по ненавистному лицу ладонью. Как малолетке отбившейся от рук.
Младший брат отшатнулся, но даже головой не дернул, хотя на его щеке застыл внушительный красный след.
— Именно потому, что ты мой брат, я сделал это! — рявкнул он, вспыхнув своими черными глазами.
— Я прекрасно знаю, почему ты сделал это! — переорал я. — Потому что теперь, как помешанный на всю голову, везде ищешь предательство!
Адам замер, стиснул челюсть.
— Не неси чушь. Будь, кто другой на ее месте, мне бы даже мысль такая не пришла!
Жгучий гнев резанул нутро — очередной небрежный намек в сторону Алины окончательно разрушил самообладание. Планка упала, и я понесся на подонка. По пути схватил массивный стул, и с размаху обрушил его на плечо Адама.
Теперь пеленой накрыло и его разум. Брат был хорошо сложен и не уступал мне в силе, поэтому быстро собрался. Мы сцепились, завязалась драка: я долбил его по ребрам, он — бодался, пытался меня завалить и заблокировать удары.
В итоге меня предал гнев. Я допустил ошибку, которой Адам воспользовался — сделал удушающий захват и припер меня к стене.
— Угомонись! — гаркнул он сквозь зубы. — Клянусь, я больше слова ей не скажу! Для меня точка поставлена — она ведь не поддалась, рассказала тебе…
Издав рев, я врезал брату лбом в лицо, после чего смог оттолкнуть его от себя. Однако больше не делал попыток приблизиться к малахольному. Увидев, какой погром мы устроили на кухне, будто в себя пришел.
— Выродок, — ругнулся я, оправляя рубашку. — Сегодня же свалишь из моего дома! Здесь тебе больше не рады.
Стерев кровь с губы, Адам угрюмо отозвался:
— Как скажешь…
Он напрягся, когда я сделал шаг в его сторону, но в мои планы больше не входило махать кулаками. Презрительно цыкнув, я лишь поднял валявшийся стул и понес его к столу. Брат тоже принялся подбирать хлам, как только убедился, что бой окончен.
Порядок наводили в гробовом молчании. На самом деле я рассчитывал, что Адам избавит меня от своего гаденького общества, но что-то он не торопился. В какой-то момент и вовсе замер, упершись ладонями о стол и принявшись раздражать меня настырным взглядом.
— Значит, по-твоему, я теперь всегда буду с «отклонением»?
Я промолчал. Пусть думает, что хочет. Даже то, что в его голосе слышалось обвинение, не тронуло меня. Однако Адам не планировал заворачивать разговор. Помолчал, хмуро пялясь в пространство и неожиданно спросил:
— Ты знал, что она попала в аварию?
Я даже замедлился, покосившись в его сторону. Но следом, как ни в чем не бывало, уселся за стол, и глянул на сбитые костяшки своей правой руки. Недоносок. Алина заметит — станет вопросы задавать…
— Знал, — сухо выдал я.
Адам тоже уселся за стол как раз напротив меня.
— Я был у нее, — признался он, смяв свои ладони и уставившись на них.
Я же вскинул взгляд полный грозного недоумения. Меня, в общем-то, сразу напрягла тема, которую брат выбрал, но я надеялся, что ошибаюсь в своих мыслях.
— Для чего это?
Адам неоднозначно покачал головой.
— А ты бы смог остаться в стороне? — резонно спросил он, встретившись с моими глазами.
Я не брался судить. Авария, в которую Мариям попала, была довольно серьезной. Но не стоило преуменьшать вероятность, что брат до сих пор испытывал к ней какие-то чувства. Именно это меня и настораживало.
— Она впала в кому…
— Я знаю, — перебил я его.
— Несколько месяцев практически на грани жизни и смерти, — продолжил Адам, будто не услышал меня. — И неизвестное будущее… Я приходил к ней. Очень часто.
Он будто решил мне тут исповедь устроить без моего же согласия! Да, судьба жестоко обошлась с этой девушкой, но лично я вычеркнул ее из истории нашей семьи ровно год назад. Помочь все равно ничем не мог — искренне посочувствовать тоже. Так что просто вычеркнул. Брата же, похоже, время не излечило.
Я боялся. Подозревал, что авария может повлиять на его решение, но надеялся — все обойдется лишь финансовым участием. После того, что она сделала… Девчонка из небогатой семьи простых работяг — она стала той, кого Адам засватал. Столько лет оставаясь холостым, он неожиданно для всех влюбился. Действительно полюбил, буквально заболел Мариям!
Справедливо говоря, мне она тоже понравилась. Воспитанная, не глупая, красивая. Пусть на приданое не стоило рассчитывать, но девочка показалась достойной невестой. Так я считал. Так все считали.
— Мари очнулась, — сообщил Адам, напряженно встретившись с моим взглядом, а я непроизвольно сжал кулак на колене. Об этом мне так же было известно. Безотчетная тревога из-за разговора пока только нарастала. — Это действительно произошло. И она не стала овощем — ничего такого. Ей повезло. И я решил… В общем, когда придет время выписки, я заберу ее.
