Американцы, похоже, захотели. Для противодействия их группе, засланной в прошлое, было принято решение о посылке нашей. Для этого была сформирована специальная группа, куда вошли военнослужащие из состава Ограниченного контингента Советских войск в Афганистане и сотрудники комитета Государственной Безопасности. Группе был придан научный сотрудник, специалист по данной исторической эпохе. А так же проводник по «линзам», в просторечии — Странник.
— Правда, что у него… ну, нет руки? — спросил генерал.
— Только правой кисти. Боевое ранение.
Генерал пожевал мощными, как у крокодила, челюстями.
— И где же твоя группа, капитан?
Свиридов помедлил.
— Исчезла. На связь не выходит. В условленных местах сообщений не оставлено. Никаких следов группы — в том числе в исторических источниках, нами обнаружено не было.
— Говоря прямо, это провал?
Свиридов выпрямился, руки по швам.
— Я с себя вины не снимаю, товарищ генерал.
— Не снимай, — согласился Крокодил. — Для этого есть я. Итак, поехали. Первое: группу считать потерянной в ходе боевого поиска на территории Народной Республики Афганистан. Офицерам похоронки, женам — пенсии. Рядовому составу — «пали смертью храбрых» и воинский салют. Вечная слава. Проследи сам.
— Сделаю, — Свиридов кивнул.
— Второе: давай-ка сюда погоны.
Свиридов замер. Потом с треском вырвал капитанские погоны, бросил на стол. «Вот я уже и не капитан», подумал он с легкой горечью. «Куда мне теперь — в лейтенанты? Или сразу в управдомы?»
Крокодил смахнул его погоны в ящик стола, не глядя. Затем выложил на стол новенькие — с одной звездой на каждом. Прищурился.
Свиридов склонил голову на плечо, затем перевел взгляд на генерала. Крокодил улыбался.
— Не понял, — Свиридов позволил раздражению прорваться: — За удачные операции меня черт знает сколько лет держали в «пятнадцатилетних капитанах», а единственный провал, пропали люди — и я уже майор? Как так?!
Генерал вздохнул, пожевал челюстями.
— Илья, ты что, первый день замужем? Это — Советская армия. А теперь иди, займись своим Мохтат-шахом, наконец… Сколько можно? Хватит этому душману мертвых поднимать.
Конец
Дополнительные материалы к роману
Рим 2
ПОТЕРЯННАЯ ГЛАВА
Будет интересно тем, кого заинтриговал фокусник-философ Острофаум и его немой подмастерье. Действие главы происходят примерно в тоже время, что и события 18, финальной главы Рима-2. (прим. Автора).
Резня в Ализоне продолжалась.
Габриэль Бекеле, он же фокусник, врач и странствующий философ по имени Острофаум, покачал головой. Интересно, удастся римлянам навести в городе порядок или Арминий со своими войсками подойдет раньше?
Он слышал крики и стоны на улице и знал, что скоро это все равно случится.
И не ошибся.
Германцы ворвались в дверь, заполнили комнату запахом шкур, застарелого пота и крови. С грохотом раскололась стеклянная тарелка, яблоки раскатились по полу. Желтые пятна, красные пятна. И персик — персидское яблоко. Дорогая штука. Жаль.
Должны же и у него быть какие-то слабости?!
— Я не римлянин, — спокойно сказал Габриэль. Германский с его глухими звуками давался ему хуже, чем звонкая четкая латынь.
Германцы переглянулись и засмеялись. Главный, огромный, волосатый воин с рассеченным шрамами лицом хмыкнул.
— Это мы видим. Покажи нам свои фокусы, маг, а после мы решим, убивать тебя или нет.
По тону вожака фокусник понял, что его в любом случае убьют. Возможно, не сразу. Возможно, после пыток. Которые, конечно, будут изощренными и бессмысленными.
Люди такие фантазеры.
Опьянение кровью. Габриэль покачал головой. Он уже видел такое в Африке, в родной Родезии, когда к власти пришел Жорж Мобуту. Резня и насилие. Кровь и убийства средь бела дня. На улице. В церкви. Где угодно. Даже обычные люди выходили убивать своих соседей — людей, с которыми прожили бок о бок целую жизнь. И делали это с чудовищной, запредельной жестокостью.
Теперь это происходит здесь, в Германии, почти за две тысячи лет до событий в Южной Родезии.
— Я бы предпочел уехать, — воспоминание о родине заставило его голос дрогнуть.
Германцев это насмешило еще больше. «Да что ж сегодня такое!» — подумал Габриэль.
— Вы не боитесь моей магии? — попробовал он еще раз.
Дружный хохот — в ответ.
— Хорошо, но, я не хотел этого, — фокусник торжественно выпрямился, щелкнул пальцами и отчетливо произнес:
— Фокус-покус!
И тут зазвучала песня. Габриэль вздрогнул — он ожидал другого. А германцы просто застыли — словно их заколдовали. Рты раскрылись…
Дивные звуки неземного голоса лились с Небес.
Внезапно сверху на варваров свалилась темная фигура. Убийственная фигура. Сверкнуло лезвие длинного меча. Раз, другой. Аааа!
Удар. Блеск железа, вскрик. Падающие тела. Еще удар.
Габриэль отвернулся.
Варвары были отважны и сражались до последнего. Но у них не было ни единого шанса. Даже если бы не чудесная песня, заставившая германцев позабыть про все и пропустить момент нападения, против них сражался профессиональный убийца, которого натаскивали еще большие профессионалы.
Томас, рыцарь уничтоженного Ордена.
Интересно, отстраненно подумал Габриэль, стоит ли ему рассказать, что пропавшие сокровища Тамплиеров до сих пор не найдены? Габриэль покачал головой.
Помощник фокусника поднял голову. Изуродованное шрамом лицо было забрызгано мелкими каплями крови.
Последний германец лежал на полу, рана на боку. Если хорошенько почистить рану и зашить…
— Томас, подожди… — начал Габриэль, сделал шаг.
Но не успел.
Острие меча глубоко вошло германцу под подбородок. Тот задергался в последний раз, булькнул напоследок и замер. Вокруг головы медленно растекалось кровавое пятно.
Видимо, меч дошел до позвоночного столба, мысленно поставил причину смерти Габриэль. Время смерти… стоп.
— Святой отец, — склонил голову названный Томасом. Дивный, звучный, звонкий, глубокий, завораживающий голос с бархатными нотками снова зазвучал в ушах фокусника.
Габриэль вздохнул, потряс головой, сбрасывая наваждение. Такой голос мог быть у ангела. Или — у дьявола.
И такой голос не зависел от легких. Его слышали даже глухие.
— Святой отец, — повторил обладатель голоса.
