― Значит, и я смогу няню с сестрой пригласить? ― обрадовалась Лейса.
― Сможешь. ― Бастинда открыла дверь, пропустила Лейсу в столовую, вошла следом, объявила громко и весело. ― Нанна, Ювина, знакомьтесь! К нам четвертая приехала!
― Доброго аппетита, почтенные! ― Лейса не ожидала, что Бася сделает из их появления целое событие, но о вежливости не забыла. ― Я ― Анналейса Ренсли.
Кивнула вежливо двум девушкам, которые встали из-за стола, чтобы поприветствовать ее, сложила руки на поясе.
― Нанна, ― с улыбкой приблизилась и протянула ей руку рыжеволосая рослая рассветница с кожей, густо усыпанной веснушками.
Черты ее лица выглядели простыми и даже грубоватыми. Но глаза, медово-желтые, как у всех рассветников, были выразительными и смотрели так задорно и дружелюбно, что затмевали любые недостатки.
― Светлых хвалей, Нанна, ― Лейса легонько сжала протянутую ей руку и тут же перевела взгляд на закатницу.
― Ювина, ― представилась та, тоже протягивая руку. ― Ты не похожа на нэйту, Анналейса. Впрочем, я пару месяцев назад тоже на дочь Заката совсем не походила.
― Какой у тебя цвет волос был раньше? ― заинтересовалась Лейса.
― Чуть светлее, чем у тебя сейчас, ― присмотревшись к голове Анналейсы, ответила та. ― Расскажешь, как тебе удалось такую красивую прическу сделать?
― Расскажу. Косы мне Бастинда заплетала, ― усмехнулась Лейса. ― Она, оказывается, женской цирюльней раньше владела.
― Надо же! А нам не говорила, ― приподняла рыжие брови Нанна.
― А вы и не спрашивали, ― задрала и без того задорный носик Бастинда.
Нанна с Ювиной переглянулись и обе с одинаково виноватым видом пожали плечами.
― Да мы как-то привыкли тут вдвоем, пока вас не было, ― словно оправдываясь, заметила Ювина. ― Но теперь-то познакомимся и подружимся все четверо, ладно?
Лейса кивнула. Глянула на Басю. Бастинда ломаться не стала и с широкой радостной улыбкой подтвердила:
― Ладно! Идемте уже завтракать. Лейса ночью печеньем угощаться отказалась, пришлось и мне до утра ждать, так что я теперь голодная, как дарх после спячки!
Девушки уселись за стол, накрытый на четверых, принялись накладывать еду. Анналейса убедилась, что морить учениц голодом в доме квеллы Далии не принято. Завтрак оказался обильным и вкусным.
На одном блюде были выложены подрумяненные колбаски и пышный омлет, на другом ― зерновые лепешки и пряные булочки, а еще ― несколько видов сыра. Кроме того, на столе нашлось место для глубокой миски, которая была до краев наполнена разваристой кашей. В отдельной вазе лежали нарезанные кольцами и дольками плоды зеленого, красного и желтого цвета. «Пайпаррика!» ― догадалась Лейса. Слышать об этом овоще ей приходилось, а вот попробовать раньше ни разу не довелось.
― Что, глаза разбежались? ― хихикнула Нанна, заметив смятение Лейсы. ― Привыкай! Я тоже первое время не знала, за что схватиться. Все хотелось попробовать! Меня-то тетка, сестра матери, в черном теле держала!
― Значит, ты, как и Бастинда, дочь мага, не жена? ― сообразила Анналейса.
― Кто ж меня в жены возьмет ― длинную, как жердь, и рябую от веснушек? ― без особой горечи хмыкнула Нанна. ― Хвала Столпам, хоть силы досталось немало. И без мужа смогу в жизни устроиться!
― А ты, Ювина? Хоть ты-то замужем была? Или я тут одна, кто магию от мужа перенял?
― Была. ― Ювина подняла рукав, показала брачный браслет на запястье. Он выглядел блеклым и нечетким. ― Муж по глупости погиб. Бракаренсы перепил и утонул. Все твердил, что сын Заката от воды погибнуть не может. Ну и взялся на спор озеро переплыть. Не доплыл.
― Горюешь по нему? ― тихо спросила Лейса.
― Было бы о ком горевать… Муж как понял, что я болеть начала, сразу загулял, дома появляться перестал. Я еще раньше него к Истокам ушла бы, если б не соседи, которые молчунов нашли и ко мне привели. От молчунов я потом и узнала, чем жизнь моего супруга закончилась.
― А я вот до сих пор не знаю, жив мой муж или нет.
Анналейса, не стесняясь, рассказала Нанне и Ювине о том, как познакомилась с Эйлертом, как проводила его на войну с драконами.
― Героический у тебя муж, ― мечтательно поблескивая глазами, заметила, выслушав всю историю, Нанна. ― И история у вас красивая получилась, романтичная.
― Только вот я без дома и без заработка осталась, ― вздохнула Лейса. ― Хотя, конечно, сама тоже виновата. Хотела, как лучше, а вышло как вышло.
― Все мы тут потому, что вышло не так, как мечталось. Только я предпочитаю думать, что все к лучшему! ― бодрости и жизнелюбию Бастинды оставалось только позавидовать. ― Все позавтракали? Тогда предлагаю показать Анналейсе зимний сад и оранжереи!
― Да, пойдем!
Нанна и Ювина явно не горели желанием расставаться с новой подругой, а Лейса не посмела возражать. Других указаний ей все равно никто не давал, а сидеть в одиночестве в своей комнате ей совсем не хотелось!
― Прошу меня простить, ученицы, но нэйта Ренсли пойдет со мной. ― В столовую вошел квелл Лёре. ― Я все-таки настаиваю, чтобы вас, нэйта, осмотрел целитель!
Чувствовала себя Лейса вполне здоровой, но спорить с патроном, проявившим настойчивость и заботу, не посмела. У нее к целителю был один вопрос, узнать ответ на который она и хотела, и боялась.
― Простите, подруги. Вынуждена вас оставить, ― Анналейса отодвинула кружку с ароматным напитком, поднялась из-за стола.
К ее удивлению, все три девушки встали следом.
― А мы с тобой пойдем! ― объявила за всех Бастинда. ― Подождем у дверей, пока целитель тебя осмотрит, а потом проводим, куда потребуется, хоть в оранжереи, хоть к шателену*.
― Вот к шателену и проводите. Указания ему я уже отдал, ― не стал спорить квелл Лёре. ― После можете быть свободны до вечера ― все четверо.
Дальше до покоев целителя, которые оказались здесь же, в башне, но на третьем этаже, добирались молча. Как и договаривались, Бася, Нанна и Ювина остались ждать на мягком диванчике под дверями, а Анналейса и ее патрон прошли внутрь.
Целитель оказался, точнее, оказалась женщиной немногим моложе рейвы Калвины, которой, как знала Лейса, было пять десятков и еще шесть лет. И, как все целители, она была дочерью Дома Рассвета. Правда, рыжина ее волос сильно поблекла под покровом седины, но зато глаза смотрели молодо и остро.
