― Вот и Лейса! ― обрадовалась Бастинда. ― Мы уж думали, придется за тобой наверх идти. Пора возвращаться. Ужин скоро.
― А может, вы тут поужинаете? ― заупрямилась Маура. Она-то со старшей сестрой так толком пообщаться и не успела.
― Не выйдет, родная. Раз положено нам, ученицам, к ужину являться, значит, придется выполнять. Но мы с тобой скоро снова увидимся!
― Завтра?
― Может, и завтра. Ты, главное, слушайся няню и рейву Тордис. Обещаешь?
― Да. ― Маура без особой радости кивнула и за руку с рейвой Калвиной пошла провожать старшую сестру и ее подруг до калитки.
― Береги Мауру, няня! ― попросила Анналейса, прежде чем окончательно расстаться.
После происшествия с огнепёркой она не могла не думать: какие еще неожиданные события и встречи могут подстерегать Мауру в ее отсутствие?
― Я выводы сделала, ― успокоила ее рейва Калвина. ― Сегодня же выясню у нашей хозяйки, чего еще детям в этих местах опасаться стоит.
***
К ужину подруги успели. После ужина побродили вокруг дворца, полюбовались закатом, разговаривая обо всем и ни о чем, а когда стемнело ― разошлись по своим комнатам.
Эту ночь Лейса впервые спала спокойно. Гнездовье ей больше не снилось. Проснувшись утром, она поняла, что впервые всласть выспалась, но не обрадовалась, а встревожилась: что это значит? Она долго смотрела на свой брачный браслет, дожидаясь, не мелькнет ли в разноцветных линиях хоть одна искорка? Но рисунок, хоть не размазался и не поблек, но оживать не хотел.
«Знать бы точно, что с Эйлертом! Может, пора отправиться в храм Четырех, поставить поминальную лампадку и попросить Столп Ночи о мирном посмертии для своего мужа?» ― пришла запоздалая мысль. Она показалась Анналейсе такой горькой, что Лейса даже всплакнула потихоньку. Как бы она хотела жить с мужем, растить общее дитя, радоваться каждому дню! Но не вышло… «А в храм все же наведаюсь!» ― пообещала себе Лейса. Правда, выполнить свое обещание смогла только через три дня.
Квелла Далия, позволившая ученицам без помех познакомиться и подружиться, на второй день от прибытия Лейсы взяла всю четверку в полный оборот.
― Если вы думаете, что я разрешу вам прохлаждаться, то сильно ошибаетесь! ― заявила она, зайдя за подругами в малую столовую сразу после завтрака. ― С завтрашнего дня вас ждет строгое расписание. Готовьтесь, что заняты будете с утра до вечера. Времени у нас мало, а успеть нужно многое.
Отчего времени мало и куда торопиться ― квелла Далия не сказала, а уточнять подруги не решились. В первый день занятий они показали все, что знают и умеют ― чтение, письмо, счет. Потом перешли к «смотру» уже открывшихся Даров.
Выяснилось, что Бастинде, помимо огненных заклинаний, неплохо дается перемещение предметов силой мысли и внушение. Ювина, как и многие дети Заката, начала понемногу управлять водной стихией, а еще ей неплохо давались чтение мыслей простых людей и даже самые простые иллюзии. Нанна, рассветница, уже показала свои способности в управлении воздухом и в исцелении, но очень надеялась, что у нее откроется еще хотя бы один Дар.
― А теперь, Лейса, твоя очередь рассказать мне и подругам, какие проявления силы магии Ночи ты у себя уже обнаружила.
― Похоже, я способна разрушать разные вещи. Один раз нечаянно превратила в прах куклу своей младшей сестры, в другой раз ― расщепила в труху старое дерево, ― немного смущаясь, призналась Анналейса.
― Отлично! ― подбодрила ее квелла Далия. ― «Прах и тлен» ― ценный Дар для боевого мага! Что еще?
― Еще я могу видеть в темноте и с закрытыми глазами.
― Изумительно! Ночное зрение тоже очень кстати! ― квелла Далия выглядела очень довольной. ― Но и это не все?
― Вчера… не знаю, как это вышло, но я смогла забрать почти всю жизненную силу у птицы, которая нападала на мою младшую сестру.
― Что ты чувствовала в этот момент? Как это выглядело изнутри? ― заинтересовалась наставница.
― Во мне всплеснулась тьма. Я позволила ей течь, куда хочется. Тьма собралась в руках, свилась в жгуты…
― Бездна! Это был Дар «Щупальца бездны»! ― объявила квелла Далия. ― Дархи! Просто не верится! Из тебя выйдет очень сильный боевой маг, нэйта Ренсли! Но, разумеется, придется потрудиться, чтобы развить каждый из Даров и овладеть им по-настоящему!
Трудиться Анналейса привыкла, впрочем, как и ее подруги. Так что следующие три дня вся четверка без жалоб и возражений слушала лекции, выполняла многочисленные задания, упражнения и выматывалась так, что едва хватало сил дойти до постели и улечься спать.
Лейса была этому даже рада. Она боялась думать о том главном вопросе, который встал перед ней после визита к целительнице. Сердце давно дало ей свой ответ, но слишком практичный разум простой женщины из народа подсказывал, что дитя ― это всегда расходы, хлопоты и прочие сложности, которые свяжут руки и станут помехой в учебе. Будь у Лейсы дом, муж и уверенность в будущем ― она бы не сомневалась! Но жизнь сложилась иначе, и теперь благополучие Лейсы зависело от молчунов, о которых она знала только, что они хотят вырастить из нее боевого мага.
Вечером накануне того дня, когда Анналейсе предстояло окончательно определиться с решением, квелл Лёре отпустил учениц с занятий на пару хвалей раньше обычного.
― Нэйта Ренсли, вы помните, что завтра вас ждет целительница? ― окликнул он Анналейсу, когда она была уже на пороге учебной комнаты. ― Может, существует нечто, способное помочь вам определиться?
― Наверное… ― неуверенно покачала головой Лейса. ― Я хотела бы посетить храм Четырех.
***
В храм Анналейсу отпустили в тот же вечер. Подруги взялись сопровождать ее, но в сам храм не вошли ― остались ждать у входа.
― Обращение к Столпам требует уединения, ― мудро заметила Бастинда.
Лейса только вздохнула в ответ: Столпы советов не дают. Это всем известно.
Оставив подруг у порога, она вошла в храм. Свернула в левый придел, бросила монетку в ящик для пожертвований, взяла с прилавка лампадку, затеплила в ней огонек, встала перед изваянием, олицетворяющим Столп Ночи. Это была колонна белого мрамора, которую обвивал чешуйчатым телом Черный Змей ― покровитель дома Ночи.
― Прошу Столп Ночи, прошу, Черный Змей, даруйте моему мужу, Эйлерту Дьярви нэйт Вебранду счастливое…― заговорила Лейса, склонив голову.
… и вскрикнула, когда брачный браслет на ее левом запястье вдруг вспыхнул, засиял всеми четырьмя цветами! Это не были отдельные искры: каждая из полосок светилась ― ярко, сильно! Боли Лейса не почувствовала ― только слабое жжение.
